Дарья Калинина - Неполная дура Страница 53

— Как это произошло? — спросила Мариша, отодвигая девочку в сторону и ощупывая руки Зайчика.

Ближайший осмотр и тактильные ощущения от него ее тоже не порадовали. Руки у больного были холодные, а кожа влажной. Зубы отбивали мелкую дробь. Сам он тоже трясся. И синел, гад, синел прямо не глазах!

— Врачей еще не было?

Девчонка покачала головой.

— Они сразу спросили, пьян ли он. И когда узнали, что да, как-то сразу меня предупредили, что машин мало, вряд ли скоро приедут.

— А соврать ты не могла, что ли?

— Я и так соврала, — трогательно покраснела девчонка. — Сказала, что я его жена. Вы на меня не сердитесь за это?

Впрочем, Мариша могла бы и не спрашивать ничего у девчонки. Врачей не было. Да и кто там стал бы слушать, а тем более всерьез воспринимать лепет этого птенчика? Отговорились — и все. Нужно было выходить из положения своими силами.

— Ну-ка, девочки, поднатужимся! — сказала она. — Надо привести парня в чувство. Тащим его в ванную.

Зайчику было совсем плохо. Это было понятно хотя бы потому, что он ни разу не пожаловался, когда подруги тащили его по квартире, время от времени роняя. Или когда им приходилось его просто ронять, для разнообразия сшибая телом самого Зайчика разные предметы меблировки. Попутно они пересчитали его головой все углы, которые им встретились по дороге. Ровным числом три. Да еще, сажая парня в ванну, не удержали и уронили его, стукнув о кафель.

— Какой тяжелый! — пропыхтела Инна, когда Зайчик наконец очутился в чугунной ванне. — А на вид и не скажешь.

Мариша в это время стояла над Зайчиком, сжимая в руках душ. Вид у нее был торжественный и зловещий одновременно.

— Надеюсь, сердце у него здоровое, — произнесла она наконец и отвернула струю горячей воды.

Отогреваясь, Зайчик начал проявлять признаки недовольства.

— Ну, чего так мокро?! — бормотал он, отмахиваясь от водяных струй. — Римуля, зачем ты со мной всегда так? Я уже проснулся.

Подруг радовали перемены, происходящие с Зайчиком. Сначала он порозовел, покраснел, потом от него пошел пар и он открыл глаза. Тогда Мариша переключила душ на ледяную воду. Глаза у Зайчика окончательно вылезли из орбит. И он попытался выскользнуть из ванны.

— Вы кто такие? — вопил мужик, вырываясь из рук подруг. — Пустите меня! Эй, кто-нибудь! Помогите! Насилуют!

— Размечтался, — расхохоталась Инна. — Нужен ты нам!

— А зачем же вы меня тогда моете? — резонно удивился Зайчик.

Но тут ему стало не до расспросов, потому что Мариша снова переключила душ на горячую воду, а потом на холодную. После этого взгляд Зайчика приобрел какую-то отрешенность. И подруги поняли, что процедуру пора заканчивать. Сунув парню махровую простыню и халат, они деликатно удалились, предоставив ему самостоятельно переодеться в сухое.

Пока он возился в ванне, девушки успели приготовить львиную дозу кофе. И влили ее в Зайчика, едва он появился на кухне весь причесанный и благоухающий сложным ароматом «Гуччи» пополам с выхлопами перегара.

— Девчонки, а я не понял, что это было? — спросил он, обдав девушек своими «духами».

Мариша и молоденькая подружка Катя побледнели. Одна Инна, обладавшая большей стойкостью, не дрогнула и протянула Зайчику еще одну полную кружку.

— Пей кофе! — велела она ему. — Авось поможет!

И пока Зайчик пил новую порцию кофе, подруги успели объяснить ему весь ужас ситуации.

— Один из приемных братьев твоей жены погиб, его приятельница тоже. Сестра исчезла. И не известно, не случилось ли чего плохого и с остальными членами этой семьи.

Зайчик особого сочувствия не проявил. Про приемных братьев и сестру он знал, но знаком лично с ними не был. Так что судьба практически незнакомых людей его мало волновала. Он был махровым эгоистом. И подруги сместили направление удара в его сторону.

— Твоя жена тоже под угрозой. Как знать, вдруг неведомый убийца и до нее доберется?

— У Римки телохранители имеются.

— Несмотря на телохранителей доберется, — сказала Мариша.

Зайчик все еще не выглядел взволнованным в достаточной мере. Похоже, судьба жены его тоже волновала лишь постольку, поскольку он сам зависел от нее.

— А ты сам! — наконец нанесла главный удар Мариша. — Ты сам тоже в опасности!

И девушки сразу поняли, что попали верно. Лицо у Зайчика вытянулось в жалобной гримасе.

— А я тут каким боком?

— Вот попадешься случайно под руку убийце, потом объясняй ему, что ты тут не крайний.

— Это что же? — растерялся Зайчик. — Это за что же? Из-за Римки и ее братьев-сестер, которые чего-то там натворили, я тоже под раздачу попасть могу?

— Запросто!

Зайчик разволновался окончательно.

— Так это же что получается? — заплакал он. — Они уже и до меня добрались? Может, я вовсе не водкой траванулся? А мне яд в нее специально подсыпали?

Мнительный, как все трусы, Зайчик затрепетал. Теперь он дрожал за свою жизнь. И с ним можно было делать решительно все, что угодно. Как с хорошо размятым в руках пластилином. Лепи, что душе угодно. Контактный телефон жены, как быстро выяснилось, Зайчик все же на руках имел. И даже вызвался сам позвонить ей. Причем немедленно.

— Вот стерва! — ругался он на жену, судорожно тыкая пальцами в кнопки. — Сама на гастроли умотала, а меня подставила. Нет уж, пусть сама со своими родственничками разбирается. Никогда от них помощи не видел, а тут вдруг объявились. Да еще не одни, убийцу на хвосте притащили!

Логики в словах Зайчика было мало. Поэтому когда он озвучил свои претензии жене, та сначала растерялась.

— Кто погиб? — допытывалась она.

— Гера, — подсказала Мариша растерявшемуся Зайчику.

— Гера? — воскликнула Прима. — Герасим?! Нет! Не может быть! Не верю!

Было уже одно то хорошо, что она не отрицала того, что знает брата Геру. Но вот на вопрос, где сейчас может прятаться бедная Этна, Прима ответа не знала.

— Она мне в последнее время не звонила. Странно.

— До тебя дозвонишься! — фыркнул в трубку Зайчик и неожиданно принялся стыдить жену. — Какая же ты сука, Римка! У тебя младшая сеструха в беду угодила, а тебе только попой на сцене вертеть бы и глотку драть!

Но Прима на его обвинения никак не отреагировала. Видимо, за годы супружества она уже составила себе четкую картину о том, что за личность ее муженек. И всерьез это жалкое существо просто не воспринимала.

— Передай трубку, — велела она ему.

И Марише еще раз пришлось изложить вкратце суть случившегося с Герой и Этной за последнее время. Их приемная сестра ахала и охала. Одним словом, вела себя, как самая обычная женщина, а вовсе не мега-звезда. А потом снова сказала:

— Мы с Этной давно не общались. Только в мае я поздравила ее с днем рождения.

— В мае?

— Да, она у нас родилась в мае. И в детстве всегда с гордостью всем говорила: «Я — майская девочка!».

Папа так ее и звал «Ямайская девочка».

Информация была трогательная, но увы, совершенно бесполезная.

— Могу дать вам телефон нашего брата Платона, — сказала наконец певица. — Думаю, что если Этна к кому и обратилась, то именно к Платону.

— Почему?

Прима задумалась.

— Не знаю, просто он такой человек, рассудительный и никогда не поддается панике. Он историк. И немного не от мира сего. И именно потому, что его не волнует день сегодняшний, он может всегда рассуждать здраво, не отвлекаясь на эмоции.

Получив телефон Платона, подруги попрощались с Примой, пожелав ей творческих успехов и пообещав, что как только ситуация прояснится, Этна, Платон или они сами обязательно свяжутся с певицей и все ей подробно расскажут.

— Пожалуйста! — жалобно произнесла Прима. — Может быть, вам покажется это странным, но мы с братьями и Этной всегда были очень близки, хоть по крови мы и не можем считаться родственниками.

— Мы понимаем.

— Наш приемный отец сумел создать в нас всех ощущение, что мы одна семья. Лично я никогда другой семьи не имела. Да и не хотела бы иметь. — И Прима, увлекшись воспоминаниями, продолжала говорить: — Знаете, наш отец был очень проницателен. У него была целая система тестов, которая позволила выявить задатки каждого из нас. И потом он помог развить их в той степени, что каждый из нас добился в жизни успеха. Лично я ему за это очень благодарна.

Насчет успеха, которого добился Гера, подруги тактично промолчали. А Приму отвлекли какие-то люди.

— Мне надо бежать, — торопливо сказала она. — Но вы мне еще позвоните? Хорошо?

Подруги пообещали. И попрощавшись с Петром Зайчиком, ушли. Пока они шли к «Мерседесу», Инна еще терпела. Но когда они сели в машину, а подруга все равно не торопилась взять трубку, Инна не выдержала.

— Звони же скорей этому Платону — брату Этны! — изнывая от нетерпения, воскликнула она. — Чего ты ждешь?