Анна Данилова - Черника на снегу Страница 6

– Ты знаешь, в каком состоянии она должна была находиться после танцев на снегу?

– Я поняла твою мысль. Да, она действительно страшно замерзла. Реально замерзла. Такое невозможно инсценировать.

– Может, ты и права. Но я бы на твоем месте была более осторожной. Да, еще… В голову почему-то пришло. А что, если ее присутствие здесь как-то связано с тем, чем занимается Марк?

5

13 декабря 20.. г

Марк

Марк со своим помощником, Левой Локотковым, обедали в кафе, ели грибную лапшу. Лева, по своему обыкновению, балагурил, шутил, а Марк с досадой думал о том, что он собирался сегодняшний вечер и ночь провести с семьей за городом, в Пристанном, но теперь, когда на него повесили это убийство Гарашиной, ему придется допоздна допрашивать ее мужа, друзей-знакомых, словом, работать. Домой, в свою городскую квартиру, он наверняка вернется за полночь и в который уже раз будет спрашивать себя – правильно ли он делает, что, вместо того чтобы жить нормальной семейной жизнью, он посвящает все свое время и отдает все силы расследованию убийств, которым все равно нет конца… Так и жизнь пройдет, думал он со скукой. Хотя, с другой стороны, он, как и все азартные люди, лукавил даже сам с собой, время от времени собираясь сменить работу, – но где еще он сможет испытать такие сильные эмоции и чувство глубочайшего удовлетворения после удачно завершенного дела? Да нигде! Он на своем месте, и об этом знают все его близкие и, конечно же, Рита. Она такая же, как и он, увлекающаяся натура, и если бы она не была художницей, то наверняка занималась бы расследованием убийств. Ей нравится все, что касается убийств. Она, с одной стороны, погружена в свое искусство, с другой – увлечена криминалистикой и находит особое удовольствие в том, чтобы понять мотивы различных видов убийств. И хотя в своем стремлении помочь ему, Марку, в расследованиях она нередко заходит слишком далеко и подчас рискует собственной жизнью, все равно, он понимает ее, переживает, страдает от невозможности как-то повлиять на ситуацию и любит ее такую, какая она есть – страстную, увлеченную, с оригинальным гибким женским умом, эмоциональную, стремящуюся к внутренней свободе, бунтарку…

– Все-таки согласись, что грибная лапша без сметаны – это не то, – вздохнул Лева, подкладывая себе еще сметаны. – Я бы ее ведро съел, честное слово!

– Так и ешь. Впереди еще целый день и прорва работы. Тебе понадобятся силы. Вот только непонятно, куда делся этот Гарашин? У него жену убили, а он шляется где-то, – раздраженно проговорил Марк. – Но это мы с тобой так считаем, что ее убили, хотя на самом деле пока что так ничего и не ясно. Странная история! Может, действительно, покончила дамочка жизнь самоубийством, а мы с тобой тут развели такую бурную деятельность. Сколько человек ты пригласил на беседу?

– Девять. Общие их знакомые, со слов секретарши Гарашина… У нее есть список, Гарашин дал его ей в свое время для того, чтобы в случае какого-то семейного мероприятия секретарша обзвонила всех его друзей и сообщила о дате, времени и так далее. Хотя мне этого не понять. Неужели эти занятые люди так экономят на собственном времени, что не успевают даже позвонить своим друзьям и пригласить их на день рождения, поручают это своим секретаршам?

– Это их проблемы. Рита, например, сама всех приглашает и получает от этого удовольствие. Это нормально. Друзья для того и существуют, чтобы доставлять им радость. Иногда, когда есть время, Рита посылает приглашения почтой, с совершенно оригинальными текстами – каждому свой.

– Подожди… Кстати, о почте. Марк, тебе же передали письмо, еще утром, а я совершенно забыл!

– Письмо? От кого?

– Понятия не имею.

– Надеюсь, там не взрывчатка?

– Думаю, что нет, раз я столько времени ношу его с собой и пока еще не взорвался. К тому же, Марк, как ты сам понимаешь, невозможно постоянно думать о взрывчатках и бомбах, так можно и шизануться.

– Да, понимаю. Ладно, давай сюда письмо.

Локотков достал из кармана успевший помяться голубой конверт. Явно не почтовый. Без марки.

– Дежурному передали, написано, как видишь, «Марку Садовникову». Все. Больше – ни строчки.

Марк пощупал тонкий конверт, пожал плечами и разорвал его. Из него выпала фотография.

Марк внимательно рассматривал изображенную на ней худенькую молоденькую брюнетку в черном гимнастическом трико.

– Ну и что? – спросил он сам себя. – Что дальше?

– Кто это? – Локотков заглянул ему через плечо. – Симпатичная, между прочим. Ты знаешь ее?

– Первый раз вижу, – пробормотал Марк.

– Может, на обратной стороне что-то написано? – Локотков подтолкнул его в спину. – Ну же, Марк, не томи, покажи.

– Слушай, Локотков, это письмо кому адресовано: мне или тебе?

– Мне такие письма не приходят, – вздохнул Лева. – Но согласись, что девушка интересная. Вероятно, какая-нибудь твоя подследственная или родственница преступника. А может, свидетель?

– Вот именно… – неуверенно проговорил Марк, перевернул фотографию и увидел потускневшую надпись: «Марку от Татьяны».

– Знаешь, у меня такое чувство, что это письмо никакого отношения к твоей профессиональной деятельности не имеет, – хохотнул Локотков.

– Ешь свою лапшу и не суй свой нос в чужие дела, – рассердился Марк, встал из-за стола и подошел к окну. На улице валил снег. И хотя в кафе было хорошо натоплено, Марк почувствовал себя как-то неуютно – ему было холодно. Он подумал о Рите. Если она узнает об этой фотографии и особенно о надписи, то ему придется рассказать ей всю эту историю. А история нехорошая, очень нехорошая… «И в том, что случилось с этой девушкой, есть и моя вина».

Оказалось, что последнюю фразу он проговорил уже за столом, в присутствии Левы.

– Марк, разве такое вообще возможно?! Чтобы ты был в чем-то виноват, особенно когда дело касается женщины?

– Тебе смешно, а мне не очень-то, – нахмурился Марк, вспоминая Таню и все, что было с ней связано. – Но поверь мне, что история эта действительно дурно пахнет, и мне даже вспоминать о ней не хочется, не говоря уже о том, чтобы каким-то образом ворошить прошлое. Ладно, Лева, проехали.

– Но тебе пришло письмо, а это означает, что история еще не закончена. Что ты будешь делать с Ритой?

– В смысле?

– Ну… Если она узнает о существовании этой девушки?

– Лева, тебе не кажется, что ты лезешь явно не в свое дело?

– Я переживаю за тебя, – вполне серьезно ответил Локотков. – Знаю, что Рита – ревнивая, так же, как и ты. Может, мне встретиться с этой Таней, поговорить с ней?

– Ты что, спятил?! – заорал вдруг Марк, чем привлек к себе внимание посетителей, сидящих за соседними столиками. – У тебя явно не все в порядке с головой! И с чего ты взял, что мне требуется помощь?

– Ты бы увидел себя со стороны! После того как ты увидел эту фотографию, ты просто сам не свой. И бледный такой… Как ты думаешь, что ей от тебя нужно?

– Понятия не имею. Она ничего не пишет.

– А может, это вовсе и не она прислала фото?

– Лева, я ничего не знаю!

– Все равно, будь осторожен. Может, это даже и хорошо, что Рита сейчас живет за городом.

– Что ты имеешь в виду, Лева?!

– Да эти… бабы… Они такие. Особенно из прошлой твоей жизни. Могут заявиться к тебе домой, несмотря на то что ты женат, и начать трепать тебе нервы, портить жизнь… Наговорят кучу гадостей твоей жене о тебе…

– Лева, по-моему, ты сегодня нездоров. Несешь всякую чушь! Ни разу не слышал, чтобы такое было. Может, бывшие жены и ведут себя подобным образом, но только не… Словом, эта ситуация никак не подходит к Тане. И уж конечно, она никогда не была моей женой!

– Я говорю тебе только о том, через что я прошел сам, – покачал головой обиженный Локотков. – У меня разные истории случались. И все мои бывшие почему-то превратились в самых настоящих стерв!

– Это происходит знаешь почему? Потому что ты, вероятно, очень грубо обошелся с девушкой, по-хамски себя повел, так, что она никак не может тебе этого простить и забыть. И в определенный момент, когда происходит какое-то событие, связанное с тобой (возможно, она просто встречает тебя, счастливого, с другой девушкой или женой), это провоцирует ее на такое агрессивное поведение.

– Я уж не знаю, кем приходилась тебе эта девушка и как ты с ней расстался, но ведь она спустя… Кстати, сколько лет тому назад это было?

– Незадолго до того, как я встретился с Ритой.

– Так вот, вероятно, и ты насолил ей будь здоров, раз она снова дала о себе знать.

– Но я ее с тех пор не видел и ничего о ней не слышал.

– А ты наведи справки, выясни, где она, что с ней, с кем она живет… Ты должен подготовиться к встрече.

– Думаешь, она захочет меня увидеть?

– Я не знаю, что ей от тебя нужно, но это письмо что-то значит. Иначе она бы его тебе не прислала. Не хочешь рассказать, что у вас с ней произошло?

– Нет, – огрызнулся Марк. Он и так сгорал от стыда за этот эпизод из своей прошлой жизни и уж тем более не хотел, чтобы об этом узнал Локотков. Не тот он человек, чтобы делиться с ним такими подробностями. Хотя он понимал, что Лева желает ему только добра.