Анна Данилова - Свергнутая с небес Страница 6

– Значит, я зря приехал в Питер?

– Шубин, походи по музеям, повстречайся с ее подружками… Может, что и нароешь… А если нет, то возвращайся. Будем искать сожительницу убитого. Может, она что знает, если жива, конечно…

– Как дела у Земцовой? По-прежнему молчит?

– Молчит… Но это отдельная история…

– Не хочешь, не говори.

– Да нет, дело не в этом. Просто я – полный идиот. Я попался, Игорек…

– Как это?

– Я с девушкой познакомился. Тамарой зовут. Она ночевала у меня пару раз. Красивая девушка, правда, назойливая очень…

– Неужели Земцова приехала и застала тебя с ней? – усмехнулся Шубин, и сам мало веря в свое предположение.

– Хуже. Она позвонила мне, и я назвал ее Тамарой, пригласил к себе… И это среди ночи.

– Так, может, это была не она?

– Она, Игорек, она. Думаю, что вот теперь это точно конец. Я сам все испортил. У меня был шанс, я держался, крепился… Но я нормальный мужчина…

– Я воздержусь от комментариев, – сухо ответил Шубин. – Теперь уж она точно не уйдет от своего французика. Представляешь, как ты выглядел на его фоне? А я и не знал, что у тебя очередная баба…

Шубин отключил телефон, плотнее замотал шею шарфом и, поеживаясь от холодного и влажного ветра, направился в сторону автобусной остановки, чтобы потом пересесть на метро и доехать до Невского. По дороге он позвонил по телефону (список телефонов всех общих с Марковой знакомых Мещерякова написала на отдельном листке и продала Шубину за сто рублей) Ольге Зориной и назначил ей встречу возле Дома книги.

В отличие от мутной, непонятной и неприятной Мещеряковой Ольга Зорина оказалась тоненькой изящной женщиной в черной кожаной курточке, черных брюках и вязаной белой шапочке, из-под которой выбивались черные блестящие волосы.

– Мерзкая погода, – сказал Шубин, подхватывая Зорину под локоть и быстрым шагом направляясь в расположенную неподалеку от Дома книги кондитерскую. – Давайте посидим где-нибудь, согреемся… Надеюсь, у вас есть время?

– Есть, я на работе отпросилась. Вы ведь из-за Наташи решили со мной встретиться? Что там у нее стряслось? Кажется, дядя умер?

Они вошли в кафе, Зорина сняла курточку и повесила на спинку стула. Сняла шапку, тряхнула волосами и посмотрела на Шубина своими ярко-синими веселыми глазами.

– У вас такие красивые глаза, – не выдержав, сказал он. – Никогда прежде не видел таких прозрачных синих глаз… Вы что будете пить, кофе или чай?

– Чай. Любой. Главное, чтобы он был горячий.

Шубин принес чай, пирожки.

– Скажите, Ольга, вы не знаете, где была Наташа двадцать третьего октября вечером? Только прежде, чем ответить, подумайте хорошенько: вы несете ответственность за сказанное. Господина Маркова, дядю Наташи, убили. И, если Наташа попросила вас об алиби, это может означать только одно – она имеет отношение к убийству своего дяди. И тот факт, что она прилетела в Саратов двадцать пятого утром, еще ни о чем не говорит!

– Как это не говорит, если у нее на руках должен быть билет!

– Понимаете, Оля, люди ради достижения своих целей совершают еще и не такие фантастические путешествия…

– Что вы имеете в виду?

– Ваша подруга могла прилететь в Саратов по чужому паспорту, такие случаи бывали, и не раз… Убить своего дядю, после чего по этому же документу вернуться обратно. И уже двадцать пятого рано утром вылететь из Питера в Саратов по своему паспорту, так-то вот…

– Глупости! – воскликнула Зорина и чуть не уронила чашку. – Никуда она не улетала двадцать третьего, это совершенно точно. Двадцать третьего мы все: Наташа, я, Валя Филимонова и Катя Мещерякова – были вместе! У Мещеряковой на квартире.

– И что вы там делали?

– У Кати был день рождения…

– День рождения у нее в августе, – заметил Шубин.

– Да какая разница, когда у нее день рождения? Мы просто договорились, что у нее день рождения, чтобы был повод встретиться и пригласить туда кое-кого… Мужчину, короче говоря. Хотели познакомить Наташу с одним человеком. Вот, собственно, и все!

– Но тогда почему же ваша подруга Мещерякова отрицает, что Наташа была с вами?

– Да вы не обращайте внимания на нее. Она и сама-то странная, да и с Наташей у нее сложные отношения.

– Понимаете, я, может, и покажусь вам невежливым, но меня их отношения не интересуют. Я просто хотел узнать у Кати, была ли Наташа у нее в тот вечер или нет, и получил отрицательный ответ.

– Говорю же, она просто мстит ей. Представилась такая возможность, вот она и мстит.

– Но за что?

– За то, что Наташа бросила ее, ушла от нее после того, как Катя помогла ей однажды. Катя – очень одинокий человек, она постоянно одна. Нигде не работает, но всем как-то помогает… Кому-то за ребенком присмотреть или понянчить, кому-то в квартире прибраться или пироги испечь. Есть такой сорт людей, которые живут чужими жизнями, чужими интересами.

– Я слышал от нее эту историю с Наташей. Только не понял, что с ней случилось, вернее, кто ее бросил.

– Это Михаил. Он собирался жениться на Наташе, у них были прекрасные отношения, мы все знали Мишу, такой красивый молодой человек… Он был женат, но крутил и с другими женщинами, пока не выбрал себе одну девицу, ее отец – какой-то крупный чиновник здесь, в Питере, и женился на ней, представляете! Бросив законную жену и, конечно, нашу Наташу. Поначалу родители этой девушки были против их брака, но потом, когда узнали, что дочка беременна, смирились. Купили молодым и квартиру, и машину, и даже дачу на Карельском перешейке… Наташа очень тяжело переживала разрыв… Вот и получается, что от мужчин одно зло… – проронила она и посмотрела на Шубина растерянным взглядом. – Да, для Наташи это был удар. Она позвонила мне и сказала, что хочет умереть. Мы встретились, и я стала ее уговаривать успокоиться, взять себя в руки, что она еще молодая. Знаете, в таких случаях надо разговаривать очень осторожно, подбирая каждое слово, чтобы не навредить, не спровоцировать, не напомнить… Словом, она погрузилась в глубочайшую депрессию, перестала есть… Ее было опасно оставлять одну дома. Я знала, что у нее есть дядя, с которым она переписывалась по Интернету и с которым у нее очень близкие, родственные отношения. Я так поняла, что он звал ее к себе, чтобы пережить эти мучительные дни, но она отказалась. А потом ей сделалось совсем худо…

Я хотела ее забрать к себе, но мой муж… Он не позволил. У нас двое детей, тесно… Я позвонила Кате и попросила ее помочь Наташе. Так они и познакомились. Катя приняла ее, отвела ей комнату, заботилась о ней, ухаживала…

– За деньги? – оборвал ее Шубин.

– У Наташи были деньги на лекарства, продукты… Но это нормально.

– А мне кажется, что все то время, что Наташа жила у вашей странноватой приятельницы Мещеряковой, она содержала ее. Возможно, Катя и присматривала за ней, заботилась, я вполне это допускаю, но определенную выгоду она имела. Она так устроена, эта ваша Мещерякова…

Ольга Зорина допила чай и отодвинула от себя чашку.

– Я удивляюсь, как это вы, человек посторонний, – развела она руками, – так глубоко заглянули туда, куда мы заглядывать, честно говоря, даже боялись… Катя… Неужели мы все ослепли и не замечали всего этого, ее корысти, желания поживиться за счет несчастий других людей? Да, безусловно, Наташа давала ей деньги. Предполагаю даже, что суммы были немалые.

– И за что? За то, что ей позволено было жить в этой заросшей паутиной квартире, в которой пахнет старыми вещами, грязью…

– Она спасалась от одиночества, вы поймите и ее тоже. Ну, у кого бы она могла еще жить? Кто бы ее принял? Ведь она так болела, что боялась находиться дома одна…

– Не понимаю, почему она не поехала к дяде или почему он сам не приехал сюда?

– Она не разрешила.

– Ведь они же переписывались, кажется, по Интернету?

– Да, переписывались, но на нее это действовало не очень-то хорошо, она сама мне говорила…

– Но почему? Вероятно, вы что-то знаете…

Зорина достала пудреницу и быстрыми, привычными движениями припудрила нос и щеки. Она словно раздумывала, рассказать Шубину что-то, что могло иметь отношение к истории болезни и выздоровления своей подруги или нет.

Ольга Зорина действительно не знала, как вести себя с этим незнакомым человеком, представившимся ей сотрудником детективного агентства, занимающегося расследованием убийства дяди Наташи Марковой, своей близкой подруги. Она понимала, что Шубин приехал в Питер исключительно для того, чтобы навести справки как о самой Наташе, так и о том, есть ли у той на момент убийства алиби.

– Безусловно, у нее есть алиби, ведь двадцать третьего октября мы все собрались у Кати дома. Это были обычные посиделки подруг, собравшихся вместе, чтобы отдохнуть от своих проблем, как-то развеяться и, быть может, познакомиться с мужчинами. Время от времени Катя приглашала на такие вот «девичники» одиноких или просто желающих развлечься женатых мужчин. Вас это удивляет, я понимаю, но вы не думайте, что только вам, мужчинам, все позволено. У нас, женщин, тоже одна жизнь, и нам бывает очень грустно и одиноко. Мы – нормальные женщины, и нам так же, как и вам, необходимо разнообразие.