Елена Арсеньева - Клеймо красоты Страница 6

Это не звонок. Это стреляют через дверь, а пули попадают в ванну.

А вот целая очередь! У них что, и автомат есть, а не только пистолет c глушителем?!

И вдруг настала тишина, и Катерина поняла, что слышала не очередь, а непрерывную трель дверного звонка.

Милиция все-таки приехала!

Мгновение тишины.

– Ну, ты меня еще вспомнишь!

Голос долетел до нее – ледяной, мертвенно-спокойный, словно выдох из могилы. А потом – топот, звон, треск, крики…

Ирина никогда в жизни не видела староверских скитов, разве что на картинках к Мельникову-Печерскому, однако, только взглянув на это затаившееся за подновленным забором мрачное строение, темное от времени, с крестом, прибитым на уровне второго этажа, она сразу поняла: точно, скит! Итак, все же удалось попасть сюда… Другое дело, каким образом. Раньше думала, самым трудным будет отыскать это место и войти внутрь, но, похоже, куда труднее будет выбраться отсюда! Вон какие воротища, их и тараном не прошибешь. Сейчас на сигнал Витали кто-нибудь выйдет, откроет их, а потом закроет – и…

«Да погоди выбираться-то, – рассудительно проговорил в глубине ее перепуганной, смятенной душонки кто-то умный и смелый. – Воспользуйся случаем, хоть осмотрись! Тебя же никто пока не тронул, верно? Может, и вовсе не тронет».

Виталя не трогал ее, это факт. То ли похоть поостыла, то ли в самом деле побаивался этого Змея. Ирина подумала, что следует быть благодарной этому неведомому существу, иначе Виталя уж, наверное, лишил бы ее невинности прямо в автомобиле, чуть отъехав от Арени. И ей вдруг сделалось жутко смешно при мысли, как он изумился бы, обнаружив, что женщина с такой внешностью оказалась…

Ирина не сдержала невольного смешка, и Виталя одобрительно на нее покосился, решив, что полонянка смирилась со своей участью. Однако тут же он счел, что этот смешок ему почудился, а улыбка на ее ярких губах была просто нервической судорогой.

Да, Ирине теперь было не жутко смешно, а просто жутко. Сцепив руки на груди, расширив глаза, чувствуя, как холодеет лицо, она завороженно смотрела на высокую мужскую фигуру, возникшую в воротах и замершую при виде Витали в обществе незнакомки.

Сказать, что этот человек из ворот вышел, можно было лишь условно, настолько гибки, текучи, неуловимы были его движения. Сказать, что выполз, как-то неловко, ведь перемещался-то он на двух вполне нормальных нижних конечностях. И все-таки ассоциация с движениями пресмыкающегося была полной. Вдобавок он оказался невероятно худ, узкоплеч, с маленькой черноволосой, коротко остриженной головой, которая, вероятно, была слишком тяжела для девичьи-длинной шеи и клонилась то влево, то вправо… точь-в-точь как голова змеи, подстерегающей добычу! И в довершение этого его тощие ноги плотно, как перчатка, облегали узкие черные брюки из блестящей кожи. Но и этого ему оказалось мало! Все его тощее тело от плеч до пояса было покрыто сплошным узором татуировки, причем не вульгарным тюремным самоделом, синюшным или черным, а настоящей профессиональной тату́ировкой. Изысканно-многоцветные рисунки словно бы перетекали один в другой, подрагивая и шевелясь при каждом движении худого тела. Они казались чешуей, покрывавшей тело двуногого пресмыкающегося, и Ирина подумала, что, даже не знай она клички этого человека, назвать его можно было только одним словом – Змей.

– Ну, Виталя, тебя только за смертью посылать! – Как ни странно, Змей не шипел, не свистел, а разговаривал вполне человеческим голосом, разве что чрезмерно тонким, даже писклявым. – Тащишься, как хрен по стекловате. Ух ты, какое чудо! Неужто местного разлива?

Перепуганной Ирине показалось на миг, что вовсе не она вызвала эту краску оживления в бледном лице Змея, а ящики с водкой, но тут же иллюзии ее развеялись.

– Только имей в виду, киска, больше 50 баксов за ночь я не даю. Да ты не переживай, – тут же успокоил он, заметив, как вздрогнула Ирина, – Виталя отвалит как минимум столько же, так что свои сто ты всяко заработаешь. Ну и за день положим тебе полсотни за хлопоты… хорошие деньги даже в Нижнем, а уж в этой дыре – тем более! Ну, пошли к столу, там уже все прокисло, пока ты шлялся!

Змей открыл дверцу, которая почему-то мгновенно подчинилась ему, и выволок Ирину из машины. Девушка не взвизгнула только потому, что голос ее превратился в ледяной комок и замер где-то в горле. Да и вся она настолько оцепенела от ужаса, что не могла шевельнуться.

Впрочем, этого и не требовалось. Змей окольцевал ее талию гибкой длинной ручищей и повлек за собой в дом, чуть приподнимая, когда каблуки туфель на ее неподвижных ногах начинали запутываться в высокой траве. Передвигался он быстро, проворно, и Ирина едва успела ощутить, что его тело вблизи необычайно холодное и даже сыроватое, словно он воистину не был теплокровным млекопитающим, как уже оказалась стоящей на крыльце. Перед ней распахнулась дверь, а потом Змей втащил девушку в просторный холл и выпустил из рук. Очень кстати как раз за ее спиной оказалось кресло, в которое Ирина и рухнула, поскольку ноги ей по-прежнему не повиновались.

Откуда-то шло ровное, успокоительное тепло, и девушка почувствовала, что постепенно оживает. Она даже смогла оглядеться и увидела, что тепло исходит от камина, в котором пылала преизрядная лесина. Даже в том состоянии, в каком она сейчас находилась, Ирина не могла не отметить нелепости этого сочетания: староверский угрюмый скит – и камин, сложенный из дикого камня. Впрочем, в доме было прохладно даже в такую лютую жару, как сейчас, и без огня обойтись было трудно. Вряд ли в скиту был такой просторный холл, наверняка все тут было перестроено. Этот камин, столбы-колонны, головы зверей на стенах… Ирине потребовалось несколько минут, чтобы осознать: это не подлинные чучела, а раскрашенная пластиковая имитация. Художнику особенно здорово удались обагренные кровью пасти тигра и медведя, а также лосиные рога. Чувствовалось в этих рогах какое-то глубокое знание темы, трепетность какая-то в проработке образа…

Мебели в холле было немного: диван да кресла в разных углах, все застеленные шкурами (тоже не натуральными, а синтетическими, но очень впечатляющими на вид), ковры и подобные же шкуры на полу, а также огромный итальянский стол, покрытый пластиком под малахит, видимо, красоты неописуемой, но едва различимой из-за изобилия наставленных на него тарелок и блюд.

Ирина, у которой маковой росинки не было во рту со вчерашнего дня, почувствовала легкое головокружение от внезапно пробудившегося голода и с интересом уставилась на стол, где, казалось, не было только птичьего молока, вернее, молочка от бешеной коровки, то есть спиртного. Но его привез Виталя.

Ирина повела глазами вправо-влево и, осмелившись, огляделась.

Она осталась одна: Змей то ли решил помочь Витале разгрузиться, то ли просто выполз по неведомой надобности. В то же мгновение девушка сорвалась с кресла и очутилась около стола. Глаза разбежались, но все же она успела схватить два ломтика сыра и пласт копченого мяса, а также горсточку земляники и даже проглотить все это, прежде чем скрипнула, открываясь, дверь. До кресла бежать было далеко; Ирина метнулась к камину и замерла, протянув к огню руки, делая вид, что греется, а сама в это время усиленно пыталась прожевать остатки сыра. При этом она чувствовала себя Васисуалием Лоханкиным, застигнутым на месте преступления.

– Замерзла? – раздался оживленный голос Витали. – Ну ничего, мы тебя согреем. Хочешь – прямо тут, у камина!

Ирину передернуло. В воображении возникла картина: она валяется на этих синтетических шкурах, придавленная рыжеволосым телом Витали, а многоцветный Змей ждет своей очереди. Или… не ждет, а присоединяется.

Сыр и мясо заметались в желудке в поисках выхода. Вот странно, да? Ирина жизнь прожила в убеждении, что переизбыток мужского внимания – это все, о чем может мечтать женщина, а оказавшись объектом повышенного сексуального интереса двух мужиков, поняла, что это вовсе не столь приятно…

Она обернулась и увидела, что Виталя и Змей выставляют на стол все звенящее и булькающее содержимое водочных ящиков, а также бутылки шампанского. И приступ нового страха пронзил Ирину: не может же быть, чтобы все это были намерены выпить Виталя со Змеем! Наверняка сюда заявятся еще какие-то братья-разбойники, ведь нет никаких сомнений, что она попала в разбойничий притон, на ту самую «базу мафиков», о которой говорили в магазине. Сколько их тут может быть?

Ирину снова замутило. Нет, хватит! Надо выбираться отсюда, и поскорее! Но как?!

– Ребята, а вы очень проголодались? – удалось выдавить ей.

– Это в каком же смысле? – похотливо промурлыкал Виталя, и Ирина от отвращения вдруг перестала бояться. Этот Виталя, такое ощущение, не живой человек, а персонаж, сошедший со страниц плохого романа об этих, как их там… отморозках. А если он впрямь такой, каким их описывают в книжках, значит, туп и несообразителен. Со Змеем будет, наверное, сложнее управиться, но следует помнить, что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок. Всякого мужчины! И вряд ли эти придурки являются счастливым исключением.