Антон Леонтьев - Трудно быть солнцем Страница 51

Мы вели такие разговоры, прогуливаясь по Староникольску и его окрестностям. Я, находясь на закате своей жизни, вдруг поняла, что отчаянно и по-девичьи полюбила этого человека. И, как мне казалось, Арсений Поликарпович отвечал мне взаимностью.

Я показывала ему старинные церкви и церквушки нашего Староникольска, он был в восхищении от монастыря. Мы забрались на высоченную колокольню, которая вздымалась ввысь, в небо. Для этого нам пришлось преодолеть около пяти сотен истертых стопами многих монахов ступенек, и мы оказались на самом верху, около огромных и крошечных колоколов. Мы взирали на Староникольск, который как на ладони расстилался перед нами. Стоя на ветру, вцепившись в поручни ограждения, я чувствовала, как прохладный ветер обдувает мое лицо. Быть вместе с Арсением – вот что стало для меня целью жизни.

– Дорогая Елена Карловна, – признался он мне, когда мы в очередной раз поднялись на нашу излюбленную колокольню. – Как же я признателен вам за то, что вы уделяете мне столько времени. Ваша помощь бесценна, и я говорю это совершенно откровенно. Вы сумели изложить мне все факты полностью, ваши мысли чрезвычайно занятны. Без вас я не смог бы составить такое скорое суждение обо всем, что происходит в городке.

Мы находились на площадке, над нами громоздились колокола, под нами расстилался город и речка.

Вечерело, солнце закатывалось за горизонт, в воздухе роились мошки. Я посмотрела на Арсения Поликарповича. Каким же красивым и одухотворенным было его лицо в тот момент! До сих пор в моей жизни был только один мужчина – мой покойный супруг Степан Логвинов. Князь Федор Шаховской был моей давней и неразделенной платонической страстью, но я не вспоминала о нем с того самого момента, как познакомилась с Арсением.

Арсений, какое чудесное и звучное имя… Я называла его так про себя. Или, когда оставалась одна, прижав к лицу руки, позволяла себе произносить вслух это имя. Сынок мой Карлуша, мое сокровище, был смыслом моего существования. Арсений Поликарпович, которого я пригласила в гости, пришел в восторг от мальчика. Как и любая мать, я склонна преувеличивать таланты своего чада, однако мне было отрадно наблюдать за тем, как Арсений Поликарпович возится с моим малышом, а тот, сияя, прижимается к нему.

– Увы, господь во время моего короткого брака не дал мне детей, но я так мечтаю о таком сыночке, как ваш Карлуша, – сказал мне Арсений Поликарпович. – Поверьте мне, Елена Карловна, он чрезвычайно одаренный мальчик. Из него выйдет толк. Но ему необходим отец, я вижу и чувствую это!

Я тоже видела и чувствовала это. Карлуша с восторгом относился к визитам Арсения Поликарповича, который играл с ним и приносил в качестве подарков сладости или безделушки. Наблюдая, с каким умилением Уссольцев возится с моим сыночком, я ловила себя на том, что восхищаюсь этим.

Может быть… – приходила мне в голову робкая мысль. Может быть, все закончится именно так, как я представляла себе в грезах? Арсений Поликарпович, разоблачив подлого и жестокого убийцу, останется в Староникольске. Со мной и с Карлушей?

Кто мог тогда знать, что все закончится так трагически и ужасно. Я, полная иллюзий и чудесных стремлений, ощущала, что влюбилась в первый и, как я теперь уверена, в последний раз в своей жизни. Моим избранником стал он – Арсений Поликарпович Уссольцев.

Как я отметила, он также был ко мне неравнодушен. Арсений Поликарпович относился к тому типу людей, которые, глубоко все переживая, не спешат показывать свои подлинные чувства. Я понимала его, он приехал в наш городок расследовать серию жестоких и загадочных смертей, а вовсе не для того, чтобы стать жертвой страсти одинокой особы преклонных лет, директора местного музейчика.

– Елена Карловна, – обратился ко мне Арсений Поликарпович, когда мы с ним прогуливалась по залитому лунным светом Староникольску.

Погода стояла для начала сентября удивительно теплая, наступило так называемое «бабье лето». Я понимала, что пришло и мое «бабье лето» – последняя пора любви перед тем, как я окончательно превращусь в старуху. Все же к тому времени мне исполнилось сорок девять лет.

– Елена Карловна, – повторил Уссольцев. – Когда я общаюсь с вами, у меня становится отрадно и спокойно на душе. Вы именно тот человек, с которым…. С которым я мечтал провести остаток дней моих. Ваш сынок Карлуша великолепный мальчик, я бы хотел, чтобы он назвал меня отцом. К сожалению, моя супруга, которую я любил всем сердцем и которая была для меня смыслом существования, скончалась во время родов. Ей было тогда девятнадцать лет, вместе с ней, прожив всего несколько часов, скончался и наш дорогой сыночек.

– Какой ужас! – в потрясении воскликнула я.

Я не могла поверить, что судьба послала Арсению Поликарповичу, этому чудесному и умному человеку, такое серьезное испытание. Но, с другой стороны… Если бы он прибыл к нам в Староникольск, оставив в Петрограде любимую жену и взрослого сына, то вряд ли я могла бы рассчитывать на взаимность с его стороны. А так…

Как я убеждалась, смерть во многом определяет жизнь. Она является ее концом и ее началом, но меня, человека, интересовавшегося естествознанием, всегда пугала та неизвестность, которая поджидает нас после того, как глаза наши навечно сомкнутся и темнота охватит разум. Я сомневалась в доктринах, которые проповедовали религии. Мне казалось, да кажется и сейчас, что смерть никак не может быть лучше жизни, как стараются убедить нас священники, и вряд ли нас ожидает лучшая участь после кончины.

– Арсений Поликарпович, – сказала я тогда, испытывая большое волнение. – Я… Я даже не могу ничего сказать! Как же я рада, что познакомилась с вами!

Он взял мою ладонь, и я ощутила тепло его руки. Мне больше ничего не требовалось, я поняла, что и он любит меня. Но разве могла я подумать, что это счастье закончится так скоро? Все же мы находились не в Эдемском саду, а в провинциальном городке, где действовал безумец.

Арсений Поликарпович внимательно ознакомился с результатами тех следственных действий, которые были предприняты местной полицией. Сначала городничий и его команда настороженно отнеслись к появлению петроградского чужака. Они думали, он прибыл затем, чтобы поучать их и в итоге присвоить себе лавры победителя.

Однако Арсений Поликарпович, человек кристальной честности и большого ума, не противопоставлял себя староникольской полиции, а, наоборот, старался использовать их знания, опыт и сноровку на всеобщее благо.

В который раз я убедилась в том, что выбор пал на Арсения Уссольцева не случайно. Именно он идеально подходил на роль следователя, который мог бы разоблачить нашего цветочного монстра. Он внимательно изучил послания и пришел к противоположному, нежели полиция, выводу.

– Я не думаю, что убийца является человеком диким и подвластным эмоциям. Наоборот, он видится мне чрезвычайно расчетливым, хладнокровным и злобным. Скорее всего, он обвиняет судьбу в том, что не смог достичь высот жизни, и старается отомстить ей и обществу за это. Он не глуп, более того, обладает большими интеллектуальными способностями. Эти стихи… Я уверен, они помогут нам выйти на его след.

– Но почему цветы, почему этот злодей украшает тело каждой из жертв цветком и совершает убийство при помощи шарфа, на котором также имеется изображение цветка? – спросила я. Меня давно мучил этот вопрос.

– Не могу сказать, Елена Карловна, – ответил мне Арсений Поликарпович. – Я убеждаюсь с каждым прожитым днем, что человеческий мозг и процессы, протекающие в нем, подлинная загадка, над разрешением которой нам предстоит биться еще долгие столетия. Чтобы понять психологию убийцы, влезть в его шкуру и проследить его дальнейшие шаги, нужно быть гением сыска, которым я, увы, не являюсь… Видимо, в жизни этого человека было что-то, связанное с цветами. Например, его мать, женщина властная и жестокая, могла увлекаться цветоводством, или свое первое преступление он мог совершить именно в саду, среди благоухающих бутонов… Я не знаю, Елена Карловна, ничего не могу сказать по этому поводу!

– Но кто же может оказаться этим чудовищем? – спросила я Арсения Поликарповича. – И почему он решил наносить один удар за другим?

Следователь, подумав, ответил мне:

– К сожалению, я пока что имею только очень смутные подозрения, говорить о которых слишком рано. Елена Карловна, первое убийство произошло на свадебном торжестве Евгении Ируповой и князя Шаховского. Я имел честь беседовать в Петрограде с отцом покойной, Адрианом Ируповым. Он произвел на меня впечатление человека, которого ударила молния. Он полон чувством мести и желает покарать того, кто лишил его единственной дочери. Беседовал я и с князем Шаховским. Он также навел меня на ряд ценных идей. Скажите, уважаемая Елена Карловна, кто бы мог ненавидеть бедную девушку до такой степени, чтобы лишить ее жизни?