Барбара Гордон - Польский детектив Страница 6

Во всяком случае я уверена, что много происходило в семье Протов такого, о чем суд, расторгший их брак, не знал и никогда не узнает. Свидетельствует об этом хотя бы контракт, заключенный между ними в присутствии адвоката Никодема Сурмача, который представлял интересы Иоланты Кордес на бракоразводном процессе. Некоторые пункты контракта Хмура подчеркнул красным карандашом:

«Иоланта Прот, урожденная Кордес, проживающая в Варшаве на улице Медзешиньской, 108, обязуется:

1) дать согласие на развод со своим мужем, Михалом Протом;

2) немедленно после развода покинуть квартиру, которую она в данный момент занимает вместе со своим мужем, и переселиться на улицу Финляндскую, 5, в квартиру, которая в данный момент принадлежит гражданке Марианне Мариоле Камской;

3) не носить после развода фамилию Прот.

Со своей стороны Михал Прот обязуется:

1) принять на себя всю вину за распад семьи;

2) устроить все необходимые формальности, связанные с передачей квартиры на улице Финляндской, 5 Иоланте Кордес;

3) выплатить Иоланте Кордес кроме алиментов, установленных судом на содержание несовершеннолетнего сына Анджея, 100 000 (сто тысяч) злотых в четыре приема в течение года. В случае невозможности выплаты этой суммы в злотых Михал Прот передаст ее Иоланте Кордес драгоценностями или иностранной валютой».

Ах, какой неприятный контракт! Уже сам факт его заключения доказывает, как мало супруги доверяли друг другу. Михал Прот раз и навсегда хотел избавиться от Иоланты до такой степени, что даже запретил ей носить свою фамилию. Неужели Иоланта каким-то образом компрометировала его? Или брак с ней не только не давал ему настоящего супружеского счастья, но и мешал профессиональной карьере? А может быть, он так страстно влюбился в Мариолу, что готов был пойти на все, лишь бы удержать ее около себя? А Мариоле, видимо, необходима была фамилия, уже известная публике…

А Иоланта на это отвечает: «Прекрасно, милый. Если тебе нужна свобода, ты ее получишь. Но придется как следует заплатить. По крайней мере сто тысяч плюс алименты на Анджея. Да еще эта уютная квартира на Финляндской… Да, да, я прекрасно знаю, где живет твоя Мариола: я часто видела, как ты пробирался к ней украдкой, трусливо оглядываясь, как вор. Ты украл у меня — самого себя. Я не стану приговаривать тебя к пожизненному заключению, к жизни со мной. Я требую лишь компенсации, то есть денег. Ты говоришь, что денег у тебя нет, что я усложняю и отравляю тебе жизнь. Ты прав, конечно. Именно этого я и хотела. А ты думал, я усыплю вашу дорогу цветами? Нет уж, вы меня попомните, я вас замучаю. Какое мне дело, где вы возьмете деньги? Они нужны мне, чтобы как-то устроить свою жизнь».

Именно это могла сказать Иоланта, когда вела неверного мужа к адвокату. Так думает и так поступает определенный тип женщин. Но эти женщины часто совершают одну и ту же ошибку: слишком туго натягивают струну. Посмотрим, удалось ли Иоланте избежать этого.

Эти бумаги — не все, что Хмуре удалось отыскать на руинах семейной жизни Протов. Вот еще официальные документы.

Два из них появились примерно через год после развода Михала и Иоланты. Первый — заключение экспертов Пробирной палаты. Оно адресовано Иоланте Кордес. Видимо, в это время она подписывалась лишь своей девичьей фамилией, сдержав слово, данное бывшему мужу. Впрочем, в своей журналистской и литературной работе она и была известна как Кордес. Итак, Пробирная палата сообщает:

«Представленные нам на экспертизу изделия: кольцо, браслет, кулон на цепочке и серьги выполнены из сплава неблагородных металлов и покрыты тонким слоем позолоты. Это имитация оригинала, созданного в XVIII веке».

Кооператив «Ингром» так оценивает камни, оправленные «сплавом неблагородных металлов»: «Ювелирные изделия, представленные нам на экспертизу, включают имитацию бриллиантов и изумрудов. Это синтетические камни».

Подписи. Печати.

Все, как полагается, по желанию пани Иоланты Кордес, чтобы она могла… Кстати, чтобы что она могла? Что бедолага могла сделать, если уже доверчиво и неразумно вручила Михалу Проту такую вот расписку:

«Подтверждаю, что получила от Михала Прота комплект ювелирных изделий, состоящих из золотого браслета, кольца, серег и кулона с цепочкой, украшенных бриллиантами и изумрудами. Принимая во внимание художественную ценность комплекта, цена его составляет не менее 120 000 злотых.

Признаю, что таким образом удовлетворены все мои финансовые претензии к Михалу Проту, кроме ежемесячных алиментов в размере 1000 злотых на содержание нашего сына Анджея.

Перед этим, перелистывая документы, лежащие в папке, я не заметила расписки. А теперь она выскользнула из-под заключения «Ингрома» и задала мне еще одну загадку. Кто кого обманул? То ли Михал Прот, выполняя свои обязанности, подсунул ей фальшивку, не стоившую и тысячи злотых? То ли Иоланта принесла экспертам горсть стекляшек, чтобы иметь возможность не оставлять в покое, мучить своими претензиями семью Протов? Могли существовать и другие версии. Где Прот взял эти драгоценности? Ничего не подозревая, купил их у мошенника? А может, эта удивительная метаморфоза произошла уже тогда, когда драгоценности перешли в руки Иоланты? Я отложила расписку. Зачем фантазировать, наверняка Хмура постарался выяснить этот запутанный вопрос, если уж занялся им. Скоро я все узнаю.

И еще одно официальное заключение, как бы замыкающее цикл документов, представляющих горестный образ распада семьи Протов. Оно касается Анджея, сына Иоланты и Михала, и датировано временем более поздним, чем все предыдущие бумаги.

На первой странице — копия постановления суда, сделанная, видимо, по желанию Хмуры. Красным карандашом подчеркнуты следующие фразы:

«…принимая во внимание общественную опасность, характеризующую преступления, совершенные обвиняемым, а также отсутствие необходимой родительской опеки…

суд постановил поместить несовершеннолетнего Анджея Прота в исправительную колонию до момента его совершеннолетия, то есть на три года…»

Две странички, приколотые скрепкой к постановлению суда, содержат выдержки из протокола судебного заседания — показания родителей подсудимого. Ответы Иоланты Кордес и Михала Прота доказывали совершенную справедливость той части судебного постановления, где речь шла о полном отсутствии родительской опеки.

Вот что говорила Иоланта Кордес, отвечая на вопросы судьи Юзефа Былицы:

Судья: Когда у вас начались трудности с воспитанием сына?

Иоланта: Я потеряла всякое влияние на него после развода с мужем.

Судья: В чем это проявлялось?

Иоланта: Он все делал мне назло. Чтобы я ему ни сказала, он поступал наоборот. Пропускал уроки, забросил учебу, хотя раньше был хорошим учеником. Остался на второй год. Никакие репетиторы не помогли. Убегал из дому, иногда на несколько дней.

Судья: Куда убегал и как возвращался? Вы силой приводили его домой?

Иоланта: По-разному бывало. Иногда он ночевал у своих друзей, иногда отправлялся вместе с ними бродяжить, но чаще всего он убегал к отцу. Например, его отец часто работает «на натуре», когда идут съемки фильма. Конечно, для Анджея это было куда интереснее, чем сидеть в школе, а потом еще учить уроки дома. Сначала я ужасно волновалась. Звонила всем его друзьям и одноклассникам. Часто от них я узнавала, где Анджей. Мне бывало очень горько и стыдно. А если ничего не удавалось узнать от них, приходилось обращаться в милицию. Пару раз милиция помогла мне, вернула сына домой. Тогда он сказал, что если это повторится еще раз, то я его больше никогда не увижу или он устроит мне такой скандал, что мне жить не захочется. И я оставила его в покое. Просто ждала. Ждала, что он вернется.

Судья: Однажды он не вернулся.

Иоланта: Да. Это было месяц назад, когда его арестовали вместе со всей этой бандой…

Судья: За разбойное нападение на дом садовника Росоша, во время которого погиб человек — старая беззащитная женщина…

Иоланта: Но ведь это не мой сын убил ее…

Судья: Следствие не выяснило, кто ударил ее финкой. Они сваливают вину один на другого. Но финка принадлежала вашему сыну. И это он сказал: «Давайте кончать».

Иоланта: Он, видимо, хотел удержать их… Я не верю, что мой сын способен убить человека.

Судья: Суд это выяснит. Скажите, где ваш сын брал деньги на свои похождения?

Иоланта: Сначала я давала ему немного денег, чтобы он не пытался добыть их каким-нибудь другим способом…

Судья: Сколько вы ему давали и как часто?