Мэри Кларк - Не кради мои годы Страница 6

– Чарльз, Джонатан говорил тебе о вероятности того, что он обнаружил Аримафейское письмо?

Михаэльсон быстро взглянул на него и остановил машину, когда загорелся красный сигнал светофора.

– Аримафейское письмо!.. Мой бог, Джонатан оставил мне сообщение на мобильнике, что нашел нечто грандиозной важности и хочет узнать мое мнение. Но что это, он так и не сообщил. Я перезвонил ему позднее в тот же день и оставил сообщение, мол, конечно, мне интересно взглянуть на это. Но он не ответил. А ты видел это письмо? Он его тебе показал? Есть вероятность, что оно подлинное?

– Хотелось бы увидеть, но, увы, нет. Джон звонил мне по этому поводу две недели назад. Он был уверен, что это действительно Аримафейское письмо. Ты же знаешь, какой Джон всегда был спокойный; но в тот раз он был сам не свой, уверенный в своей правоте. Я предупредил, что подобные так называемые находки часто оказываются подделками, и он успокоился, признав, что слишком поспешил с выводами. Сказал, что хотел кому-то показать письмо, а потом вернуться ко мне, но так и не успел.

Следующие несколько минут они молчали, пока не доехали до дома Альберта Уэста.

– Ну что же, будем уповать на Бога. И если письмо настоящее и оно действительно хранилось в его доме, будем молиться, чтобы сумасшедшая вдова его не нашла, – с горечью произнес Михаэльсон. – Если она его найдет, то может просто порвать, вообразив, что оно для него очень важно.

– Не могу с тобой не согласиться, – открыв дверцу машины, произнес Альберт Уэст. – Интересно, знает ли о письме Мария? Если нет, то нам лучше предупредить, чтобы она его поискала. Оно же бесценно. Спасибо, что подвез, Чарльз.

Михаэльсон кивнул в ответ. Отъезжая от тротуара, он громко сказал:

– Ничто, даже письмо, написанное Христом Иосифу Аримафейскому, не бесценно, если найдется подходящий покупатель.

Глава 8

В церкви следователи Бенет и Родригес наблюдали, как Лилиан Стюарт пришла на службу позже всех, а ушла раньше всех. Они проследили за ней до кладбища и, воспользовавшись биноклями, наблюдали, как она подошла к могиле, а потом как Ричард Каллахан присоединился к ней в машине и обнял ее.

– И что же из всего этого получается? – спросила детектив Родригес, когда они возвращались в следственный отдел на Хакенсэк, по пути остановившись, чтобы купить кофе. Теперь они сидели у себя в кабинете, изучая следственное дело.

Лоб Саймона Бенета покрылся испариной.

– Хорошо бы, этот кондиционер работал, – ворчал он. – И скажи мне, почему я не взял кофе со льдом?

– Потому что ты не любишь кофе со льдом, – спокойно ответила Родригес. – Я – тоже.

Они усмехнулись друг другу. Саймон Бенет снова восхитился способностью Риты так виртуозно развести неловкую ситуацию, словно бы она только и думала, как помочь очевидцу, а не поймать его на лжи. У них вдвоем сложилась отличная команда.

Бенет начал разговор:

– Сиделка Рори, она любит поболтать, просто фонтан информации обо всем, что происходило в доме в ночь понедельника. Давай разберемся с тем, что у нас есть. – Он начал зачитывать свои записи: – Рори по выходным не работает, но выходная сиделка попросила ее подменить из-за свадьбы родственника. Рори согласилась, а профессор Лайонс все равно отпустил Рори домой, сказав, что одну ночь сам позаботится о жене. Она сказала, что профессор Лайонс в тот день был в Нью-Йорке и, вернувшись домой в пять, казался усталым и даже подавленным. Он поинтересовался, как чувствует себя его жена, и Рори вынуждена была сказать ему, что та сильно возбуждена. Домработница Бетти Пирс подала обед в шесть вечера. Рори собиралась поздно поужинать с подругой на Манхэттене, но вынуждена была сидеть с ними за столом. Миссис Лайонс не переставая говорила о том, как ей хотелось съездить в Венецию еще раз. В итоге, чтобы успокоить ее, профессор пообещал, что они скоро проведут там их второй медовый месяц.

– Чего, вероятно, говорить не стоило, – прокомментировала Родригес. – Потому что, со слов Рори, миссис Лайонс сильно разозлилась и сказала что-то вроде: «Хочешь сказать, что возьмешь меня туда вместо Лили? Я тебе не верю». После этого она от него отвернулась, закрыла глаза и отказалась от еды. Рори отвела ее наверх, уложила в кровать, и Кэтлин моментально заснула.

Следователи взглянули друг на друга.

– Не припомню, упоминала ли Рори о лекарствах, которые миссис Лайонс принимала в тот вечер, – заметил Бенет.

– Она сказала, что миссис Лайонс так утомилась, что в том не было никакой необходимости, что, когда она спустилась вниз, Бетти Пирс только ушла и профессор удалился со второй чашкой кофе к себе в кабинет. Рори заглянула к нему, чтобы сказать, что тоже уходит, – ответила Родригес. – Этого достаточно. Рори проверила, заперта ли парадная дверь. Они с Бетти Пирс всегда уходили через кухню, потому что именно там парковали свои машины. Рори клянется, что заперла и эту дверь. Она не знала, что профессор Лайонс хранит пистолет у себя в столе.

Детективы синхронно захлопнули свои записные книжки.

– Выходит, у нас есть дом с сиделкой, никаких признаков взлома, женщина, страдающая старческим слабоумием, обозленная на своего мужа, найденная в шкафу с пистолетом в руках. Но она неустанно повторяла: «Так много шума… так много крови». Это может означать, что выстрел разбудил ее, и легко будет доказать ее непричастность к убийству. – Бенет постучал пальцами по подлокотнику кресла. Привычка свидетельствовала, что он размышляет вслух. – Кроме того, нам не удалось поговорить с ней сразу в доме или в больнице из-за того, что она была в истерике, а потом ее сильно накачали успокоительным.

– А еще у нас есть дочь, обозленная на отца из-за его любовницы, которая, вероятно, станет опекуном матери в случае смерти отца, – добавила Рита. – А вот еще вариант. Если Джонатан Лайонс хотел развестись с Кэтлин и жениться на Лилиан Стюарт, то имущество могло быть поделено, и тогда Марии Лайонс пришлось бы взять на себя всю ответственность за мать.

Саймон Бенет откинулся в кресле, вытащил носовой платок и промокнул пот на лбу.

– Завтра утром надо поговорить с мамашей и Марией еще раз. Как нам известно, в большинстве случаев такие дела оказываются простой бытовухой… – Он помолчал. – И давай, наконец, договоримся с кем-то о ремонте кондиционера!

Глава 9

Было уже три, когда похоронный лимузин доставил Марию, ее маму и Рори обратно домой после поминок.

В доме Рори ласково произнесла:

– Кэтлин, вы плохо спали прошлую ночь и встали рано. Почему бы вам не отдохнуть? А потом можно посмотреть телевизор.

Мария почувствовала, что затаила дыхание. «Господи милосердный, пожалуйста, не допусти, чтобы мама попросила отвести ее в кабинет папы», – подумала она. Но, к счастью, мать охотно согласилась подняться с Рори к себе в спальню.

«Не знаю, как бы я справилась с еще одной сценой прямо сейчас, – подумала Мария. – Мне нужна тишина, нужно подумать». Она дождалась, пока дверь спальни за ними закрылась, и поспешила к себе в комнату. Сменив юбку и жакет на удобный хлопковый свитер, свободные брюки и сандалии, спустилась вниз, в кухне приготовила себе чашечку чая и отнесла ее в столовую. Там устроилась поудобнее в одном из мягких кресел и с облегчением вздохнула.

Казалось, что в теле ломит каждую косточку. Она отхлебнула чаю и попыталась сосредоточиться на событиях недели. Все произошедшее после ее приезда в понедельник казалось нереальным.

Стараясь думать без эмоций, Мария начала воспроизводить в памяти вечер, когда прибыла полиция. «Мама была в таком состоянии, что они вызвали «Скорую помощь», – вспоминала она.

В больнице она просидела у кровати мамы всю ночь – испачканная кровью убитого отца, стонущая и плачущая. Медсестра, добрая женщина, дала ей какой-то больничный халатик.

«Интересно, что случилось с моей кофточкой? Обычно они возвращают вещи в пластиковых пакетах, когда выпускают из больницы, даже если вещи испачканы. Несомненно, полиция сохранила ее как вещественное доказательство, на ней же кровь».

До вечера вторника маму не выпускали из больницы, и она не видела возни полицейских у них в доме. Действия ее были квалифицированы как преступление. Кабинет отца обследовался особо. Бетти сказала, что они все обсыпали порошком в поисках отпечатков пальцев, даже внизу они запудрили все окна и двери. Вернувшись в дом в понедельник вечером, Мария заметила, что нижний ящик стола в кабинете отца открыт. Но этот ящик всегда был заперт.

Мария встряхнула головой, чтобы отогнать неприятные воспоминания о том, как ловко мама умела находить ключи, куда бы их ни спрятали. Неохотно она подумала о случае в прошлом году, когда посреди ночи мама выбралась из дома совершенно голая. Это случилось, когда сиделка забыла включить сигнализацию в ее комнате. И то, что прошлой ночью сиделка вела себя безупречно, утешало не сильно.