Збигнев Сафьян - Зарубежный детектив Страница 54

— Я попросил своего друга из французской секретной службы подослать мне копию его личного дела самолетом из Парижа. Рейс, правда, будет лишь завтра. Я бы мог получить это дело пораньше, но мне не хотелось настораживать наших противников. К тому, что вы уже знаете, я могу лишь добавить, что, как говорят, Мароник — человек очень впечатляющей внешности.

Когда Пауэлл вышел из кабинета шефа, Малькольм только-только просыпался. Несколько минут он лежал без движения, вспоминая все то, что произошло за эти дни. Вдруг мягкий голос прошептал ему прямо в ухо:

— Ты не спишь?

Малькольм повернулся к Уэнди, которая лежала, опершись на локоть, и как-то застенчиво глядела на него. Боль в горле прошла, и голос Малькольма звучал почти нормально, когда он произнес:

— С добрым утром.

Уэнди вспыхнула:

— Я... прости меня за вчерашнее, я хочу сказать, за то, как я себя плохо вела. Я просто... я ведь раньше никогда не видела и не делала ничего подобного, и шок...

Малькольм заглушил ее слова поцелуем.

— Все в порядке. Это было действительно ужасно.

— Что же мы теперь будем делать? — спросила она.

— Я и сам пока точно не знаю. Думаю, что нам следует переждать здесь, по крайней мере, день или два. — Он окинул взглядом более чем скромно обставленную комнату. — Хотя это, может быть, и будет немного скучно.

Уэнди взглянула на него и усмехнулась:

— Да нет, не так уж скучно.

Она поцеловала его, лишь слегка прикоснувшись губами, затем еще раз, потом притянула его голову к своей груди.

Спустя полчаса они все еще ничего не решили.

— Не можем же мы заниматься все время только любовью, — сказал наконец Малькольм.

Уэнди сделала кислую мину и спросила с вызовом:

— А почему бы и нет? — Однако тут же она вздохнула с сожалением, как бы признавая его правоту. — Я знаю, что мы будем делать! — Она перегнулась, свесившись с кровати, и пошарила рукой по полу. Малькольм схватил ее за другую руку, чтобы она не упала.

— Ты что? Что ты там делаешь? — спросил он.

— Я ищу свою сумку. Я взяла с собой несколько книг, и мы можем почитать вслух. Ты ведь говорил, что любишь стихи Йетса. — Она опять принялась шарить рукой под кроватью. — Малькольм, я не могу их найти, здесь их нет. Все остальное на месте, а книги исчезли. Я наверное... Ой!

Уэнди рывком поднялась на кровать и с трудом высвободила свою руку из внезапно сжавшейся, как тиски, кисти Малькольма.

— Малькольм, ты что? Больно ведь...

— Книги! Пропавшие книги! — Малькольм повернулся и посмотрел на нее. — В этой истории с пропавшими книгами есть что-то очень важное! Должно быть, в этом и кроется причина всех событий!

Уэнди ничего не поняла и выглядела озадаченной:

— Но это ведь всего-навсего поэзия! Эти книги можно купить практически везде. Очевидно, я просто забыла взять их с собой и оставила дома.

— Да нет же, не эти книги! Книги общества, которые, как считал Хейдеггер, пропали!

И Малькольм рассказал Уэнди о своем разговоре с Хейдеггером и об истории с исчезнувшими книгами.

Возбуждение Малькольма возрастало.

— Если я сумею рассказать им о пропавших книгах, то это даст им хоть что-то, с чего можно начать поиски. Именно эти книги, должно быть, являются причиной того, что на нашу секцию было совершено нападение. Они обнаружили каким-то образом, что Хейдеггер копается в старой документации и пытается отыскать эти книги. Тогда им пришлось ликвидировать всех сотрудников на тот случай, если еще кто-то знал об этом. Если я смогу передать эту, пусть неполную, пусть отрывочную информацию в управление, то, может быть, они сумеют сложить отдельные детали головоломки воедино и решить ее. По крайней мере, теперь у меня есть кое-что еще, чтобы передать им, кроме моей истории о том, как гибнут люди, где бы я ни появился. А то они относятся к этому очень неодобрительно и злятся на меня.

— Но как же ты передашь эту информацию в управление? Ты ведь помнишь, что случилось в последний раз, когда ты позвонил им?

Малькольм нахмурился:

— Да, я понимаю, что ты имеешь в виду. Однако в последний раз они сами организовали встречу. И даже если наши противники проникли в ряды сотрудников управления, и даже если они имеют доступ к информации, которая поступает по системе «Тревога», тем не менее я считаю, что мы пока в безопасности. Я думаю, что при таком калейдоскопе событий к этому делу сейчас должны быть причастны десятки людей. По крайней мере, некоторые из них могут оказаться честными. Они передадут кому надо информацию, которую я сообщу им по телефону. И это должно сработать, и кто-то должен серьезно задуматься над этим вопросом. — Он умолк на мгновенье, а затем неожиданно сказал: — Давай-ка собирайся. Мы должны возвратиться в Вашингтон.

— Погоди! — Уэнди попыталась схватить Малькольма за руку, но промахнулась, так как он стремительно вскочил с кровати и исчез в ванной комнате. — Зачем нам нужно возвращаться туда?

Малькольм включил душ.

— Так надо. Междугородный телефонный разговор можно легко засечь в несколько секунд, а местный звонок перехватить гораздо труднее, и на это требуется больше времени.

Шум воды, падающей на металлическую стенку, усилился.

— Но нас могут убить?

— Что ты сказала?

Уэнди громко прокричала, перекрывая шум воды, хотя и постаралась, чтобы ее слова прозвучали как можно спокойнее:

— Я сказала, что нас могут убить!

— Они и здесь могут нас убить. Потри-ка мне спину, а потом я потру тебе...

— Я очень разочарован, Мароник.

Слова резко прозвучали и в без того натянутой атмосфере неприязни, установившейся между двумя беседующими. Один из них, джентльмен с представительной внешностью, сразу же понял, что совершил ошибку, когда увидел изменившееся выражение глаз своего собеседника.

— Меня зовут Леви́н. И прошу вас не забывать об этом. Я хотел бы предупредить, чтобы вы не допускали больше подобных промахов.

Жесткие слова, решительно произнесенные человеком впечатляющей наружности, несколько поколебали уверенность другого, однако представительный джентльмен постарался скрыть свое волнение.

— Мой промах незначителен по сравнению с теми ошибками, которые кое-кто совершает одну за другой в последнее время, — сказал он.

Сторонний наблюдатель подумал бы, что человек, настаивавший на том, чтобы его звали Леви́ном, в ответ на это заявление ничем не выдал своих эмоций. Однако тот, кто знал его ближе, присмотревшись к нему более внимательно, пожалуй, мог бы заметить смешанное чувство раздражения, гнева и замешательства, почти неуловимо промелькнувшее на его лице.

— Операция еще не закончилась. Правда, у нас имелись определенные неудачи и задержки, однако серьезного провала пока не произошло. Если бы он произошел, то ни меня, ни вас здесь бы уже не было, — и Леви́н сделал широкий жест рукой в сторону толпы людей, сновавших вокруг них. Воскресенье, как правило, очень насыщенный день для туристов, посещающих здание конгресса на Капитолийском холме.

Представительный джентльмен снова обрел прежнюю уверенность. Он тихо, почти шепотом, но вместе с тем твердо произнес:

— И тем не менее, отдельные неудачи имели место. Как вы необычайно проницательно заметили, операция еще не закончилась. Мне вряд ли нужно напоминать вам, что она должна была завершиться еще три дня назад. Три дня. Многое может случиться за это время. Однако несмотря на наши многочисленные ошибки, нам пока чертовски везет. Но чем дольше будет продолжаться операция, тем больше риск, что отдельные ее элементы могут всплыть на поверхность и получить огласку. Мы-то с вами знаем, к каким катастрофическим последствиям это может привести.

— Делается все возможное. Мы должны дождаться более удобного случая.

— А если мы не дождемся этого случая? Что тогда, мой дорогой друг, что тогда?

Человек, который называл себя Леви́ном, обернулся и внимательно посмотрел на собеседника. Последний снова занервничал.

— Тогда мы его создадим, этот случай, — произнес многозначительно Леви́н.

— Ну, что же, хорошо. Только я, безусловно, хочу надеяться, что нам удастся избежать в дальнейшем... неудач.

— Я их не предвижу.

— Отлично. Я буду ставить вас в известность о всех новостях и развитии событий в управлении. Я ожидаю, что, со своей стороны, вы будете поступать так же в отношении меня. Думается, что мы исчерпали на сегодня тему нашей беседы и нам больше нечего обсуждать.

— У меня есть лишь одно замечание, — спокойно сказал Леви́н. — В ходе подобных операций иногда случаются «внутренние неудачи» несколько своеобразного характера. Обычно такие... «неудачи» происходят с определенной категорией сотрудников. Эти «неудачи» заранее планируются руководителями операции, такими, как вы, и имеется в виду, что они носят постоянный характер. Наиболее распространенным термином, определяющим подобные «неудачи», является «двойная игра» или «предательство». Если бы я был на месте моего руководителя, я бы обязательно постарался самым тщательным образом избежать возможности возникновения подобной ситуации. Вы не согласны со мной?