Марина Серова - Запретные удовольствия Страница 51

Да еще мое ухо уловило какой-то странный металлический скрежет. Как будто кто-то передвигал очень тяжелые предметы.

Через минуту "БМВ" зафырчал, намереваясь тронуться с места.

"Какова же будет ее реакция, когда Магда прослушает кассеты? думала я. - Неужели она всерьез полагала, что все можно так просто закончить? А как же Эрлих? Как же обыск? Нет-нет, такое не прощается".

Очень хотелось курить.

Я отклеилась от окна и опустилась на квадратный кожаный табурет в холле.

И слава Богу!

В тот же миг серебристое изделие германской автомобильной промышленности, замерев на секунду, превратилось в огненный бутон, яростно взметнувшийся к небу, а затем рухнувший вниз потоками пламени и осевший в пылающую бесформенную груду.

Жалобно прозвенели стекла соседних домов. Дождем посыпались на окрестные крыши куски гнутого железа и пластмассы.

Половина сплавившегося руля, ненадолго зависнув на корявых ветвях высокого дуба, рухнула в кучу тлеющих осенних листьев.

- Вот это да! - раздался за моей спиной восхищенный возглас.

Я обернулась и увидела Влада, двигающего челюстями с удвоенной скоростью.

- Вам по душе катастрофы? - спросила я.

- Что вы! - искренне возмутился Влад. - Просто стать свидетелем такого происшествия - это находка для нашего эфира! Срочно бегу в студию!

И, засунув в рот сразу две белых подушечки "Стиморол", Влад пулей вылетел из здания.

Я еще раз убедилась в хладнокровном профессионализме журналистов и решила на досуге заняться астрологической классификацией эмоциональных типов, задаваемых той или иной должностью.

В коридор выскочили Андрей и Олег. Белецкий в ужасе взглянул на горящий автомобиль.

- Как это произошло? - спросил он меня.

- Я еще не понимаю. После того как я вернула Магде ее пакет, она вышла и села в "БМВ". А он и рванул. Кстати, - тут я обернулась к Максакову. Примите мои соболезнования.

Олег только молча кивнул.

Казалось, что смерть его троюродной сестры, сгоревшей в двадцати метрах от места, на котором он сейчас стоял, оставила его совершенно равнодушным.

- Что же теперь делать? - потер лоб Андрей. - Вроде бы все кончилось. Самое главное уже произошло. Вы ей вернули пленки. А уж что там дальше...

- В любом случае я посоветовала бы вам отправиться домой. И постарайтесь не волновать свою беременную супругу, Андрей. Ей сейчас ни к чему столь сильные эмоции.

А пока что в центральном зале "Черного агата" творилось нечто невообразимое.

Дамы с выпученными глазами, теряя различные детали своего туалета, с криками метались по залу, сшибая столики и роняя стулья.

Их кавалеры сгрудились в тесной кучке возле сцены. Старички держались за сердце, а молодежь - за нагрудные карманы, то ли нащупывая рукоятки револьверов, то ли проверяя, на месте ли бумажники.

Все вместе они образовывали собой довольно живописную группу, годную разве что для съемок очень плохого гангстерского фильма на какой-нибудь киностудии имени Довженко.

- По-моему, нам пора поговорить, - взял меня под руку незаметно подошедший Баландян. - Пройдемте ко мне в кабинет.

- С превеликим удовольствием, - отозвалась я. - Только не сжимайте так сильно мой локоть, я вовсе не собираюсь спасаться бегством.

Артем Георгиевич Баландян мило улыбнулся, оскалив искусственные передние зубы, и указал мне на обитую черной кожей дверь.

Кабинет владельца "Черного агата" был оформлен в аскетическом, но весьма изысканном стиле.

Если бы заключенный имел возможность благоустроить свою камеру, не прибавляя в ней предметов обстановки, он наверняка поступил бы точно так же.

В углу стояла плоская тахта на мраморных ножках с чернеющими в них позолоченными прожилками. Рядом с ней - небольшое бюро из орехового дерева.

Стул эпохи Людовика XVII располагался возле небольшого журнального столика, крышка которого представляла собой цельный кусок черного агата, отполированный до блеска и окантованный по окружности серебряной проволокой.

Вежливо предложив мне присесть, Баландян запер дверь на ключ и остался стоять возле двери, прислонясь к ней спиной.

- Вы, оказывается, знакомы с Ларионовой? - задал он свой первый вопрос.

- Вы, оказывается, тоже? - парировала я.

- Угу. Магда из моих старых приятельниц. По перестроечным еще временам. Умная была баба, - задумчиво проговорил Артем Георгиевич, глядя в зарешеченное окно, - да кто-то оказался еще умнее.

- И кто бы это мог быть? - невинно поинтересовалась я. - Есть какие-то варианты?

Баландян взглянул на меня как на сумасшедшую:

- Вас-то это с какого боку интересует?

- Я вообще любопытная. По природе. - Артем Георгиевич зловеще хмыкнул.

- Я не спрашиваю вас, откуда вы взялись на мою голову, - начал он, расхаживая по периметру кабинета, заложив руки за спину. - Я не спрашиваю вас, откуда вы знаете Магду. Заметьте, я даже не спрашиваю вас, как вам удалось выиграть в рулетку такую сумасшедшую сумму.

Он поднял вверх указательный палец:

- Но есть вопрос, на который вы просто обязаны мне ответить.

Театральная пауза.

- Что же вы замолчали, Артем Георгиевич? Я в нетерпении жду вашего вопроса.

Баландян укоризненно посмотрел на меня и продолжил свой монолог:

- На самом деле меня интересует только одно: что вы передали Магде?

- А! - дошло до меня. - Видеокамера! Такой маленький глазок над входом, не так ли?

- Совершенно верно, - сухо подтвердил Баландян. - Итак, я жду ответа.

- Я передала ей целлофановый пакет, - вздохнула я. - Устраивает?

- А что было внутри? - нагнулся надо мной Баландян. - Напрягите свою память.

- Что бы там ни было, все сгорело, - ответила я. - Какая вам разница? Деньги, наркотики, счета, письма, фотографии... Все, все сгорело. Вас ничего не должно волновать. И, кстати, вам не очень-то идет роль следователя на допросе. Расхаживая вдоль по стеночкам вашего кабинета с руками за спиной, вы смотритесь гораздо адекватнее.

Баландян отшатнулся. Его смуглое лицо исказила гримаса ненависти.

Но он пересилил себя и улыбнулся:

- Хорошо. Пока вы свободны. Мне еще предстоит разговор с милицией. И заметьте, я не собираюсь информировать легавых о вашей беседе с покойницей.

- Спасибо за одолжение, - отозвалась я.

- Не спасибо, а пятьдесят тысяч долларов, - немедленно парировал Артем Георгиевич. - Так что мы в расчете, сударыня. И запомните, наше знакомство будет иметь продолжение.

- Я в этом ни секунды не сомневаюсь, - сказала я, поднимаясь со стула.

ГЛАВА 7

ДВОЙНИК

Домой я добралась к шести часам утра.

Решив, что позднее утро мудренее утра раннего и что моему телесному составу необходим небольшой отдых, я поставила будильник на полдень и завалилась в постель.

...Услышав звонок, мой организм возмущенно просигнализировал мозгу: "Не верь! Еще не прошло и часа с тех пор, как ты заснула! Биологические часы никогда не врут!"

Однако звонок повторялся с настойчивостью, достойной лучшего применения.

Похоже, что это не будильник.

Так и есть.

Кто-то звонил в мою дверь, не желая прерывать это садистское занятие.

Накинув халат, я добрела до прихожей.

Визитером оказался не кто иной, как участковый Лютиков. Он строго козырнул и потребовал немедленно ответить на его вопросы.

- Который час? - зевнула я.

- Час расплаты, - грозно ответил милиционер.

- А поточнее?

- Половина восьмого, если вам угодно.

- Мне угодно спать, но раз уж вы пришли, давайте побеседуем.

Я впустила участкового и пригласила его пройти,

- Только предупреждаю, что спросонья я могу наговорить чего угодно, так что потом вполне буду вправе отказаться от своих показаний, ссылаясь на невменяемое состояние, - добавила я.

Лютиков тяжело вздохнул.

- Ну, рассказывайте, - начал он, присаживаясь на кухонный табурет.

И почему это милиционеры всегда проходят на кухню? Думают, что я стану угощать их кофе?

- Наша Таня громко плачет. Уронила в речку мячик... - начала я, массируя висок.

- Вы что, издеваетесь? - вскочил участковый.

- Вы сами сказали - рассказывайте. Так?

- Так.

- А что рассказывать - не уточнили. Если хотите продолжать беседу, давайте поконкретнее.

- Как вы провели вчерашний день?

- Сначала я беседовала с вами. Потом любовалась на фонтаны. Потом... дайте припомнить... Потом я выиграла в рулетку двести... нет, двести пятьдесят тысяч долларов. Потом легла спать, а вы меня разбудили.

- Опять издеваетесь? - злобно посмотрел на меня милиционер. - А между прочим, на вас уже можно заводить уголовное дело.

- От сумы да от тюрьмы не зарекаются. Русская народная мудрость.

Лютиков отложил в сторону свою папку и с участием посмотрел на меня.

- А вы, часом, не сумасшедшая? На учете у психиатра не состоите?

- Пока нет, - осторожно ответила я. - Хотя главный врач здешней психушки, Коля Габсбург, - мой хороший знакомый. Недавно мы с ним проводили эксперименты, по исследованию речевого потока под действием мескалина. Это такое наркотическое средство, добываемое из особого сорта мексиканских кактусов. Коля принял на грудь хорошую дозу, а я за ним записывала. Потрясающие результаты. Вы представляете, оказывается, что...