Наталья Андреева - Утро ночи любви Страница 6

«Вот вам! Уже и у вас!». Он уперся взглядом в «бешеный огурец» и попробовал отключиться. Дядя Коля взахлеб продолжал расхваливать жизнь в деревне.

Все это нам давно известно. Как говорит начитавшийся всякой заумной пакости Мотало, сработал механизм защиты. Если человеку чего-то не хватает, и он не может заполучить то, чего ему не хватает, включается этот самый механизм. Работает он по двум принципам: «кислый виноград» и «сладкий лимон». Мне это не надо, потому что виноград еще зелен. И вообще, он невкусный, кислый. Или: то, что у меня есть, как бы ничтожно это ни было, все равно слаще меда. Вот если человек это говорит, значит, он сильно разочарован в жизни.

Дядя Коля, который, видимо, очень тосковал по своей работе, жал на обе педали: ругал город и взахлеб расхваливал своих кролей.

«Кролики – это не только ценный мех...»

– Опять пьешь? – раздался звонкий голосок.

Андрей поднял глаза и обомлел. Тоненькая, почти прозрачная девушка городского вида, с короткой стрижкой, в обтягивающих джинсах и топике, открывающем пупок с пирсингом, смотрела на них и морщила носик. Он сидел, она стояла, его взгляд невольно уперся в пупок, в золотое колечко. Одинокий солнечный луч прошил облака, царапнул колечко; камушек сверкнул, Андрей невольно зажмурился. Аж дыхание перехватило. Стало вдруг так сладко...

– Тебе чего, Машка? – недовольно сказал дядя Коля. – Ишь, вырядилась! Пупок прикрой!

– А мне не холодно!

– Тебе-то не холодно. А детей ты рожать собираешься? Так и застудиться недолго!

– Отстань! Алкоголик!

– Чего-о? Это я-то алкоголик?!

– Да ты каждый день пьешь!

– Да я с соседом...

– Какая разница, с кем? Я ухожу. Можешь пить дальше.

– Куда это ты собралась?

– Гулять!

– Я тебе покажу: гулять!

– Я уже взрослая! Что хочу, то и делаю!

– Погоди, я вот матери позвоню.

– Я ей уже звонила. Вернусь поздно.

Тоненькая девушка резко развернулась и пошла, нет, полетела по саду. Андрей, не отрываясь, смотрел ей вслед.

– Эй! Машка! – закричал дядя Коля. – Чтоб в десять дома была!

– Еще чего! – не оборачиваясь, сказала та. И исчезла.

– Внучка, – вздохнул дядя Коля. И начал жаловаться. – Ну и молодежь пошла! Нет, ты скажи, Андрюха, почему они такие?

– Не знаю.

И в самом деле, почему? Почему они такие красивые? Ну, откуда?

– Давай, Андрюха, еще по одной, – и дядя Коля потянулся к бутылке.

– Не, я не буду, – закрыл он огромной ладонью свою рюмку. – Мне ехать. Вот сальца – с удовольствием!

– Да это ради Бога! Угощайся!

Дядя Коля щедро принялся нарезать сало. После чего опрокинул рюмку водки, вытер усы и продолжил:

– Воспитываешь их, воспитываешь. И, вроде, правильно воспитываешь. И все одно, делают по-своему. Ты глянь – пупок проколола! Да мать ее, Анька, серьги в уши вставила, только когда ей восемнадцать стукнуло! Деньги с год копили, потом всей семьей пошли в магазин, купили. Золотые! Вот радости было! А этой шестнадцать, так у нее не только уши в трех местах, уже и пупок проколот! А дальше что? Кольцо в нос? И куда только родители смотрят! Вот Анька приедет, я ей скажу. Скажу: упустишь дочку. Погоди: в подоле принесет. И школы не закончит.

– Да ладно тебе, – не выдержал он. – Хорошая девушка.

– Да что ты понимаешь, – махнул рукой дядя Коля. – Хорошая. Все они хорошие. Мозги только у них засра...е. Я перед тем, как на пенсию уйти, одного такого из петли вынул. Тоже: в ухе серьга, ногти как у девки намазаны. И чего, спрашивается, не жилось? Они, вишь ли, в жизни разочарованные! С жиру бесятся! Пишет: «В моей смерти прошу никого не винить, я, мол, ухожу из жизни добровольно и без всякого принуждения».

Он невольно вздрогнул:

– Как-как?

– Добровольно и без всякого принуждения, – зло сказал дядя Коля. – Будто таких можно принудить! Самостоятельные больно!

– А больше в записке ничего не было?

– А чего там еще должно быть? Число, подпись. И так все понятно.

– Постой... Когда это было?

– Весной.

– А точнее?

– Ну, в начале марта. А тебе зачем?

– Да так. Странно все это.

– Это уж точно! Ну, с чего парню лезть в петлю? Из благополучной семьи, родители оба работают, значит, деньги есть, папка шибко не пьет. Машина, опять же, дача. Они на дачу – а он в петлю. Ну, с чего?

– А выводы следствия?

– Повестка ему пришла, – нехотя сказал дядя Коля. – В армию. Говорят, испугался. Ну, этого я хоть убей, не понимаю! Все служили. И ни о какой дедовщине слыхом не слыхивали. А сейчас, что ни день: избили, убили, изнасиловали, застрелился, повесился. Запугали ребят. Такую бучу подняли! Я газеты каждый день читаю. Что творится, а? В какой стране живем?

– Да, наверное, – рассеянно сказал он.

– Я тебе говорю, Андрюха: всех захватят китайцы. Они надвигаются с Дальнего Востока. Чистая саранча! И здесь уже одни китайцы!

– Где? – он обернулся. Взгляд уперся в зеленую стену «бешеного огурца». Через просветы он усиленно старался разглядеть оккупировавших страну китайцев.

– Да везде! Ты в город съезди! Сам увидишь!

– Я там живу. Китайцев нет.

– Плохо смотрел, – сердито сказал дядя Коля. – Я тебе говорю: идет порабощение русского народа. Вот иду я вчера по нашей деревенской улице и вижу: навстречу на велосипеде едет негритенок!

– А... Это ж внук Веры Федоровны. На каникулы, значит, приехал. У нее старшая дочь вышла замуж за француза.

– Это я знаю, – отмахнулся дядя Коля. – А почему ж он негр?

– Ты футбол смотришь?

– Ну, смотрю.

– Кто играет за Францию?

Дядя Коля задумался. Нехотя сказал:

– Разный народ. И эти есть. Кучерявые.

– То-то. Так что все в порядке, – сказал он. – Дочка Веры Федоровны живет во Франции, все у нее хорошо, страну оккупировать не собирается.

– Все одно получается белибердень. Я ему говорю: как тебя зовут? А он мне на чистом русском отвечает: Саша!

– Андрей! Вот ты где!

Он невольно вздрогнул: мать! Стоит на пороге беседки, лицо недовольное.

– Я тебя обыскалась!

– Да мы тут, Тонь, посидели немного с Андрюхой, – загудел дядя Коля. – Ты уж не сердись.

Лицо у матери сделалось умильное.

– Да ничего страшного, – залебезила она перед благодетелем-соседом. – Дел много, а он, небось, сегодня же и уедет.

– Тонь, ну надо же человеку отдохнуть!

– Надо-то надо. Насос мне кто наладит? А? Андрей?

– Мать, какой насос? – оторопел он. – У нас и так болото на участке! Лягушки квакают!

– Ну не вечно же это будет продолжаться?

– Да надо неделю жары, чтоб просохло! А кто ее обещает? Наоборот. Вчера в новостях сказали: и август месяц тоже будет дождливым.

– Точно! – подтвердил дядя Коля. – Сам слышал!

– Мало ли что говорят, – надулась мать. – Ты сделай, а там пусть говорят, что хотят. Я буду готова ко всему.

– А дамбу тебе не построить? – разозлился он. – А то вдруг речушка, что в километре отсюда выйдет из берегов и затопит твое Гадюкино? А, может, ты рис будешь выращивать? Во, кстати! Понаедут скоро китайцы, а тут ты со своим рисом! Ко всему готова!

– Да ладно, чего ты, – хлопнул его по плечу дядя Коля. – Мать надо уважить. А ты, Антонина, не переживай. Ежели что, налажу я тебе насос. Делов-то на пять минут!

– Ой, спасибо! – расцвела мать. – Что бы я без тебя делала!

Он уже понял суть маневра. Мать – великий дипломат. Сражается она на всех фронтах: с захватчицей тлей при помощи химикатов, с проживающим на ее территории сыном путем непрерывного давления, а дядя Коля – влиятельное соседнее государство, с которым надо дружить, тогда оно окажет помощь. Поднялся, нехотя. Хотелось вытянуть из дяди Коли побольше информации о парне, который повесился в начале марта. Ну да ничего. Можно пойти и другим путем.

– Идем, – сказал матери. И направился к калитке.

Едва за ним поспевая, та продолжала тараторить:

– Ты бы, Андрюша, привез свою-то сюда. Я гляну, какая она хозяйка. Вот когда Лена была, так она раньше меня вставала. Я чую: блинами пахнет. Откуда блины-то? А она уже встала, тесто закрутила, сковороду разжарила...

Лена – это и есть его вторая бывшая. Звонила, что ли? И когда это Ленка вставала засветло? Ну, пару раз было. Почему-то эти считанные разы мать помнит, а как собачилась со снохой и та на ночь глядя уезжала отсюда, схватив в охапку маленького сына, не помнит! Теперь Ленка, которая всегда была плохая, стала вдруг хорошей! Избирательное свойство человеческой памяти. Надо бы у Эдика спросить: в чем причина? Тоже механизм защиты?

– А эта твоя, Оля, гулящая.

Он резко обернулся:

– Ты-то откуда знаешь?

– Так весь город знает!

– А ты там бываешь, в городе?

Отвела глаза. Точно: Ленка звонила! Видать, не получается у нее замуж. Зашагал широко к своей калитке, мать засеменила следом.

– Андрюша, мать плохого не посоветует, – сказала ему в спину.

– Ты бы, мама, не слушала сплетни. Оболгать можно кого хочешь.

– Ну, как же, Андрюша? Раз люди говорят...

Он остановился у крыльца.

– Мам, где насос? Тащи его сюда!