Чингиз Абдуллаев - И возьми мою боль Страница 56

— Она сама, — кричал водитель, — она сама бросилась под машину! Вы все видели, она сама!

Глава 33

Ирада открыла глаза и сразу почувствовала неприятный запах. Он был настолько неприятным, что она сморщила нос. Нет, это был не запах лекарств, хотя и он ощутимо витал в воздухе. Это неприятный запах немытого тела и грязного белья. Ирада повернула голову, на соседней койке лежала какая-то бесформенная женщина. Девушка чуть подняла голову, но почувствовала, что это ей дается с трудом. В голове стоял шум, сквозь вату, обкладывающую голову, доносилось ровное гудение, словно рядом работали несколько моторов. И она чувствовала в голове стук собственного сердца.

Ирада откинулась на подушку. Потом, собрав силы, снова попыталась поднять голову. На этот раз ей удалось осмотреть палату, где она лежала. В небольшой комнате находились сразу пять женщин. Три кровати стояли в ряд, а две были втиснуты к окну и к дверям. Она взглянула в окно. Уже вечер, удивилась девушка. Значит, прошло много времени. Она удивленно посмотрела на соседнюю кровать.

Девушка стала вспоминать, что с ней произошло. Она бежала через дорогу, раздался скрежет тормозов, удар… Точно! Ее сбила машина. Она испуганно потрогала свое лицо, руки, ноги. Все было на месте. Правда, на ней не было ни ее джинсов, ни майки. Вместо этого какая-то рубашка тошнотворно-сероватого цвета. Ужасно болела голова. Ирада снова закрыла глаза, чувствуя легкую тошноту.

— Ужинать будете? — спросил кто-то у нее над головой, и она открыла глаза.

Некоторые из обитательниц этой палаты уже сидели на кроватях. Одна кровать была пуста.

— Да, — сказала девушка, — я хочу есть.

— Вставай и иди в столовую, — предложила санитарка.

— У меня кружится голова, — призналась девушка.

— Конечно, будет кружиться, — сказала санитарка. Это была женщина неопределенного возраста, будто составленная из двух колобков, причем нижний поражал своими размерами. — У тебя же, милая, сотрясение мозга. Врачи говорят, что легкое. А вообще-то тебе повезло. Машиной стукнуло, и ни одного перелома, только царапины на носу. Вот я помню, давеча у нас…

Ирада больше ее не слушала. Значит, ее сбила машина и она попала в больницу. У нее легкое сотрясение мозга. Она заставила себя подняться, села на кровать. Потом, собравшись с силами, поднялась. Рядом висел халат когда-то зеленого цвета, а теперь серо-голубой. Она, чуть поколебавшись, надела халат и вышла в коридор, опираясь на стену, В конце коридора была столовая. Она медленно добралась до нее, села за первый попавшийся столик.

— Нечего рассиживаться, иди получай еду, — сказал кто-то, и она, покорно встав, снова пошла в ту сторону, где выдавали еду. Потом она еще раз сходила за чаем. Она ела механически, не чувствуя вкуса. Его, правда, не чувствовали и другие. Это была обычная больница со своими проблемами. Ее привезли сюда сегодня днем, и врачи не нашли у девушки каких-либо серьезных травм. Лишь легкие ушибы и царапины. Сделали рентгеновский снимок и убедились, что у нее легкое сотрясение мозга. Все это время она была без сознания. А когда пришла в себя, уже темнело.

Сотрудники милиции не обратили внимания на ее лицо. А ведь ее фотография висела у них в отделении. Но в этой суете никто не удосужился взглянуть на нее повнимательнее, тем более что лицо девушки было в царапинах и ссадинах.

Часы показывали половину одиннадцатого, когда она снова встала со своей постели и пошла по длинному коридору звонить. Ее никто не останавливал. Лечащий врач должен был появиться только утром. Девушку и так положили в эту больницу условно, ведь у нее не было при себе никаких документов. Она дошла до конца коридора и попросила разрешения позвонить. И снова набрала знакомый ей номер телефона того самого ресторана. И опять ответил какой-то незнакомец.

— Здравствуйте, — сказала девушка тихим голосом уже зная, что нужно говорить по-чеченски.

— Здравствуйте, — приветливо поздоровался он. — Кто вам нужен?

— Вы не знаете, как позвонить в больницу к Исмаилу Махмудбекову?

— А кто это спрашивает?

— Его знакомая.

На другом конце молчали.

— Вы меня слышите? — спросила девушка.

— Да. Но я не могу дать вам его телефон. Извините.

— Почему?

— Он умер.

Девушке показалось, что пол уходит из-под ее ног. Она схватилась за стену, чтобы не упасть. Ее снова сильно затошнило. Она положила трубку. Плакать не было сил. Она просто стояла, опираясь о стену. Так прошла целая вечность.

— Поздно уже, второй час ночи, — сказала проходившая мимо дежурная сестра. — Иди спать.

— Да, — кивнула девушка, — да.

Она побрела к своей палате. Механически сделала несколько шагов и снова вернулась к телефону. Набрала уже знакомый номер, усаживаясь на стул рядом с телефоном.

— Вы не знаете, — спросила она, — как чувствует себя Слава Стольников?

— Он ранен. Сейчас он дома, — сообщил тот же голос.

— Где? — Она уже боялась поверить в хоть какую-то хорошую новость. Все казалось исполнено одной сплошной болью. — Он дома, — уже раздражаясь, сказал человек. — Уже два часа ночи. Девушка, что вам нужно?

— Его телефон, — сказала она.

— Что? — не понял говоривший.

— Его телефон, — повторила девушка чуть громче.

— Попадаются же такие, — довольно громко пробормотал ее собеседник. В голосе слышалось нескрываемое презрение.

— Дайте номер его телефона, — уже по-русски попросила девушка, и мужчина сказал наконец ей номер телефона Стольникова и сразу же повесил трубку.

Ирада набирала номер, не надеясь на удачу. Но почти тут же раздался сонный голос Стольникова:

— Алло, кто говорит?

— Это я, Ирада, — сказала она, как и сегодня рано утром. На этот раз он поверил сразу.

— Ты где?

— Я в больнице.

— В какой?

Она оглянулась. Рядом никого не было.

— Я не знаю, — честно сказала девушка.

— Как ты туда попала? Ты здорова?

— Да. Меня сбила машина.

— Что? — закричал Стольников. — Какая машина? Ты ранена? Как это могло случиться?

— Просто случайно сбила машина, — объяснила Ирада.

— Все-таки в какой больнице ты сейчас находишься?

— Не знаю, сейчас я спрошу, — она положила трубку и попыталась подняться со стула. Но это ей не удалось. К счастью, мимо проходила медсестра, очевидно, с другого этажа.

— Вы не скажете мне номер этой больницы, — попросила Ирада, — и адрес?

— А зачем вам? — удивилась девушка.

— Мой друг хочет знать.

— Интересный у вас друг в два часа ночи, — покачала головой девушка. — Тридцать вторая больница.

— Тридцать вторая больница, — повторила она в трубку.

— Я буду через полчаса, — закричал он, — жди меня и никуда не уходи.

Ирада положила трубку, все еще не веря, что все наконец закончено. Но ей было уже все равно. Она тяжело поднялась со стула и пошла вниз прямо в халате, чтобы встретить его перед входом в больницу.

Стольников приехал ровно через полчаса. Он был весь в бинтах. Врачи с трудом разрешили ему остаться дома. Но он успел одеться, поймать такси и приехать за ней. И когда Ирада его увидела, она впервые громко расплакалась, бросившись ему на грудь. Он молчал, хотя каждое движение отдавалось по всему телу страшной болью. А потом он увез ее к себе домой. По дороге она спросила его:

— Это правда?

И он молча кивнул. Она снова плакала, но на этот раз ощущая над собой удивительную защиту, словно отец был жив и находился где-то рядом.

Стольников привез ее к себе. Ей было тяжело передвигаться, и он уложил ее на диван. И отключил телефон. Девушка постепенно забылась и заснула. А он вернулся в комнату, где она лежала на диване, иногда тревожно вздрагивая во сне, иногда хмурясь, иногда улыбаясь. И долго смотрел на нее. А потом пошел на кухню и долго курил, словно пытаясь понять, как могла семнадцатилетняя девочка выжить в этом страшном городе, выстоять и сохранить силы, чтобы улыбаться и плакать. Она проснулась утром. Он пытался одной рукой сделать ей кофе. Квартира походила на лазарет. Она поднялась с дивана и пошла ему помогать. Но перед этим попросила его дать ей любую одежду, лишь бы не оставаться в больничной. Он нашел забытый спортивный костюм и новую рубашку. Переодевшись, она прошла на кухню, чтобы помочь ему.

Кофе был приготовлен в результате совместных усилий. За все утро они не сказали друг другу и десяти слов. А потом сидели на кухне, и она рассказывала ему про свои приключения. И он слушал о том, как она провела эти три долгих дня в Москве. Она рассказала ему о враче, казавшемся таким неуверенным и нерешительным, и о его семье, вернее, о пасынке со знакомой девушкой. Она рассказала ему о старике ювелире Науме Киршбауме, в доме которого она провела вторую ночь. О мелком жулике Сыроежкине, который привел своего друга, чтобы ограбить квартиру ювелира. О том, как она сбежала из этой квартиры! О студенте, который помог ей. Она рассказала ему даже о художнике, который все-таки тоже помог. Ирада рассказывала, чувствуя, как боль покидает ее. А он сидел и слушал, понимая, как необходимо ей выговориться.