Марина Серова - Взрывное лето. Сюита для убийцы (сборник) Страница 54

Поболтавшись за сценой, мы спустились в зал и заняли свои места. Начался концерт. В тот вечер играли небольшие популярные пьесы, играли, на мой взгляд, очень хорошо. Новый дирижер, молодой и энергичный, сумел восстановить то, что я бы назвала «боевым духом» оркестра. Все играли азартно, с удовольствием. Одним словом, мне понравилось. Прочая публика разделяла мое мнение, награждая музыкантов бурными аплодисментами после каждого номера.

В конце первого отделения дама, которая вела концерт, – не знаю, как называется в филармонии эта должность, кажется, не конферансье, а как-то по-другому, – сладко улыбнувшись, объявила:

– А сейчас коллектив оркестра с особенным удовольствием представляет вашему вниманию произведение нашего молодого тарасовского композитора, – Роман чуть наклонился в мою сторону, его теплая ладонь легла на мои пальцы, – Олега Верникова!

Олег поднялся со своего места, вышел вперед и остановился на авансцене, левее дирижерского пульта. Я смотрела на него не слишком внимательно, очень уж забавным было это ощущение – мы с Романом сидим, держась за руки, словно школьники на последнем ряду в кинотеатре.

– Концертная пьеса для альта с оркестром «Татьяна». Исполняет камерный оркестр Тарасовской филармонии. Партию альта исполняет автор, – громко, хорошо поставленным голосом объявила эта филармоническая дама и удалилась. Я вздрогнула и крепче ухватилась за руку Романа.

Олег медленно, словно в глубокой задумчивости, поднял свой альт, плавно взмыл вверх смычок… «И стала музыка…» Кто-то из великих это сказал, или я сама придумала? Не помню. Но это выражение очень точно определяет то, что произошло, когда Олег заиграл. Наверное, он все-таки гений. Или все дело было в том, что пьеса называлась «Татьяна»? Я завороженно слушала альт и узнавала себя, свои интонации, и мне, честно говоря, это нравилось. Знаете, как портрет, который немного льстит оригиналу, портрет, где художник делает ваши волосы более густыми, а глаза – более блестящими. Веснушки незаметно исчезают, ресницы становятся длиннее, и в результате при полном сохранении портретного сходства понимаешь, что ты сам до этого уровня немного недотягиваешь. Такое же ощущение было у меня. Музыка была немного сумбурной, веселой, но при этом довольно изящной, я бы даже сказала, утонченной. Оркестр вступил незаметно для меня, создавая фон для мелодии, которую самозабвенно расплескивал альт. А в глубине сцены Стас хулиганил на своей ударной установке, очевидно, символизируя криминальный мир. Честно говоря, я была очарована и тронута.

Когда Олег закончил играть, под гром аплодисментов налетела целая толпа девочек с букетиками. С ума сойти, сколько, оказывается, у Верникова поклонниц развелось!

Я повернулась к Роману. Он, довольно щурясь, смотрел, как девочки карабкаются на сцену, а Олег с отрешенной улыбкой принимает цветы и складывает их у ног дирижера.

– Ты все знал, – я ткнула ему в грудь пальцем свободной руки.

– Разумеется, – он и не думал отрицать. – Олег советовался со мной. Он боялся, что тебе не понравится, и сыграл сначала мне. Я сказал, что ты будешь восхищена, и пообещал привести тебя на премьеру. Он поверил мне, но все равно очень волновался. В антракте подойдем к нему?

– Конечно. Дивная музыка, мне действительно очень понравилось. Слушай, а я что, правда такая милая?

– Ты в тысячу раз лучше. – Роман нежно улыбнулся мне, и мое глупое сердце счастливо затрепыхалось. Нет, с этим надо что-то делать. Замуж за него выйти, что ли? Правда, он меня не звал пока, но это вопрос решаемый. Надо посоветоваться с моими верными друзьями, магическими костями. Уж они точно знают все правильные ответы. Надо только сосредоточиться и задать правильный вопрос.