Наталья Андреева - Обмани меня нежно Страница 58

«Надо ехать к ней», – решил он. День вышел какой-то скомканный, рваный. В общем, не задался. Холодное расставание утром, Катин молчащий телефон. К его огромному удивлению и дома у нее никого не было. Он растерялся, а потом попытался успокоиться: «Поехали с дочкой по магазинам. Надо подождать». О магазинах Катя упоминала, скоро ведь первое сентября. Но шло время, а Катя с дочкой все не появлялись. Не было и Катиных родителей, к двери никто не подходил, когда он в нее звонил. Это был день закрытых дверей. Его никуда не хотели впускать. Он разволновался всерьез. Как можно было ее отпустить с таким настроением? Катя перестала ему доверять, вот в чем дело!

И вдруг зазвонил телефон.

«Катя!» – обрадовался он, глянув на дисплей.

– Гера, я сегодня приеду к тебе... Надо поговорить...

– Ко мне? Куда ко мне?

– В отель, разумеется!

– Но... я сейчас у тебя.

– У меня? Где у меня? – заволновалась она.

– Хожу вокруг твоего дома, нервничаю. У меня ведь нет ключей. Кстати, а где твои родители?

– Они... мы... – Катя смешалась. – В общем, уехали. Мы покупаем дом в деревне.

– Почему ты все делаешь мимо меня! – рассердился он. – Во-первых, я мог бы помочь тебе деньгами. Во-вторых, я все-таки адвокат. И твой жених. А ты такие важные вопросы берешься решать в одиночку. Без мужчины.

– Извини, я так привыкла. Гера, милый, я очень хочу тебя увидеть. Встретимся в отеле в восемь вечера. Раньше не могу, извини. Займи себя чем-нибудь. Все, пока. Целую.

Он с удивлением посмотрел на телефон. «Мы покупаем дом!» Почему Катя не хочет взять у него деньги? И куда она вечно торопится? Нет, надо ее от этого избавлять!

Меньше всего на свете он хотел устраивать Кате сцену. Так получилось.

– Когда ты, наконец, будешь мне доверять? – спросил он, взяв у нее плащ и пристраивая его на вешалку в шкафу.

– Извини. Я устала очень.

Она прошла в спальню и села на кровать. Лицо у нее и в самом деле было усталое.

– Ужин в номер заказать, или мы спустимся вниз? – спросил он. – А может, поедем куда-нибудь?

– Я поеду домой, – она замялась. – Часа через два. Три ночи дома не ночую, мама уже волнуется.

– Как три ночи? Мы же в пятницу были у тебя!

– Извини, я оговорилась. – Она смутилась. – Совсем потеряла счет дням.

– Тебе надо бросать эту работу.

– При чем здесь работа? – она начала раздражаться.

– Ты выходишь замуж, и отныне я буду решать твои проблемы. Во-первых, я хочу посмотреть дом, который вы решили купить.

– Мы его уже купили, – торопливо сказала Катя.

– Ты что, с ума сошла?! – закричал он. – Что ты понимаешь в недвижимости?!

– Не ори на меня! Я привыкла сама решать свои проблемы!

– Я в состоянии расторгнуть сделку, – он попытался сдержаться. Заговорил тихо: – Аванс можно вернуть.

– Дом уже куплен, – сказала она так же тихо.

– Что за упрямство?

– Я не хотела тебе говорить... – она замялась. – Хорошо, скажу. Я с этим и ехала. Я получила наследство.

– И большое? – спросил он с иронией.

– Моя тетя была дочерью известного коллекционера. Как оказалось. Большую часть отцовского антиквариата она распродала, но кое-что осталось. Несколько картин. Говорят, они дорого стоят.

– Кто говорит?

– Эксперты. Я одолжила деньги на дом под залог этих картин.

Он чуть не потерял дар речи. Эксперты! Деньги под залог картин! Он сел рядом с Катей на кровать и сжал ее руку.

– Катя, девочка моя, – сказал как можно мягче. – Ты же ничего не понимаешь в живописи. Если эти картины действительно ценность, ни в коем случае не надо идти к случайным людям. Уж поверь мне.

– Хорошо. Что ты предлагаешь?

– Я возьму это на себя. Покажи мне картины.

– Тебе картины интересны или я?

– Разумеется, ты.

– Гера, я не хотела, чтобы ты думал, будто бы я из-за денег за тебя замуж выхожу. А теперь на меня свалилось наследство. Я богата!

– Зато я себя чувствую неловко. Во сколько оценивается наследство?

– Несколько миллионов долларов, – призналась Катя.

Он присвистнул.

– Так вот почему ты сказала мне да! Теперь тебе не надо у меня одалживаться! Ты стала самостоятельной!

– И что в этом плохого?

– А ты изменилась.

Он встал. Итак, Екатерина Алексеевна отныне миллионерша!

– Ты об этом хотела поговорить?

– Да.

– Долго думала? Ведь это наследство не сейчас на тебя свалилось. Может, ты и в дорогих ресторанах не так уж неуверенно себя чувствуешь?

– Я недавно разбогатела. Клянусь!

– Я тебе не верю. Таинственная дочка, которую ты от меня прячешь. Такие же таинственные родители, которых никогда нет дома. Таинственная работа. Почему я не могу приехать к тебе в офис? Слушай, ты кто?

– Я... – она, кажется, растерялась.

И в этот момент... Он еще подумал: как в плохом фильме. Или: какое плохое кино. Что-то в этом роде. Потому что в спальню вошла Виолетта. Он, кажется, забыл запереть дверь. Они с Катей громко разговаривали, и Виолетта решила подняться к ним в номер. Возможно, они мешали ей спать. В руке у нее был пистолет. Так вот что она пыталась достать из сумочки за завтраком!

– Это жестоко, – сказал он. – Расстреливать людей за то, что их отношения не соответствуют твоим представлениям о счастье. Иди к себе, мы будем говорить тихо.

– Уйди с дороги, – пробормотала Виолетта.

– Что?

– Отойди! Ну?

И тут до него дошло: она собирется убить Катю. «Чтоб ты ногу сломала!» Нет, ноги мало. Виолетте, во всяком случае, мало. Она не открыла ему дверь, потому что не он ей нужен.

– Кто это? – спросила Катя, поднимаясь.

Он тут же встал между ней и дулом пистолета. Странно, но на него вооруженная Виолетта не произвела впечатления. Он по-прежнему не думал о ней как о роковой женщине. Это была какая-то ошибка, и Виолетта сама это понимала. Стрелять ей не хотелось.

– Иди к себе, – велел он. – Катя, она сумасшедшая.

– Уйди!!! – завизжала Виолетта.

– Страшно? – участливо спросил он. – Кто тебя надоумил? Убийцей надо родиться. А ты просто глупая девочка.

Она зажмурилась и выстрелила. Поскольку пистолет Виолетта держала в опущенной руке, дулом вниз, пуля попала в ножку кровати. Спиной он почувствовал, как вздрогнула Катя. Но не завизжала, не закричала, не стала ему мешать. Он кинулся на Виолетту, а та бросила пистолет и метнулась к двери.

Он догнал ее только на улице. Выхватил буквально из-под колес проезжавшей мимо машины и прижал к себе, защищая, пока отчаянно матерился водитель.

– Успокойся, все закончилось. Все хорошо.

– Меня заставили, – пробормотала Виолетта, дрожа.

– Я знаю. Зачем ты вообще с ними связалась?

– Не знаю, – она всхлипнула. – Как-то само собой получилось... Наверное, я глупая.

Они стояли на тротуаре в обнимку, и со стороны были похожи на влюбленных. Проходившие мимо женщины смотрели на них с завистью. Он гладил Виолетту по дрожащим плечами и приговаривал:

– Успокойся... Все уже закончилось...

Вдруг из тени вышел мрачный человек и сказал:

– Отдай ее мне.

Мрачность этому розовощекому парню с длинными ресницами так же не шла, как и Виолетте роль роковой женщины. Эти двое были замечательной парой, и Голицын сразу разжал руки и слегка подтолкнул Виолетту в спину:

– Иди.

И тут приехала милиция. Сработали они оперативно, видимо, их впечатлила стрельба в отеле, где было полно иностранцев. Завтра это будет во всех новостях.

Им с Катей пришлось давать показания.

Потом, когда все ушли, она спросила:

– Слушай, а из-за чего мы ссорились? Ведь мы ссорились? Мне так жаль...

– Если бы она взяла чуть выше и немного правее, ты жалела бы об этом всю оставшуюся жизнь. А теперь не стоит. Раз все так хорошо закончилось.

– И много их таких у тебя?

– Ревнуешь?

– Думаю, как защищаться.

– А забрать назад свое обещание выйти за меня замуж не собираешься?

– Ну уж нет!

– Перед тем, как она вошла, я спросил у тебя: кто ты? Помнишь?

– Да. Все еще хочешь узнать правду?

– Да. Но только после свадьбы.

Картина маслом

Москва, конец сентября

Для Кати Семеновой все складывалось как нельзя лучше. Вопросами ее Гера больше не донимал, если у него и были какие-то подозрения, то вслух он их не высказывал, молча терпел то, что называл ее капризами.

Она, к примеру, захотела, чтобы все прошло скромно. В загсе на регистрации брака присутствовали бы только ее родители и дочь да пара свидетелей, и прошло бы это в будний день. С его родителями она познакомилась в середине сентября, приехав к ним на дачу. В Питер пришло бабье лето, короткое и от того очень желанное. Тучи ненадолго разошлись, и солнце вспыхнуло в последний раз перед затяжной дождливой осенью, так что воздух прогрелся до двадцати с лишним градусов. Все было замечательно, только Герина мама пару раз сказала странную фразу:

– Конечно, он вам, Катенька, не пара, но он будет стараться.

О Гериной работе его мать говорить избегала и при слове «адвокат» почему-то краснела. Это испортило впечатление от визита, да и уехали они рано, ночевать не остались, но в целом все прошло неплохо. Своих родителей она прятала от Геры до свадьбы. Еще один каприз.