Джеймс Чейз - "Ты только отыщи его…" Страница 6

Раздеваясь и ложась в постель, я уже сомневался, что сяду в тот поезд на Сорренто. На кой мне такая девица? Если я хочу заведовать иностранным отделом — а Максуэлл не станет болтать, не будучи уверенным, — значит, рисковать назначением — безумие. По выражению Максуэлла, отдел был «жирным куском» в нашей газете. Стоило Чалмерсу узнать, что я — любовник его дочери, а меня не только лишат этой должности, но и выпрут навсегда из редакции.

— Нет, — сказал я вслух. — Пусть едет в Сорренто одна. Я туда не поеду. Пусть поищет себе какого-нибудь другого дурака. Я поеду в Искиго.

Однако через два дня я сидел в пригородном поезде Неаполь — Сорренто. Я все еще твердил себе, что я дурак, по это был напрасный труд. Я ехал, и мне казалось, что поезд идет слишком медленно.

II

Прежде чем сесть в поезд на Неаполь, я заглянул на службу, чтобы еще раз все проверить и посмотреть, нет ли мне каких личных писем. Это было часов в 10. Максуэлла не оказалось на месте, Джина разбирала кипу телеграмм.

— Есть что-нибудь для меня? — спросил я, усаживаясь на край ее стола.

— Никаких личных писем. Со всем этим может разобраться мистер Максуэлл, — сказала она, перебирая телеграммы аккуратно наманикюренными пальцами. — Тебе вроде бы полагается быть в дороге. Я думала, ты хочешь выехать пораньше.

— У меня уйма времени.

Мой поезд отправлялся в Неаполь только в полдень. Джине я сказал, что еду в Венецию, и мне стоило трудов не позволить ей заказать для меня место на экспресс Рим — Венеция.

Тут зазвонил телефон, и Джина взяла трубку. Я наклонился и принялся лениво разглядывать телеграммы.

— Кто это? — спросила Джина. — Миссис… кто? Одну минуточку, пожалуйста. Я не уверена, что он на месте. — Джина хмуро посмотрела на меня, и я увидел по ее глазам, что она озадачена. — Тебя просит какая-то миссис Дуглас Шеррард.

Я уже хотел было сказать, что никогда о такой не слыхал и не хочу говорить с ней, когда вдруг это смутно знакомое имя зазвенело у меня в мозгу. Миссис Дуглас Шеррард! Это была фамилия, которой воспользовалась Хелен при найме виллы в Сорренто. Неужели на проводе Хелен? Неужто она до того безрассудна, что станет звонить мне сюда?

Стараясь не выказывать озабоченности, я потянулся и взял у Джины трубку. Повернувшись к ней спиной, чтобы она не могла видеть моего лица, я тихо сказал:

— Алло? Кто это?

— Привет, Эд. — Да, это была Хелен. — Я знаю, что мне не следовало бы звонить тебе на работу, но я пыталась дозвониться на квартиру, а там никто не отвечает.

Мне хотелось сказать, что она спятила — разве можно звонить мне сюда? Я хотел бросить трубку, но боялся, что Джина станет гадать, что все это значит.

— Что такое? — резко спросил я.

— Нас слушают?

— Да.

В довершение ко всему дверь отворилась, и в комнату влетел Джек Максуэлл.

— Боже милостивый! Ты все еще здесь? — воскликнул он, увидев меня. — Я думал, ты давно уже катишь в Венецию.

Я сделал ему знак молчать и сказал в трубку:

— Я могу чем-нибудь помочь?

— Да, будь добр. Ты не мог бы привезти мне светофильтр для камеры? Оказывается, без него не обойтись, а в Сорренто я его найти не могу.

— Разумеется, — ответил я. — Будет сделано.

— Спасибо, милый. Мне так не терпится поскорее увидеть тебя. Тут такой великолепный пейзаж…

Я боялся, что ее тихий ясный голос достигнет ушей Максуэлла. Он явно прислушивался. Я прервал ее:

— Я это устрою. Пока. — И положил трубку. Максуэлл вопрошающе уставился на меня.

— Ты всегда так обращаешься с женщинами, которые звонят тебе? — спросил он, просматривая телеграммы на столе. — Не слишком любезно, ты не находишь?

Я постарался не выказать тревоги, но знал, что озадаченная Джина смотрит на меня. А когда отодвинулся от стола, Максуэлл тоже на меня уставился.

— Я забежал узнать, нет ли для меня каких личных писем, только и всего, — сказал я ему, закуривая сигарету, чтобы скрыть свои конфуз. — Пойду, пожалуй.

— Тебе надо научиться расслабляться, — сказал Максуэлл. — Не будь ты таким солидным, серьезным газетчиком, я бы, судя по выражению твоего лица, сказал, что ты замышляешь какую-то проделку. Это правда?

— А, не болтай чепухи! — сказал я, не в состоянии подавить недовольства в голосе.

— Э-э, да ты сегодня что-то не в духе, а? Я же пошутил. — Я промолчал, и он продолжал: — Ты берешь с собой машину?

— Нет. Я путешествую поездом.

— Ты путешествуешь не один? — спросил он, проказливо глядя на меня. — Надеюсь, ты запасся какой-нибудь приятной блондинкой, которая будет утешать тебя, если пойдет дождь?

— Я путешествую один, — сказал я, стараясь казаться спокойнее, чем был.

— Ну еще бы! Уж я-то знаю, что бы сделал, если бы отправлялся в месячный отпуск.

— Вероятно, мы мыслим по-разному, — ответил я, подходя к Джине. — Присматривай за этим парнем, — сказал я ей. — Не давай ему делать слишком много ошибок, да и сама особенно не утруждайся. До встречи двадцать девятого.

— Желаю приятного отдыха, Эд, — спокойно сказала Джина. Она не улыбнулась, и это меня встревожило. Что-то ее расстроило. — О нас не беспокойся. Все будет в порядке.

— Я в этом не сомневаюсь. — Я повернулся к Максуэллу. — Пока — и хорошей охоты.

— А тебе еще лучшей, братец, — сказал он, пожимая мне руку.

Я оставил их, спустился на лифте, подозвал такси и велел водителю отвезти меня в магазин Барберини. Там я купил светофильтр, о котором просила Хелен, взял другое такси и вернулся домой. Я кончил укладываться, удостоверился, что все заперто, и поехал в такси на вокзал.

Я пожалел, что не взял машину, но Хелен взяла свою, а в Сорренто не было смысла иметь две машины сразу. Не скажу, что мне не терпелось попасть из Рима в Неаполь. Расплатившись с таксистом, я отмахнулся от носильщика, который хотел схватить мой чемодан, и поспешил в просторное здание вокзала.

Я купил билет до Неаполя, убедился, что поезда еще нет, и прошел к газетному киоску, где накупил целую кипу газет и журналов. Все это время я выискивал глазами какое-нибудь знакомое лицо.

Я остро сознавал, что в Риме у меня слишком много друзей, чтобы чувствовать себя спокойно. В любую минуту мог появиться кто-нибудь из знакомых. Мне не хотелось, чтобы до Максуэлла дошло, что вместо одиннадцатичасового поезда на Венецию я сел в полуденный поезд до Неаполя.

Ждать надо было минут десять, я прошел к одной из скамей подальше в углу и сел. Я читал газету, прячась за ее страницами. Эти десять минут стоили мне нервов, но до вагона я добрался, так и не встретив никого из знакомых.

Не без труда подыскав себе место, я снова спрятался за газетой.

И только уж когда поезд выехал со станции, я испытал некоторое облегчение. Пока что все идет хорошо, сказал я сам себе. Теперь можно было считать, что я благополучно отбыл в отпуск.

Я по-прежнему чувствовал себя неловко. Лучше бы Хелен не звонила, тогда бы Джина не услышала имя миссис Дуглас Шеррард. Жаль, что мне не хватило ума отказаться от этой восхитительной светловолосой девушки. Теперь, немного узнав о ее прошлом, я понимал, что вряд ли мне нужна такая. Девушка, которая забавлялась с человеком типа Менотти, просто не могла быть в моем вкусе. Я говорил себе, что тут все дело в физическом влечении, что я самый что ни на есть безмозглый дурак, раз втрескался в нее.

Все эти рассуждения были впустую. Я знал, что если мне чего и хочется больше всего на свете, так это провести месяц в ее обществе. А это было все равно, что сказать, что я конченый человек, когда речь идет о Хелен.

III

Поезд прибыл на станцию Сорренто с двадцатиминутным опозданием. Народу набилось порядком, и прошло несколько минут, прежде чем я смог выйти с перрона на привокзальную площадь, где в ожидании клиентов стояла вереница такси и конных экипажей.

Я постоял на жарком солнце, выискивая глазами Хелен, но ее нигде не было видно. Я поставил чемодан на землю, отмахнулся от наглого попрошайки, который хотел проводить меня до такси, и закурил сигарету.

Я удивился, что Хелен меня не встречает, но ведь поезд опоздал, и она могла пойти по магазинам, чтобы убить время. Я прислонился к стене вокзала и стал ждать.

Толпа, выливавшаяся со станции, медленно рассасывалась. Одних встречали друзья, другие уходили пешком, третьи нанимали такси и экипажи. Наконец я остался одни. Минут через пятнадцать, когда Хелен так и не появилась, я стал проявлять нетерпение.

Возможно, она сидит в каком-нибудь кафе на площади, подумал я. Я подхватил чемодан и отнес его в камеру хранения, а затем, уже налегке, пошел по улице к центру городка.

Я ходил, выискивая глазами Хелен, но нигде ее не видел, подошел к платной стоянке, но там ее машины не было. Тогда я прошел к одному из кафе, сел за столик и заказал кофе.