Джесси Келлерман - Зной Страница 6

— Есть у вас там такой город — Агуас-Вивас?

— Агуас-Вивас.

— Да, — подтвердила Глория. — Понимаете, я думаю, что он там.

— Агуас-Вивас? Никогда о таком не слышал. Постойте-ка… эй! Сол! Есть тут город Агуас-Вивас?

Еле слышное: нет.

— Он так не думает, — сказал Дэвид. — А он знает штат как свои пять пальцев.

— Вы не могли бы проверить? У вас есть карта?

Дэвид отправился за картой, Глория ждала, постукивая ногой и глядя, прищурясь, в окно — там наступило утро, а она и не заметила. По улице шли, направляясь в начальную школу, двое малышей с рюкзачками. Неужели их родители не знают, что это может оказаться опас…

— Вот она карта… так, — сказал Дэвид. — Указатель городов… и я… ничего похожего в нем не вижу.

— Вы уверены?

— Более чем. Хотя… — он отнял трубку ото рта, и Глория услышала, как захлопнулась тяжелая книга, — хотя, знаете что, тут есть куча деревень, которые на карты не попадают. Слишком маленькие или уже поглощенные каким-то городом, большим. А иногда два поселения успели объединить в одно — десятки лет назад. Во всех наших записях за последние пять лет значится одно название, но деревенские жители, когда звонят нам, называют другое, старое.

— Кто мог бы сказать мне точно?

— Ну… дайте подумать, — ответил Дэвид. — Пожалуй, местные стражи порядка. Запишете их номер?

Она записала номер, еще раз поблагодарила Дэвида и напомнила, чтобы он позвонил ей, если…

— Непременно, мисс. Приятного вам дня.

Какого уж там приятного, думала она, набирая номер управления полиции Эрмосильо и прося по-испански позвать…

— Нет-нет, — сказал снявший трубку мужчина. — Это полицейская академия.

Получив от него правильный номер, она позвонила по нему и спросила, нет ли у них hay una ciudad llamada Aguas Vivas, por favor?[6]

Мужской голос ответил:

— Momento, Senora!

Затем обладатель его пропал на целых пять минут, а вернувшись, как раз когда она решила положить трубку, сказал:

— Si, Senora. Hay[7].

Глория попросила дать ей номер тамошнего полицейского участка. Он снова на какое-то время пропал и вернулся с известием, что полицейского участка там нет, а ближайший находится за тридцать миль от деревни, но, правда…

— Вы меня простите, — сказал он, — в этом списке ни черта не разберешь, какой-то кретин исписал его поверх номеров… тут их два, но я не уверен теперь, какой из них кому принадлежит. Хотите оба?

Позвонив по первому, Глория две минуты слушала гудки, а затем набрала второй и услышала сонное «Виепо»[8] человека, не вполне понимающего, где он и что он.

— Это полиция Агуас-Вивас? — спросила она по-испански.

— Это Teniente[9] Тито Фахардо. А вы кто?

— Я ищу человека, который…

— Помедленнее, сеньора. Спешить нам с вами некуда. Назваться не желаете?

— Глория Мендес. Я…

— Buenos dias, Senora Mendez[10]. Вы чем-то обеспокоены. Что случилось?

— Я думаю, что человек, которого я хорошо знаю, попал в аварию. Неподалеку от вашего города.

— Вот как? — Глория услышала, как он облизнул губы. — Какую аварию?

— Это я и пытаюсь выяснить, Teniente. Это очень важно, но все, с кем я сегодня разговаривала, отделывались отговорками, поэтому буду вам очень благодарна, если вы меня выслушаете.

Пауза.

— Хорошо, сеньора. Расскажите мне хоть что-то, и я вам тоже что-нибудь расскажу.

Она проиграла ему по телефону принятое автоответчиком сообщение.

— Вам требуется новая машинка, — сказал он. — А эта — дерьмо какое-то.

— Все, что мне нужно выяснить, — побывал ли он в вашем районе.

— У нас большой район. Территория, которую быстро не обшаришь. Вы не знаете, где это было?

— Я не знаю даже, что это было, — ответила Глория. — Похоже на автомобильную аварию, но я не уверена.

— Тогда все сложно, — сказал Фахардо. — Я уже сказал, территория большая, куча автомобильных аварий.

— Американец в какую-нибудь из них попадал?

— Когда, говорите, это произошло, сеньора?

— Пять дней назад.

— А звали его как?

— Карл Перрейра.

Фахардо посопел:

— Вот как? Он ваш… кто он вам, муж?

— Да, — ответила Глория. — Он мой муж.

— И вы говорите, авария была автомобильная?

— Я не знаю, — сказала Глория. — Была у вас автомобильная авария?

— Когда?

— В то время.

— Не уверен, что понял ваш вопрос, сеньора.

— Была там на прошлой неделе автомобильная авария или ее не было, это очень простой…

— Ay[11]. Senora. Полегче.

— Кто-то мог покалечиться, кто-то, избави боже, погибнуть. Если вы не способны ничего мне сказать, давайте я поговорю с вашим начальством.

Пауза.

— Я и есть мое начальство, — сказал Фахардо. — Хотите поговорить, говорите со мной. А во-вторых, я следую принятой у нас процедуре. Если вам охота ставить мне палки в колеса, — валяйте, но предупреждаю, легче от этого не станет ни вам, ни мне и никому другому. Так что вы там говорили?

Глория сжала кулак и легонько врезала им по столу.

— Извините, — сказала она.

— Пустяки. Вы, похоже, здорово взвинчены, у вас что-то еще есть на уме?

Нет, жопа ты этакая.

— Нет. Простите, не могли бы вы…

Фахардо прервал ее, вздохнув:

— Не начинайте снова допрашивать меня.

— Я не начинаю.

— Ладно. Выходит, насчет того, кто ведет расследование, мы договорились.

«Расследование?» — подумала Глория.

— Значит, так, я могу просмотреть журнал регистрации… за эту неделю… — Слышно было, как Фахардо со стоном вылезает из кресла. — Журнал у меня в офисе. Если хотите, могу позвонить вам завтра утром.

— Я не могу ждать до завтра.

— Ну, к вам я пока не собираюсь, так что…

— Пожалуйста.

Фахардо звучно шмыгнул носом.

— Я не знаю, что вам ответить, сеньора.

— Я сама приеду к вам, — сказала она. — Сяду в машину, буду ехать всю ночь…

— А вот это совсем ни к чему, — сказал он.

Пауза.

Когда он заговорил снова, голос его звучал напряженно:

— Послушайте, если вы никак уж не можете обойтись без мелодрамы… Может, у меня — прямо тут… может быть, кое что… кой-какие материалы… Когда?

— Пять дней назад.

— Пять дней назад, хорошо. Минутку.

Она слушала, как он кладет трубку, как выходит из комнаты, как возвращается.

— Сеньора? По-моему, я вспомнил того, о ком вы говорите. Несколько дней назад. Дорожная катастрофа с участием американца. Кто он такой, мы не знали, документы его погибли, однако номер у машины был калифорнийский.

— А машина какая? — спросила Глория.

— Машина японская. «Хонда». — Фахардо еще раз шмыгнул носом. — Похоже на него?

Все надежды истаяли, обратившись в нечто желчное, едкое. Комната начала расширяться, а внутренности Глории, напротив, сжиматься в одинокую, перепуганную точку.

— Сеньора? Похоже, что это он?

— Да, — пролепетала она.

— Ну вот, сеньора. Сожалею, но это была очень серьезная авария.

Он звонил мне по телефону, думала она. Насколько серьезной могла быть авария, если он звонил мне, разговаривал. Я же слышала его голос. Слышала его. Все было в порядке. Как же все могло быть плохо. Он звонил мне. Как плохо. Он звонил. Как.

— Он в больнице? — спросила она.

— Нет, — ответил Фахардо. — Он умер прошлой ночью.

Глава третья

Реджи Солт сказал так:

— Им нет резона врать тебе, Гиги. Если УПЛА говорит, что не обладает там никакой юрисдикцией, значит, не обладает.

— Тот человек сказал, что Карл мертв, — возразила Глория, — им что же, наплевать на это?

— Ну, может, если бы кто-то с ним что-то сделал, — сказал Реджи. — Но ты же говоришь — произошел несчастный случай.

— Это тамошний коп так говорит.

— Как его зовут?

— Фахардо.

— Ага — Реджи почесал глаз. — Ну, честно говоря, Гиги, это их дело, там всем они заправляют. Заправляют плохо, согласен. Но я не могу позвонить им, назвать номер моего значка и рассчитывать, что они забегают быстрее. Плевать они на нас хотели.

Глория помешала нетронутый чай и опустила ложку на стол. Обычно она старалась не класть мокрые ложки на голый пластиковый стол, но этот был до того мерзок, что вылей на него хоть всю чашку «Сви-тач-ни», он только чище станет. Чем такая забегаловка, как эта, завлекала клиентов, Глория и представить себе не могла, — но, правда, на несколько миль в округе только эта открыта сегодня и была.

Зато Реджи чувствовал себя здесь как рыба в воде. Посещение грязнющих кафешек позволяло ему с легкостью переводить разговор на его любимую тему — о том, какой у него неестественно низкий уровень холестерина. Когда-то он прочитал статью, в которой говорилось, что черные страдают от сердечных заболеваний чаще, чем белые или латиноамериканцы, и после того, как он и Глория получили результаты анализов, показавшие, что уровень липопротеинов низкой плотности у него в два раза ниже, чем у нее, с превеликим удовольствием объявил ей: «На меня ваша наука не распространяется».