Сергей Баталов - Волчий остров Страница 6

"Интересно, сколько времени я здесь?" – На этот вопрос ответить оказалось легче, чем на первый. Зачесался небритый подбородок, Серега пошоркал им о плечо… Судя по длине щетины, он не брился два, максимум – три дня.

"Нет! Что-то здесь не то!" – Подумал он, еще раз переворачиваясь, на этот раз – на другой бок. "Какие-то незнакомые люди, подвал – судя по холоду бетона. Кому это я так насолил, что меня оглушили, связали и бросили в подвал? Я ж за последние лет десять даже матом при посторонних не ругаюсь, не то чтобы гадость кому-то сделать. Наверное, спутали с кем-то, ошиблись!" – От этой мысли стало намного полегче. – "Ничего, скоро разберутся, что я не тот, кто был им нужен, и отпустят!"

…Минут через тридцать вновь послышались шаги. Кто-то довольно грузный шумно протопал мимо Сергея, послышался звук сдвигаемой мебели, спустя несколько секунд зажурчала вода, наливаемая, судя по звуку, в стеклянную банку. Громко зашумел, загудел какой-то прибор, через минуту послышалось бульканье воды. "Бурбулятор!" – догадался Серега.

– Вставай! – Негромко скомандовал ему невидимый хозяин подвала. Пленник постучал ногами по полу, показывая, что они связаны. Послышались шаги в глубь комнаты, потом – обратно. Сергей почувствовал, как что-то потянуло его ноги, потом отпустило… Он пошевелил нижними конечностями – ноги были свободны.

Пленник подтянул под себя затекшие ноги, попробовал встать. Но тело никак не хотело слушаться, опять острой болью отозвался затылок. Серега стал заваливаться на бок, пришлось подогнуть колени, чтобы не свалиться, как куль, на бок, а медленно опуститься на "пятую" точку.

Невидимый владелец бетонной комнаты протиснул между рук пленника что-то холодное и узкое, потянул это "что-то" на себя. Через секунду Сергей почувствовал, что руки у него тоже свободны. Он медленно, практически не ощущая кистей рук, потерявших чувствительность от долгого сдавливания, вытащил вперед руки из-за спины, подвигал тыльными сторонами кистей по бетонному полу, удаляя приставшие путы. Липкие широкие полосы остались на полу, пленник поднял руки, попробовал ухватиться за повязку, туго перетягивающую голову немного пониже лба. Руки совершенно не хотели слушаться, болтались, словно чужие, недавно отрезанные и заново пришитые части тела. Серега стал подталкивать бесчувственные большие пальцы рук под повязку, спустя немного времени ему удалось сделать это. Он потянул матерчатую ленту вверх, она посопротивлялась немного, но потом сползала, явив, наконец, свет.

В помещении было светло, яркая лампочка предупреждающе резанула пленника по глазам, он благоразумно прикрыл глаза. Сквозь приоткрытые веки все окружающее виделось сплошным светлым фоном с редкими цветными и темными пятнами. Одно из таких пятен пришло в движение, остановилось напротив лица Сергея.

– Жрать будешь? – Грубо поинтересовалось пятно.

Серега немного подумал и кивнул. Размытая цветная клякса колыхнулась, отдалилась… Послышался шорох сдираемой пластиковой обертки, едва слышно зашипела китайская лапша, заливаемая кипятком.

Пятно постепенно стало приобретать очертания, а кисти рук – утраченную чувствительность. Пленник несколько раз попробовал сжать и разжать кулаки, с третей или четвертой попытки ему это удалось. Преодолевая тошноту, покрутил головой, выискивая, на что можно было бы сесть и поставить тарелочку. Около стены, под длинной круглой трубой, выполнявшей здесь функции нагревательного прибора, нашелся светло-желтый перевернутый ящик – в таких приезжие узбеки и таджики на Хилокском рынке в конце лета и осенью продают дешевые овощи и фрукты. У ящика не хватало пары необструганных дощечек. Вокруг ящика в беспорядке валялись пластмассовые шестигранные коробки с гнездами для стандартных водочных или пивных бутылок.

Сергей нагнулся, рукой подтащил одну из коробок поближе к себе. Он перевернул ее боком – гладкой стороной наверх, сел на нее, спиной прислонился к холодной стальной трубе, облегченно расслабил спину и плечи.

Цветная клякса приобрела очертания высокого, накачанного, правда, изрядно жирноватого дядьки лет примерно тридцати. Мужик одет был в темно – синие спортивные брюки, черную кожаную жилетку и светлые, с синими полосками, кроссовки. Ходил он слегка сутулясь, мощные руки-клешни, слегка расставленные в сторону, создавали впечатление, что этот человек все время кого-то ловит.

"Борец!" – Безошибочно определил Сергей спортивную специализацию своего пленителя. За десятилетия, проведенные в спорте, он научился с одного-единственного взгляда, короткого, почти мимолетного, определять, каким видом спорта занимался тот или иной человек, будь то случайный прохожий или старый друг, давно сменивший специализацию.

Он мимолетно глянул на уши борца, чтобы определить, каким видом единоборства тот занимался. Уши у толстяка были заметно помяты, кое-где надломлены. "Вольник"! Или "Классик!" – Определил он.

Здоровяк кончиками пальцев зацепил белый пластмассовый прямоугольник, снял его, удовлетворенно хмыкнул, глянув на содержимое пенопластовой тарелочки. Он достал из пакетика одноразовую пластмассовую вилочку, вынул несколько кусочков порезанного белого хлеба.

– Ешь! – Сказал он, на пару сантиметров пододвинув к Сереге пластмассовую емкость с китайской лапшой.

Пленник не стал дожидаться повторного приглашения. Он кончиками пальцев зацепил кусок пластыря, стягивавшего рот и щеки, быстро дернул его справа налево. На секунду сморщился от боли, бросил светлый липкий прямоугольник на пол, густо усыпанный помятыми водочными пробками.

Ел он довольно долго, с шумом втягивая в себя длинные китайские вермишелины. Желтоватый бульон, оставшийся на дне пенопластовой лоханки, он тщательно вымакал кусочками хлеба, нанизанными на кончик пластмассовой вилки.

Закончил есть, вопросительно посмотрел на здоровяка. Тот понял немой Серегин вопрос по-своему. Он вернулся к столику, по виду – общепитовскому, вновь опустил в полупустую банку самодельный бульбулятор. Примерно через пару минут он выключил свой шумный электроприбор, прямо из пакета насыпал в банку заварки, прикрыл банку все тем же кусочком белой пластмассы от китайской лапши. Когда почти все длинные черные "червячки" переселились на дно банки, он осторожно налил из нее пленнику в заранее приготовленный пластиковый стаканчик. Серега так же осторожно подхватил ароматный напиток, зажал стаканчик между руками, осторожно, маленькими глоточками стал вливать в себя драгоценную жидкость.

Деньги.

Он допил светло-коричневый, с красноватым отливом чай, снизу вверх беспомощно посмотрел на толстяка. По лицу бывшего борца было видно, что он – только исполнитель, пешка в чужих руках. Типичный "бык", или "пехотинец". Не он принимает здесь решения, не ему определять судьбу пленника. Сказали накормить – накормил, скажут прикончить – убьет, не задумываясь. Спорить с таким или тем паче о чем-то просить – себе во вред. Не ровен час, озвереет от непонятного поведения, намнет бока, а то и обратно свяжет по рукам и ногам. "Нет, – решил Серега,– в этом "быке" зверя будить не стоит!"

Он еще раз осмотрелся по сторонам, только сейчас заметил некое подобие топчана – несколько ящиков из-под водки, прикрытых сверху какими-то тряпками. Он сделал пару шагов к "кровати", оглянулся на борца. Тот молча, с невозмутимым лицом наблюдал за его передвижениями по бетонной коробке. Сергей присел на краешек "топчана", потом прислушался в ощущениям внутри себя, еще немного подумал и прилег на тряпки, за неимением подушки подложив под голову скрученную в комок куртку.

Здоровяк пошел к двери, достал из цветного пакета несколько белых коробочек с китайской пищей. Он бросил их на пол, пенопластовые тарелочки с треском попадали на бетонный пол, разлетелись в стороны.

– Это – тебе! – Невозмутимо пояснил борец. Подошел к двери, несильно пнул ногой по мятому железному ведру, стоящему у входа: – Это твой туалет! Сюда можешь поссать! А если будешь срать, закрывай все тряпкой, а то от вони сдохнешь!

Он лязгнул дверью, послышалось скрипение ключа, проворачиваемого в замке, шаги вверх по лестнице.

Серега лег на спину, закинул руки за голову. Боль в затылке немного уменьшилась, стала наваливаться сонливость. Через несколько минут он незаметно для себя уснул, не подозревая, что за ним неустанно наблюдают по монитору из комнаты наверху. Во сне он повернулся на бок, боль в травмированной части головы стала еще меньше, а сон – глубже…

…Сергей Быков "по жизни" был тренером.

Родился и вырос он в глухой алтайской деревушке, растянувшейся вдоль берегов двух притоков реки Бии – речушек Хмелевка и Аламбай. Если с названием первой реки сомнений не возникало, – откуда оно возникло, то над происхождением имени второй – Сережка думал не раз, но ничего путного в голову ему не пришло, а спросить у взрослых он постеснялся. Взрослые летом были вечно заняты большим домашним хозяйством.