Анастасия Валеева - Дорогая находка Страница 6

– Да, так удобнее, – поддержал его Саша.

– А с поминками бабы сами сообразят, – добавил Витька. – Вы на даче пока?

– Да, до конца месяца, – ответила Марина.

– Хоронить-то приедете? – Ермаков беспомощно посмотрел на Федотовых.

Они одновременно кивнули.

– Сообщу тогда, – тихо сказал Витька.

Он сел на материну кровать и стал бережно поглаживать ее руками.

– Ладно, идемте, – сказал Федотов Яне и своей жене, – ему одному надо побыть.

Марина подошла к Витьке, тихонько дотронулась до его плеча, простившись таким образом, и зашагала к выходу. Яна и Саша последовали за ней.

– Вот что, Яна Борисовна, – серьезно сказал Федотов, помогая Милославской прикурить, – раз все так складывается, берись-ка ты за это дело. Витька успокоился, но я успокоиться не могу. Евдокия Федоровна мне хоть и дальняя родственница, но практически единственная. Дань памяти обязывает добраться до истины.

Приятели сидели на террасе вокруг стола и пили кофе.

– Да, Яночка, пожалуйста, – Марина накрыла ладонями смуглую загорелую кисть руки Милославской и умоляюще посмотрела на подругу. – Нельзя же все так оставить, – тихо добавила она. – А кроме нас и дерзнуть некому… Нельзя ведь позабыть и все…

– Нельзя, – задумчиво проговорила Яна, а про себя подумала, что не в ее духе заниматься такими делами: пожилая уже женщина, и вряд ли в деле было что-то особо таинственное; милиция тоже могла с делом справиться, если ее заставить. Тем не менее ей сложно было отказать друзьям в такой нелегкий для них момент.

– Ну так ты согласна? – несмело спросила Федотова, а Саша с надеждой глянул на Милославскую.

– Согласна, – Яна вздохнула.

– И не важно, сколько нам это будет стоить, – серьезно предупредил Федотов.

– Давай не будем сейчас об этом. Позже, – Яна поморщилась.

– На тебя, на твой дар одна надежда, – прошептала Марина.

Необъяснимый, неизвестно откуда взявшийся и почему доставшийся именно ей дар Милославской для многих был последней надеждой. Люди шли к ней, просили о помощи.

Яна невольно вспомнила катастрофу, в которой она потеряла своих близких. Вспомнила, как мучилась, страдала и как однажды обнаружила в себе загадочные, таинственные способности. Они ей и помогли тогда выжить, став единственным смыслом ее жизни. Теперь она должна была заботиться не о своих родных, а о людях, которые обращались к ней.

Делала это Милославская посредством гадания, гадания на картах, но очень далекого от тех банальных способов, к которым прибегали многие и которым нехитро научиться любому.

Яна легко и быстро помогала найти пропавшего человека, определить убийцу и разыскать его, в общем, основной ее деятельностью являлось раскрытие преступлений и тайн, взять верх над которыми оказывались не в силах или просто не желали другие органы.

Карты Милославской были далеки от обыкновенных игральных как по своим свойствам, так и по внешнему облику. По зову сердца она изготовила их сама. Взяла картон, вырезала прямоугольники одинакового размера и нарисовала на них символы, диктуемые ей свыше. Милославская никогда не обладала талантом художника, но здесь словно сами собой появились причудливые символические изображения, напоминающие больше авангард, чем классику. Так же таинственно возникли и названия карт: «Чтение», «Взгляд в будущее» и другие.

Когда возникала необходимость, Яна клала ладонь на карту и тут… ее посещало видение. Оно далеко не всегда было отчетливым и далеко не всегда смысл его расшифровывался сразу. Приходилось подключать умственные способности, логику, на которые Милославской грех было жаловаться. Джемма являлась верным и надежным помощником гадалки в «земных» способах расследования, к тому же она прекрасно защищала свою хозяйку, а необходимость в этом возникала довольно часто.

Милославская редко проводила бесплатные сеансы, хотя в некоторых случаях происходило именно так. Гадание на картах отнимало у Яны слишком много сил, выкачивало жизненную энергию. В день больше двух карт из колоды экстрасенс использовать не могла, а потом и вовсе чувствовала себя, как выжатый лимон. По этой причине совмещение какой-то работы с гаданием оказалось невозможным. Расследования остались единственным средством существования женщины.

– Тебе что-то нужно? – ласково обратилась к Милославской Марина, ожидая, что расследование начнется прямо сейчас и что она в данный момент чем-то способна помочь ему.

– Да, – улыбнувшись, ответила та.

Федотова с готовностью слушать захлопала глазами.

– Мне нужно отдохнуть, как следует выспаться, – задумчиво проговорила Яна, – иначе из всех моих попыток ничего не выйдет. Я сейчас не в том состоянии, чтобы…

– Да-да, конечно, – залепетала Федотова. – Мы тоже сейчас ляжем, – она вопросительно посмотрела на мужа. – Я приготовлю тебе комнату, – добавила она, снова глядя на Яну, и ушла.

– Не думал, – хрипло протянул Саша, откинув голову на спинку кресла, – что когда-нибудь придется к тебе обратиться не по-дружески, а вот так, по-деловому. Честно, говоря, я и не очень-то верил во все твои гадания. А теперь, признаюсь, верить хочется.

– Верь, – позевывая, произнесла Милославская.

– Яна-а, – донесся сверху Маринин голос, – поднимайся, я постелила.

Милославская привязала собаку, рыскающую около крыльца, на террасе и неспешно стала подниматься на второй этаж.

Хозяйка отвела ей небольшую уютную комнатку, где не было ничего, кроме просторной деревянной кровати и невысокой прикроватной тумбы. Стены обтягивала бежевая ткань, окно загораживали белые вертикальные жалюзи. Ничто не отягощало взгляд.

– Вот, – почему-то виновато произнесла Марина, увидев на пороге Милославскую.

– Прекрасно, спасибо, – сказала та, потягиваясь.

– Ну ладно, пойду, – почему-то прошептала Федотова, – а то Саша тоже с ног валится, постелю ему.

Гадалка кивнула. Как только дверь за ее подругой затворилась, она небрежно стянула с себя одежду, побросала ее на тумбу и забралась в постель, натянув на себя тонкую льняную простыню. Яна, чувствуя блаженство расслабления, закрыла глаза и с наслаждением стала ожидать, когда сон овладеет ею…

Однако не спалось. Мысли лезли в голову, и не находилось способа от них избавиться. Гадалка много раз пыталась начать думать о чем-то, не связанном со смертью Евдокии Федоровны, но сознание настойчиво возвращало ее к событиям последнего дня, рисуя в ее воображении отвратительные картины преступления.

Мысленно Милославская сразу, еще в доме покойной, заключила, что взять там нечего, так что вряд ли туда пришли, чтобы грабить. К тому же, судя по реакции Витьки, там ничего и не пропало. Теперь Яна раздумывала о том, какой же все-таки мотив для убийства мог быть у преступника.

Она почему-то то сразу стала думать о разных материальных версиях. Ведь какой вред мог быть кому-то от беспомощной семидесятилетней старухи? Но материальные версии тоже не очень-то клеились. «Наследство?» – спросила себя гадалка, построив до этого еще кое-какие предположения, и тут же рассмеялась над собой. Вряд ли бедная сельская пенсионерка могла оставить после себя что-то существенное.

– Хотя… – вслух проговорила гадалка, открыв глаза. – Насколько я понимаю, вся родня Евдокии Федоровны, за исключением Федотовых, сосредоточилась в Багаевке… И богатых среди них нет… Поэтому какой-никакой домишко и самые скромные сбережения на сберкнижке могли бы стать мотивом… Живет и не помирает старуха, а кто-то этого, может быть, очень ждал… Да, да, – согласилась с собой Яна, – надо рассмотреть версию о наследстве.

Милославская перевернулась на другой бок, снова закрыла глаза. Пролежала так еще около пятнадцати минут. Нет, сон решительно не хотел поймать ее в свои сети. Теперь уже и кровать казалась ей неудобной и подушка слишком большой… Она села, подняла подушку повыше и облокотилась на нее, приняв полулежачее положение. На тумбе, под вещами, лежала ее дамская сумочка. Яна потянулась и взяла ее. Расстегнула молнию, заглянула внутрь. На дне, среди косметики и прочего, спряталась колода карт, с которыми гадалка практически никогда не расставалась.

Милославская подцепила рукой колоду и положила ее перед собой. Потом развернула карты веером, подумала и выбрала «Взгляд в прошлое», потому что больше всего ее интересовало, какие события предшествовали смерти Ермаковой.

Символы, изображенные на этой карте, были необычны, как и на всех остальных. Лестница, подобная серпантину, уходила далеко ввысь, откуда сурово взирал человеческий глаз, поглощающий в своих таинственных глубинах эту самую лестницу.

Яна смешала остальные карты и пристально посмотрела на выбранную. Она вдруг почувствовала, что магические знаки, к которым она давно привыкла, так и влекут, так и зачаровывают. Гадалка поднесла к карте кисть правой руки, задержав ее на некоторое время в воздухе, на расстоянии около десяти сантиметров от «Взгляда в прошлое». От карты исходило необъяснимое магнитное притяжение, и рука сама собой незаметно вплотную приблизилась к картонке.