Дарья Калинина - Любовь и ежики Страница 59

— Конверт без адреса, только с именем, и само письмо написано от руки печатными буквами? — уточнила Мариша.

— Да, — кивнул следователь. — Не понимаю, откуда вы все это знаете. Может быть, Топорков прав? И все это дело ваших рук?

Подруги в ответ только фыркнули и напомнили следователю, что они приехали в заказник уже после убийства. И у них тоже имеются этому целых два свидетеля.

— При вашей ловкости вы запросто могли одурачить своих свидетелей, — пробормотал Сорокин и ушел.

— Вот и все, чего мы добились, — сказала Инна. — Теперь нас же еще и подозревают в убийстве Павла. И не только Топорков, но теперь и майор тоже.

— Если бы подозревали, то не отпустили бы вместе с остальными домой, — возразила ей Мариша.

И действительно, уже в середине следующего дня Сорокин собрал всех подозреваемых и сказал, что они свободны. И могут распоряжаться своим временем, как им заблагорассудится. Но так как их оружие пока что находится в руках экспертов, то остаться на базе никто не пожелал. И все стали мало-помалу собираться обратно в город. Подруги тоже заторопились. Джип Бритый оставил жене, а сам укатил вместе со своими ребятами, попрощавшись с женой хотя и довольно тепло, но не более того. Он был чем-то озабочен и не скрывал этого.

— А куда мы едем дальше? — спросила Юлька у подруг, когда они добрались до города.

По дороге подруги не могли обсудить своих планов, потому что вместе с ними в город возвращались Иннины знакомые. И так как охота не удалась, да вдобавок они были вынуждены оставить свое оружие в руках ментов на неизвестное время, атмосфера в джипе на обратном пути мало напоминала дружескую. Оба горе-охотника молчали и в душе явно винили Инну во всех неприятностях. Лишь избавившись, уже в городе, от их недовольных физиономий, подруги облегченно вздохнули.

— Радуйтесь, что у вас есть я, — сказала Мариша и выжидательно замолчала.

— Мы радуемся, — заверили ее подруги. — Но почему именно сейчас?

— Потому что мне удалось подсмотреть в бумагах Сорокина адрес той женщины, чью дочку охмурял Павел, — очень гордо заявила Мариша.

— Так вот зачем ты просила меня отвлечь его всякой чушью! — воскликнула Юлька. — Я чуть со стыда не сгорела, неся ту околесицу, которую ты велела мне городить.

— Ничего не околесица! — возмутилась Мариша. — К тебе же действительно кто-то стучался в дом. И этот человек не пожелал, чтобы ты его увидела. И с тобой в переговоры он или она…

— Он! — решительно произнесла Юля. — Это был мужчина.

— Значит, ему нужен был Павел, а не ты. А никто из тех, кого мы видели, к тебе домой не стучался. Они все были на виду. Значит, кого-то мы упустили. И скорее всего, это был сообщник именно той женщины, за чьей дочкой ухаживал, а потом бросил Павел.

— И что, мы поедем к ним домой?

— Именно, — кивнула Мариша.

И подруги направились в уже знакомый им район. Нужный дом они нашли без труда. И дверь им открыла хорошенькая девушка лет девятнадцати-двадцати. У нее были кроткие большие глаза, сама она была стройной и высокой. Лицо девушки было печальным, и она удивленно смотрела на подруг.

— Вам кого? — спросила она.

— Вы знали Павла Аистова? — вместо ответа спросила у нее Мариша.

Девушка вздрогнула, опасливо кинула взгляд в глубь квартиры и прижала палец к губам.

— Вы от него? — прошептала она, выйдя на лестничную площадку. — Не говорите громко, моя мать настроена против Павла очень сильно. Она даже увезла меня в Рязань — у нас там родственники, — лишь бы я забыла Павла.

— А почему же вы тут? — спросила Мариша.

— Сегодня вернулись, — сказала девушка. — Кстати, меня зовут Оксана.

Подруги тоже представились.

— А вы знаете, что вас и вашу мать разыскивает милиция? — спросила у Оксаны Мариша.

— Да, соседи сказали, что к нам приходил следователь. Но зачем? Разве что-то случилось с Павлом?

— А почему сразу с Павлом? — насторожились девушки.

— Ну, понимаете, он такой человек, что с ним постоянно случаются разные истории, — доверчиво пояснила подругам Оксана. — Он мне сам рассказывал, как в него несколько раз стреляли. И даже гранату кидали. И наркотики подбрасывали. Но он очень ловкий, мой Павел! И каждый раз выходил сухим из воды!

И гордость, которая прозвучала в голосе Оксаны, объяснила подругам все лучше любых слов. Перед ними стояла еще одна жертва обаяния Павла.

— Да, Оксана, мы пришли к тебе по поводу Павла, — хмуро сказала девушке Мариша.

Оксана, не замечая тона Мариши, просияла, но отошла на всякий случай подальше от своей двери.

— Я не понимаю мою маму, — шепотом пояснила она подругам. — Сначала Павел ей очень понравился. Но потом однажды она вернулась домой очень сердитая, сказала, что мой Павел мерзавец, и к тому же женатый мерзавец. И что я больше никогда с ним не увижусь. Я, разумеется, запротестовала. Я знала, что Павел женат. Но он сказал, что обязательно разведется с женой. И я знала, что он меня не обманет. Он в меня действительно влюбился. По-настоящему. В этом женщина не может ошибиться.

Юлька только вздохнула. В свое время она тоже была уверена, что Павел просто без ума от нее. А потом выяснилась правда про его предыдущих жен, появилась свекровь с ребенком от первого брака Павла, а потом и Ангелина, и, как ни странно, тоже с ребенком. Так что Юлька в какой-то мере Оксану понимала и сочувствовала ей. Оксане еще предстояло открыть в своем любимом то, что Юлька и ее подруги знали уже давно.

— Так что хотел передать мне Павел? — с нетерпением спросила Оксана.

Подруги переглянулись, и Мариша сказала:

— Оксана, ты только не волнуйся, но Павел мертв. Его убили. И милиция подозревает в убийстве тебя, твою мать и, может быть, кого-то из ваших родственников-мужчин.

Услышав это, Оксана сначала побледнела, а потом робко улыбнулась.

— Вы меня разыгрываете? — спросила она.

— Юлька, покажи ей справку о смерти Павла, — потребовала Мариша.

Юля послушно достала бумажку и дала прочесть ее Оксане. Реакция была бурной — сначала из глаз Оксаны брызнули слезы, а потом она кинулась в дом. Подруги кинулись за ней, потому что Оксана по рассеянности или умышленно утащила с собой справку о смерти Павла. Но дверь оказалась закрытой. Однако буквально через минуту она открылась, на пороге появилась седая сутулая женщина и словно фурия накинулась на подруг.

— Не знаю, кто вы такие и кем приходитесь этому мерзавцу! — закричала она. — Не знаю и знать не хочу! Убирайтесь немедленно отсюда. Иначе я в вас газовым баллончиком прысну! Мне стоило стольких трудов, чтобы моя дочь немного забыла этого негодяя, а вы являетесь и снова тревожите ей душу.

— Не беспокойтесь! — твердо сказала Мариша. — Павел вас больше не побеспокоит. Он мертв. Убит. Но ваша дочь стащила у нас справку о его смерти.

— Убит?! — повторила за Маришей мать Оксаны. — Вы шутите?

— Если поторопитесь, то еще сможете прочесть это на той бумажке, которую ваша дочь унесла с собой, — сказала Инна. — Только поспешите, а то Оксана зальет ее слезами, бумага раскиснет, чернила растекутся, а Юльке еще получать свидетельство о смерти своего мужа по этой справке. Да поспешите же!

Иннины слова, кажется, возымели действие. Оксанина мать кинулась следом за дочерью. Так как дверь оказалась незапертой, подруги заглянули в квартиру. Там действительно стояли еще какие-то коробки и две дорожные сумки, словно хозяева только что вернулись с дальней дороги и у них еще руки не дошли распаковать вещи. Через минуту появилась мать Оксаны, сжимая в руках немного помятую и влажную, но в целом хорошо сохранившуюся справку. Женщина надела очки и прочла содержимое справки.

— Действительно! — прошептала она. — Неужели господь услышал мои молитвы? И этот тип теперь оставит мою девочку в покое?

— А что, он сильно ей досаждал своим вниманием? — поинтересовалась Мариша, пропустив мимо ушей первую фразу женщины.

— Не то слово! — воскликнула мать Оксаны. — Да вы проходите в дом. Я вас чаем напою. Простите, у нас тут коробки. Так что вы поосторожней. Не ударьтесь. Мы с дочерью только что вернулись из Рязани. Распаковать еще ничего не успели. В Рязани у нас родственники, вот надавали с собой всяких посылок для знакомых. Еле дотащили с Оксанкой.

Подруги осторожно просочились в кухню и стали ждать чай. Пока мать Оксаны спускала воду из крана, пока пыталась найти печенье и заварку, подруги успели присмотреться к ней. Нога у женщины явно была больше тридцать шестого размера. Да и наличие коробок с домашними соленьями и маринадами заставляло думать, что Оксанина мать и близко не появлялась возле того места, где был убит Павел.

— Соседи рассказали, что к нам следователь приходил, пока мы в Рязани были, — сказала Елена Федоровна, мать Оксаны. — Я голову сломала, пытаясь понять, чего ему от нас нужно. А теперь-то мне все ясно. Это он к нам из-за Павла приходил. Наверное, узнал, что я Павлу угрожала через его любовницу.