Пьер Леметр - Темные кадры Страница 6

– Что «Ален»?

Я очень взвинчен, но никто не понимает, с чего я так завелся.

– Ты не прав, – гнет свое Грегори, он не из тех, кто готов сменить тему, если чувствует себя на коне. – Эта история доказывает, что любой человек, – он особо подчеркивает «любой», чтобы каждый мог осознать важность вывода, – абсолютно любой может выиграть, если обладает достаточной энергией, чтобы это сделать.

– Выиграть что? – спрашивает Люси, чтобы разрядить обстановку.

– Ну как же, – лепечет Грегори, который не ожидал подобного удара в спину, – ну, выиграть…

– Столько энергии ради оплаты марки или ради тридцати евро за обучение – не вижу особого смысла. Эту энергию можно было бы потратить на более благородные цели, не находишь?

Вот вам в общих чертах схема происшедшего. С этого момента Матильда ринулась на помощь своему козлу-муженьку, Люси уперлась, и через несколько минут сестры вцепились друг в друга. В конце концов Николь стукнула кулаком по столу, но, как всегда, чуть позже, чем следовало. Когда мы снова остались одни, она надулась на меня и крепилась, сколько могла. Потом взорвалась, и теперь уже ругаются не дети, а родители.

– Ты действительно невыносим! – заявляет Николь.

В одном белье, она хлопает дверцей шкафа и исчезает в ванной. Сквозь трусики мне видны только ее просвечивающие ягодицы, но и это уже чертовски неплохо.

– Признаю, сегодня я был в форме.

Но мои шуточки ее не веселят уже лет двадцать, не меньше.

Когда она возвращается в комнату, я вновь погружен в свои записи. Николь приходит в себя. Она знает, что это волшебное предложение для нас – последняя ставка. И практически единственный шанс, который у меня остался. Вид мужа в постели, перебирающего записи, действует на нее успокаивающе. Она улыбается:

– Готов к великому свершению?

Она ложится рядом.

Очень осторожно берется за листки с записями и медленно вытаскивает их у меня из рук – так снимают очки с едва заснувшего ребенка. Потом запускает руку под простыню и тут же встречает меня.

Готовым к великому свершению.

5

От: Бернара Лакоста [[email protected]–Consulting.fr]

Кому: Александру Дорфману [[email protected]]

Дата: понедельник 27 апреля – 09.34

Тема: Отбор и прием на работу

Здравствуйте, президент,

возвращаюсь к основным пунктам нашего недавнего разговора.

В течение года Ваша группа должна добиться закрытия своего объекта в Сарквиле и принятия плана по соответствующим увольнениям.

Вы желаете выбрать из Ваших сотрудников того, кому будет поручена эта сложная миссия.

С этой целью Вы просили подумать над испытательной программой, которая позволила бы выбрать наиболее надежного, достойного доверия – одним словом, наиболее компетентного кандидата.

Вас привлек мой проект «Симуляция захвата заложников», согласно которому испытуемые без их ведома будут подвергнуты нападению вооруженных коммандос.

Данное испытание позволит оценить их хладнокровие, манеру поведения в ситуации интенсивного стресса и верность системе ценностей, принятой на их предприятии, – особенно в тот момент, когда нападающие потребуют предать эти ценности.

По согласованию с Вами данная операция пройдет в рамках отбора на пост заместителя директора по персоналу: именно кандидатам на эту должность будет поручено провести данную ролевую игру, что позволит нам оценить их профессиональные качества.

Объединение этих двух операций имеет ряд преимуществ: нам представится возможность оценить не только поведение Ваших сотрудников, но и оценочные способности кандидатов на пост замдиректора.

Я беру на себя обязанности по найму лиц, которые нам потребуются, и по подготовке материальной базы данной ролевой игры. Как Вы понимаете, это довольно сложная задача: необходимо оружие, актеры, особое место, хороший сценарий, оборудование, устройства слежения, позволяющие оценить поведение, и т. д.

Помимо всего прочего, следует продумать основания для вызова участников, гарантировавшие бы их присутствие. В этом, президент, нам необходима Ваша помощь и совет. А также Ваше соучастие. В должное время.

Я предлагаю назначить нашу двойную операцию на четверг, 21 мая (нужно выбрать день, когда офисы будут закрыты, так что праздник Вознесения, на мой взгляд, вполне подходит, если у Вас нет возражений).

В ближайшее время я пришлю Вам мои конкретные предложения.

Искренне Ваш,

6

Николь уверяет, что я всегда излишне негативно настроен и что на самом деле все обычно проходит лучше, чем я ожидал. Она опять права. Два дня назад я был в самом подавленном расположении духа. И то сказать: одиннадцать взрослых человек в одном помещении корпят над чем-то, как в школе… Само по себе не страшно (в конечном счете жизнь есть постоянный экзамен). Нет, ударом для меня стало другое: зайдя в комнату, я заметил, что я здесь самый старый. Даже больше: что я здесь единственный старый. Три женщины, семеро мужчин от двадцати пяти до тридцати пяти лет, и все разглядывают меня, как будто я ошибка кастинга или палеонтологическая диковинка. Нечто подобное можно было предвидеть, но все равно действует угнетающе.

Нас встретила девушка с польским именем Оленка, или что-то в этом роде. Хорошенькая, типаж польки, сияющая. Ледяная. Леденящая. Не знаю, чем она занимается в «БЛК», она ничего не объяснила. Но, глядя на ее властное поведение и крайне авторитарные манеры, чувствуешь, что она отдаст все, включая собственную душу, лишь бы оправдать доверие. За ее спиной стопка папок: задания, которые она раздаст через несколько минут.

Она начала с краткой лекции: нас, одиннадцать человек, отобрали из тридцати семи кандидатов. На долю секунды в комнате воцаряется легкая атмосфера молчаливого триумфа. Это пьянит. Затем она описала тот пост, на который мы претендуем, не называя фирмы, которая объявила набор. Работа, о которой она говорила, подходит мне настолько, что во время ее краткого выступления я целиком погружаюсь в грезу, где я и есть счастливый избранник.

Но мне пришлось быстро вернуться с небес на землю, когда нам роздали задания по тридцать семь страниц с прямыми вопросами, косвенными, наполовину прямыми, полукосвенными и косвенными на три четверти (не знаю, как они потом будут все это сортировать и анализировать) и дали три часа на все про все.

Анкетирование застало меня врасплох.

Я больше налегал на законодательство, а весь вопросник ориентирован на «менеджмент, формирование и оценку». Приходится скрести по закромам, я стараюсь припомнить информацию, которая, на мой взгляд, восходит к временам царя Гороха. С тех пор как я оказался за бортом, у меня притупилась реакция. Новые методики и всякие новомодные гаджеты, которые я открыл для себя два дня назад вместе с Николь, – я еще не успел с ними свыкнуться. Мне не удается вписать их в ситуацию, использовать в тех конкретных случаях, которые нам предлагаются. Иногда я пускаюсь в рассуждения, пытаясь, где могу, вставить модные выражения, и на этом мои возможности исчерпываются. Пустое многословие.

Во время тестирования я ловлю себя на том, что пишу неаккуратно, иногда почти неразборчиво, и мне приходится делать над собой усилие, когда требуется ответить на прямой вопрос. Там, где в ответе нужно просто проставить крестики, я чувствую почти облегчение. Настоящий шимпанзе. Ну… старый шимпанзе.

Справа от меня девушка лет тридцати, в которой я нахожу легкое сходство с Люси. Вначале я попытался послать ей заговорщицкую улыбку. Она глянула на меня так, будто я предложил ей перепихнуться.

К концу экзамена я совершенно вымотан. Все кандидаты выходят, обменявшись на прощание легким кивком, как незнакомые соседи, случайно встретившиеся где-то.

На улице тепло.

Такая погода отлично подошла бы для победы.

Я иду к метро и чувствую, как с каждым шагом все глубже увязаю в трясине, осознание наступает медленно, словно открывая слой за слоем. На кучу вопросов я вообще не ответил. Что до других, то правильные ответы приходят мне в голову только сейчас, и они совсем не те, что я вписал в тест. В такого рода конкурсных испытаниях те, кто помоложе, чувствуют себя как рыба в воде. Но не я. Это было соревнование, предназначенное для возрастной категории, к которой я больше не принадлежу. Я пытаюсь прикинуть число вопросов, где я допустил ошибку, но сбиваюсь со счета.

Выходя, я чувствовал просто усталость. Добравшись до метро, я уже пребывал в черной тоске. Я готов был заплакать. Понимал, что мне никогда не выбраться. В конце концов, удар головой в морду Мехмета показался мне единственно правильным решением – тем самым, которое соответствовало всему, что со мной случилось. Террористы направляют грузовики со взрывчаткой на школы или устанавливают осколочные бомбы в аэропортах – я чувствовал странное с ними родство. Но вместо того чтобы поступать как они, я опять подставился. Всякий раз я им подыгрываю. Объявление? Я отвечаю. Отборочные тесты? Я прихожу и сдаю. Собеседование? Я тут как тут. Подождать? Жду. Вернуться? Возвращаюсь. Я покладистый. С такими типами, как я, система может спокойно существовать целую вечность.