Энн Грэнджер - Цветы на его похороны Страница 55

— Алекс ее не волновал. Ее волновал только Невил. Тебе давно надо было дать мальчику отставку, Рейчел. Ты играла с огнем!

— С огнем? Из-за Невила? Из-за жалкого, никчемного юнца?.. — Возмущение Рейчел так же быстро улеглось. — Впрочем, сейчас это уже не важно.

Маркби не выдержал:

— Не важно?! Да как ты смеешь? Рейчел, ну почему, зачем вы это сделали? И кто все придумал — Константин?

Такой вопрос и раньше бесчисленное множество раз задавали люди, которые вдруг понимали, что их знакомые поступают совершенно несвойственным для себя образом. Маркби отчаянно хотелось, чтобы бывшая жена подтвердила: да, все с начала и до конца придумал Алекс, а она лишь следовала его указаниям.

Но она ответила:

— Нет, мы все придумали вместе. И даже более того, это была больше моя идея, чем его. Ну а почему… — Она смерила бывшего мужа озадаченным взглядом. — Разве не очевидно? Ах да, ты ведь ничего не знаешь. Мы могли потерять все, Алан! Все, что Алекс создал за годы упорного труда: компанию, вот этот дом, все деньги до последнего гроша! — Она взмахнула рукой, обводя окружающее их пространство. — Ну, дом — еще ладно, купили бы другой, но компания — совсем другое дело. Алексу пятьдесят один год. В прошлом году он перенес микроинфаркт. Он уже не в том возрасте, чтобы начинать все с нуля и во второй раз наживать состояние. Да и я не молодею… Конечно, я намного моложе его, но и я уже не молоденькая девушка. И отлично помню, что значит жить, во всем себя ограничивая и экономя. Мне пришлось научиться, Алан, когда я была замужем за тобой. Такое жалкое существование мне и тогда не нравилось, а уж переживать это во второй раз… уволь!

— Рейчел, скажи, кого мы похоронили на линстонском кладбище?

Она прикусила губу, но в зеленых глазах горел непримиримый огонь.

— Наверное, ты имеешь право знать. Там лежит родственник Алекса по имени Рауль Вахид. Он нас шантажировал.

Маркби хлопнул себя по лбу:

— Вот что он пытался сказать мне перед смертью! А я, дурак… Я был настолько уверен, что он — Алекс, что решил: он имеет в виду нечто связанное с его прежним именем и хотел, чтобы я что-то проверил. Потом стало известно, что Алекса в прошлом звали Джордж Вахид. На первый взгляд все сходилось. А мне надо было… Господи, мы все истолковали не так, как надо! — Опустошенный после минутной вспышки, он устало попросил: — Расскажи… Расскажи мне все. Я, конечно, буду на суде, но мне хочется все услышать от тебя… здесь… сейчас.

— Не осуждай меня! — пылко вскричала она. — И не изображай из себя святошу. Ты не имеешь права нас обвинять! Алекс всю жизнь ходил по краю… Он хотел наконец пожить спокойно!

— Насколько я понимаю, в Линстоне он прятался? От кого? Выходит, у твоего мужа действительно имелся скелет в шкафу, а этот Рауль угрожал ему разоблачением?

— Ему здесь нравилось! Да, он действительно прятался. Если хочешь, называй это скелетом в шкафу, но тебе нужно понять все его обстоятельства. Алекс — не мошенник! Он только хотел остаться в живых. Вот и все… Жить спокойно, размеренно. Каждый имеет право мечтать о таком и добиваться желаемого, если представится возможность!

Она замолчала и, обняв себя руками, потерла ладонями предплечья, как будто замерзла.

— Алекс гордился тем, что он ливанец. Он часто вспоминал свою родину и говорил, что она прекрасна. До того как в стране начались беспорядки, жизнь там была спокойной и мирной. Может быть, когда-нибудь там снова будет хорошо. Ливанцы считались финансистами Ближнего Востока, его банкирами. Хаос и кровопролитие положили конец всему. В Ливане нет места людям, которые не желают присоединяться ни к одной из воюющих сторон! Видишь ли, там общество делится на кланы, на группировки. Семья — в широком смысле — там значит гораздо больше, чем здесь. Родственники поддержат в трудную минуту, но, когда потребуется, каждый должен в свою очередь поддержать родных… Семья налагает на отдельного человека слишком большие обязательства… Семья Алекса процветала. Но в семидесятых годах его старшие родственники забеспокоились. Ливан перестал быть местом, где можно безбоязненно держать деньги. Состоятельные люди вывозили капиталы за границу. Вот и Вахиды решили поступить так, только тайно, чтобы не навредить своей деловой репутации. Семье требовался курьер, посредник между ними и швейцарскими банками, чьи частые зарубежные поездки ни у кого не вызвали бы подозрений. Таким курьером стал Алекс. В те годы он был еще очень молод и учился в университете. Всем известно, что студенты часто путешествуют по миру. Он идеально подходил на роль посредника. Получал деньги по доверенности, а потом провозил на родину. В Швейцарии его знали, с ним привыкли вести дела. Его подписи доверяли. Если ты считаешь его родных слишком наивными, то знай: Алекс умен, говорит на нескольких языках, но самое главное, он кристально честен! Вот почему ни у кого не возникало сомнений. Кроме того, он был членом их клана, и это главное! Его интересы были тесно переплетены с их интересами. Старейшие члены семьи принимали решения в Бейруте и отдавали молодому человеку распоряжения. Верный семейным традициям, Алекс выполнял приказы старших. Выполнял совершенно точно, до мельчайших подробностей! Он делал все, что ему велели, а себе не присвоил ни гроша!

От волнения у Рейчел сел голос. Она смотрела в одну точку.

— И вот однажды, когда вооруженный конфликт в очередной раз разгорелся, отца Алекса, его родного брата и двух двоюродных убили — подложили бомбу в машину. — Зеленые глаза потемнели от боли. — Ты представляешь, как он страдал? Алекс был опустошен. Тогда-то его взгляды круто поменялись, и ты не имеешь права судить его за это! Он понял, что в жизни каждый за себя, если хочешь выжить. Алексу очень хотелось остаться в живых. Он хотел жить, не боясь ни бомб, ни пуль! Короче говоря, он хотел совершенно избавить себя от опасностей.

— Все понятно. Он почувствовал себя свободным от обязательств перед родней и сбежал с семейными капиталами, — сухо подытожил Маркби.

— Не говори так, словно он просто присвоил деньги, совершил мелкую кражу! — вскипела Рейчел. — Он был в отчаянии! К тому же пришлось соблюдать крайнюю осторожность: снять деньги со швейцарских счетов и перевести их на другой счет, на свое имя. Не все сразу, понемногу, не возбуждая подозрений. Все в любой момент могло вскрыться, и тогда ему конец… Но он удачно перевел деньги и, выбрав подходящий момент, тихо уехал из Ливана и перебрался на Кипр. Открыл там малое предприятие. Разумеется, ему необходимо было сменить имя.

— А как же родственники, которых он обманул?

— Естественно, они пришли в ярость! И дело не только в деньгах, хотя и деньги очень много значат. Его сестры остались без приданого, на которое они рассчитывали. Оставшиеся в живых родственники-мужчины считали, что Алекс опозорил их род. Он предал священный долг. Они поклялись отомстить, что на их языке означает смертный приговор. Но, знаешь, в тех краях столько народу жаждет отомстить… Алекс решил, что такова цена его побега. — Рейчел улыбнулась — мимолетно и безрадостно. — Пару лет все шло хорошо, но положение в Ливане становилось все опаснее. Теперь из страны утекали не только деньги. Люди тоже старались выбраться оттуда. Все, кто могли, бежали за границу. Первой остановкой для многих беженцев стал Кипр. Алекс понял, что на острове стало опасно. В любой день туда мог приехать человек, который знал его по Ливану. Тогда родня сразу узнает, где его искать. Поэтому он перебрался в Англию. Остальное ты знаешь. Мы с ним познакомились и поженились. Мы вдвоем были… да и сейчас… очень счастливы! Дела шли хорошо. Все было идеально, идеально! — Глаза у нее заблестели. — И вот однажды он поехал по делам в Марсель. Пообедав в ресторане, он вышел на улицу и нос к носу столкнулся со своим двоюродным братом Раулем! Как жаль, что Рауль тоже не погиб тогда от взрыва бомбы! Он всегда считался мошенником, никудышным, пропащим человеком, позором семьи. Кузены сразу же узнали друг друга. Естественно, когда Рауль обратился к нему по имени, Алекс сказал, что он обознался. Но Рауль лишь расхохотался в ответ. За прошедшие годы он нисколько не изменился к лучшему. Не имея деловых задатков, он мотался по всему свету. Стал второразрядным актером. Снимали его в основном в эпизодах да еще в рекламе. Больше всего его типаж пользовался спросом во Франции и Италии. Но даже его скудные источники дохода иссякли, когда он стал старше и пошли слухи о его ненадежности. В юности он вел распутный образ жизни, позже стал дешевым обманщиком — самодовольным и жадным. Видя, как Алекс одевается, и заметив, из какого ресторана он вышел, Рауль понял, что дела у Алекса идут неплохо. Почему бы Алексу не платить ему за молчание? Он угрожал сообщить родственникам, что видел Алекса, выдать его новое имя… В Марселе Алексу чудом удалось от него отделаться, но домой он вернулся совершенно разбитый. Он понимал: скоро Рауль обязательно объявится в Англии и снова предложит ему «сделку». Когда Алекс рассказывал мне, что случилось, ему стало плохо с сердцем. Врачи поставили диагноз — микроинфаркт. Рауль уже наделал зла. Алекс превратился в больного, отчаявшегося человека. Я призывала его не терять надежды. Должен быть какой-то выход! Я готова была пойти на все. Почему мы должны вести жалкое существование и от всех скрываться, боясь, что Рауль снова нас найдет? Алекс буквально не мог жить в таком напряжении, а я не могла жить без Алекса! Ты должен понять… — Она всплеснула руками. — Мы с ним любим друг друга!