Алёна Белозерская - Пережить все заново Страница 52

– Завтра летим домой.

– Ты сказал, что стрелял в нее, – Сафет шумно потянул носом.

– Полина жива, – ответил Литвин бесцветным голосом. – Это было показательное выступление.

– Не понял…

– Пистолет зарядили холостыми.

– Отморозки какие-то! – воскликнул Сафет, подбежал к бару, открыл первую попавшуюся бутылку и сделал несколько глотков.

– Я много размышлял, когда ждал Нину в «Орли». Это чья-то безжалостная и тщательно продуманная игра, Сафет. И этот кто-то все точно рассчитал. Я только не понимаю своей роли в этой постановке. Цель была – подавить морально. Но кого именно?

– Тебя, черт подери! Все-таки считаю, что это захват твоего бизнеса.

– Вряд ли. – Литвин протянул руку, прося алкоголя для себя. – Слишком уж издалека начали. Не могу думать об этом сейчас. Все! – Он выпил приличную порцию виски и устроился на диване, поджав под себя ноги. – Завтра поговорим. Свяжемся с дядей Левой, Зудиным, с кем скажешь. А сегодня я хочу сдохнуть.

Заснуть ему, однако, не удалось. Долго он прокручивал в голове рассказ Полины о доне Хавьере. Затем спустился на стоянку, где оставил «Мерседес», и забрал из салона папку. До самого утра Литвин изучал информацию, которую Полине удалось собрать о таинственном сеньоре Альгадо. О Полине же он старался не думать, хотя и понимал, что полностью избавиться от мыслей о ней не получится. Так подло он еще ни с кем не поступал. Впрочем, Литвин сразу же нашел оправдания своим действиям. Не было другого выхода – таким являлся стандартный ответ всех, кто стыдился своих поступков и понимал, насколько напрасными они были.

В семь утра раздался звонок на мобильный, и знакомый женский голос приказал, чтобы он спустился вниз. Литвин быстро вышел в коридор, бесшумно закрыв за собой дверь, чтобы не разбудить Сафета. В тихом холле он осмотрелся и едва не вскрикнул, заметив Нину, одиноко сидящую в огромном кресле. Выглядела она сонной, часто моргала глазами и, казалось, не понимала, где находится. Не помня себя от радости, Литвин подлетел к дочери, подхватил на руки и со стоном прижал к груди.

– Папа! – Нина обхватила его шею. – Почему ты не звонил? Я скучала по тебе!

– Девочка моя, где же ты была, родная?

– У дедушки. С мамой. Ты ведь сам отпустил меня к ним.

– Что? С мамой?

– Да, – наивно кивнула Нина. – Почему ты сказал мне, что она умерла?

– Я… – настороженно протянул Литвин, не зная, что ответить.

– Вы поссорились? – допытывалась Нина.

– Немножко.

– Не надо было врать мне, что мамы больше нет. Я ведь уже взрослая и все понимаю.

Последняя фраза разозлила Литвина. «Взрослая» Нина, похоже, совершенно не представляла, что произошло на самом деле. Ее виртуозно обманули, сыграв на чувствах, не позволив увидеть реальное положение вещей.

– Папа, – голос девочки вывел из размышлений, – когда мы снова поедем к дедушке? У него такой красивый дом.

– Тебе там понравилось?

– Да! – радостно сообщила Нина, но тут же поникла: – Жалко, что ты не разрешал видеться с ним.

– Он так сказал?

– Нет, мама рассказала, что ты не хотел, чтобы я общалась с ней и дедушкой. Но она уже не обижается на тебя за это. Дедушку я плохо понимала, потому что он не говорит по-русски, только по-испански, а еще он знает французский. Но у него работает Надя, она русская и помогала нам разговаривать. Представляешь, я уже знаю много слов по-испански.

– Умница, – прошептал Литвин и понес свою драгоценную ношу к лифту.

– Ты чего? – засмеялась Нина, когда он принялся нервно целовать ее.

– Я соскучился, – прошептал он, открыв номер.

Следующие два часа были наполнены хлопотами и суетой: Литвин стремился как можно быстрей покинуть Францию. Предусмотрительный Сафет, в надежде, что им все-таки удастся забрать ребенка из рук таинственной Хулии, захватил документы Нины. На двенадцать дня заказал три билета до Москвы и радостно считал минуты, когда они наконец покинут ненавистный ему Париж. Вещи были упакованы с такой же скоростью, с какой одеваются солдаты в армии, и уже в половине десятого у входа их ожидала машина, принадлежащая отелю, на которой особо важных гостей отвозили в аэропорт. Литвин усадил Нину себе на колени и прижал к груди, с трудом веря, что они едут домой. Все это время девочка болтала, не затихая ни на мгновение, рассказывая о мифическом дедушке, его собаках и о том, какая у нее красивая мама. Даже сейчас, покидая отель, рот у Нины отказывался закрываться, настолько много впечатлений получила она за время отсутствия и стремилась ими поделиться. Сафет осторожно выпытывал у девочки подробности ее пребывания на красивой вилле у моря.

– Очень большой дом. И дорогой, – со знанием дела сообщила Нина. – Машин намного больше, чем у нас. Одна похожа на эту, – она похлопала рукой по дверце. – Это ведь лимузин?

– Угадала.

– А дедушка сказал, что подарит мне «Феррари», – похвасталась Нина.

– Интересно, когда? – усмехнулся Сафет.

– Когда я стану взрослой.

– А кто привез тебя в отель? Мама? – спросил Сафет и заметил, что Литвин недовольно дернулся, так как они договорились объяснить Нине произошедшее с ней позже, когда прилетят в Москву.

Сейчас девочка была слишком отравлена сказками о несуществующих «родственниках» и не смогла бы принять правду. Более того, подобная информация не только расстроила бы ее, но и напугала. И Сафет, и Литвин не могли допустить, чтобы рассказ о похищении повлиял на характер Нины, изменил ее отношение к людям и миру, сделав озлобленной или же робкой и всего боящейся. Поэтому было решено подвести девочку к истине плавно, без резких признаний и драматизма.

– Инес привезла меня, – ответила Нина, и Литвин в напряжении замер, вспомнив лицо женщины. – Папа, а дедушка называл маму Хулия, – хихикнула она. – Так смешно. Я теперь Юльку Малинину, свою подружку, тоже так буду звать.

– А почему Хулия с тобой не приехала? – мягко поинтересовался Сафет, изобразив участливую улыбку на лице.

– Мама уехала в Америку, она там работает. Но она обещала скоро вернуться.

– Когда? – Сафет настороженно посмотрел на водителя, который закрыл перегородку между передними сиденьями и пассажирским салоном.

– Она сказала, через…

Сафет резко повернулся к Литвину, который, почувствовав сладкий запах в салоне, прикрыл лицо Нины ладонью, но было уже поздно, потому что девочка обмякла, безвольно откинув голову назад. С трудом он вытянул руку перед собой и стукнул кулаком по затемненному стеклу. Удар получился слабым, рука соскользнула вниз, тело стало ватным и легким. Блаженный туман заполнил голову, и Сафет улыбнулся, посмотрев на Литвина, упавшего на сиденье.

– «Феррари»… – прошептал он, закрыв глаза, и увидел перед собой ярко-красную машину, которая подмигивала ему включенными фарами.

Тоня прошлась по ангару, рассматривая самолеты, стоящие в ряд у длинной стены, и остановилась перед маленьким вертолетом-«стрекозой».

– Когда-нибудь летала на таком? – спросил Конрад.

– Нет! – в злобе она повысила голос.

– Ну, не дергайся, – усмехнулся Конрад, похлопав ее по плечу. – Сейчас приедут.

– У меня почти не осталось времени, – Тоня посмотрела на часы. – Полчаса.

– Куда тебе сказали привезти ребенка?

– Не знаю, – опешила от этого вопроса Тоня. – Он не сказал. Черт! А я даже не спросила.

– Значит, они сами позвонят, – уверил ее Конрад и указал рукой на въезжающую внутрь машину: – А вот и твоя девочка.

Тоня молча наблюдала за тем, как к машине подошли двое мужчин, одни из тех, с кем приехал Конрад.

Он появился в этом ангаре сразу же после того, как приехала сама Тоня. Всю ночь она бродила по номеру, ожидая звонка, а когда услышала голос Конрада, не поняла, радоваться ей или плакать. Он просто попросил спуститься и сказал марку машины, которая заберет ее из отеля. За рулем сидел темнокожий мальчишка с таким широким носом, будто его кто-то намеренно расплющил по лицу. Он поздоровался по-французски и указал на ремень безопасности. Тоня не спросила, куда они едут, потому что не видела в этом смысла. Куда бы ее ни везли, это уже не имело значения, главное, чтобы результат поездки был таким, на который она рассчитывала. Местом прибытия оказался частный аэродром. Две взлетные полосы, четыре ангара, один высокий и длинный с мощными металлическими воротами, три поменьше. Было видно, что объект часто использовался. На это указывали чистота, аккуратные, почти новые постройки, ухоженные дорожки и люди в специальной форме. Правда, их было немного и все они находились в дальней части этой огромной территории. Возле одного из ангаров Тоня увидела две машины, возле которых стояла небольшая группа мужчин. Рослые и наглые внешне, они о чем-то громко спорили, смеялись, но, едва она вышла из машины, затихли, с любопытством рассматривая ее фигуру и лицо. Потом один что-то произнес, остальные дружно заржали, хлопая парня по плечам, видимо, хвалили за удачную шутку. Тоня догадалась, что они обсуждают свои сексуальные возможности и ее роль в этих подвигах. Было противно слушать их голоса, поэтому она спряталась в ангаре, присев на корточки возле «стрекозы», где ее и обнаружил Конрад. В его присутствии мужчины вели себя смирно, а когда они заметили, что босс почтительно склонил перед ней голову, при этом галантно поцеловал руку, на лице у некоторых отразилось смущение. Они мгновенно поняли, что рядом находится не одна из девочек «Tota», а женщина, к которой Конрад испытывает глубокое уважение.