Антон Леонтьев - Закат созвездия Близнецов Страница 6

– Может, сейчас и уйти? – спросила Катя у своего отражения. Ипатова заметила, что в зеркале выглядит немного испуганно. Но, во-первых, оба номерка от гардероба находятся в барсетке Германа Петровича, а разгуливать в феврале по улицам, когда за окном минус двадцать, в одном платье не очень разумно. И, во-вторых, если она сейчас бросит Варавву одного в ресторане отеля «Волгоград», то он нагонит ее на своем «Мерседесе» через пять минут – и все начнется заново.

Его боялись, ненавидели, перед ним заискивали. И вот этот местный дон Корлеоне решил приударить за ней. Катя вымыла руки и задумалась. То, что Герман Петрович изменяет своей властной и сварливой жене, не было ни для кого секретом. В его «Мерседес» то и дело подсаживались юные создания. Но с Катей все было иначе. Тут, как намедни заявил ей Герман Петрович, у него совершенно иные интересы. Он не собирается ее торопить, пусть она сама принимает решение. Он заявил Кате, что ему требуется такая спутница жизни, как она – красивая, умная и любящая его. И он готов осыпать ее с ног до головы золотом.

Насчет последнего Катя не сомневалась – Герману Петровичу принадлежали чуть ли не все ломбарды и наиболее крупные ювелирные магазины Волгограда. Но она не любила его, вот в чем дело! И не могла представить себе, что полюбит! В принципе, несмотря на свои годы, разгульный образ жизни и опасную профессию, Герман Петрович хорошо сохранился, постоянно ходил в тренажерный зал, был, возможно, чуть полноват, так как изрядно налегал на пиво, но в общем и целом являлся импозантным господином, предпочитающим дорогие костюмы от заморских кутюрье и золотые украшения с крупными бриллиантами.

Катя услышала около двери в женский туалет нетерпеливый бас Германа Петровича.

– Катюша, все в порядке? – спросил он. – Я тебя жду! Эй, Катя, ты здесь?

Дверь распахнулась, на пороге появился Герман Петрович. Дама, стоявшая рядом с Катей около зеркала, что-то возмущенно прокудахтала.

Варавва грубо оборвал ее:

– Заткнись, лахудра.

Потом, улыбаясь великолепными фарфоровыми зубами, он заискрился радостью и как галантный кавалер заявил Катерине:

– Я тебя жду, моя крошка. У нас еще весь вечер впереди!

Катя, понимая, что отступать некуда, повиновалась и вернулась в зал. Она украдкой посмотрела на часы. Почти одиннадцать. Мама волнуется, да и отец тоже. Еще бы, те переживают за свою единственную дочь. Катерина ничего им не рассказала, они были бы в шоке, узнав о домогательствах со стороны Германа Петровича. Да и что бы смог сделать отец, который работает на заводе «Баррикады», или мама, врач-гинеколог в обычной городской поликлинике. Катя им сказала, что пойдет сегодня на день рождения к Светке. Та обещала прикрыть ее, если родители Кати будут ей звонить. Но Катя поклялась матери вернуться домой до одиннадцати, а Герман Петрович, по всей видимости, решил праздновать всю ночь напролет.

Пиршество длилось еще почти час. Катя уже несколько раз сказала Варавве, что ей пора и ее родители волнуются. Тот же каждый раз порывался позвонить по сотовому Кате домой, чтобы уверить ее родителей, что их дочка находится в надежных руках. Катя с ужасом представила, что будет с мамой, когда та узнает, в чьем обществе находится ее дочь. Наконец, после очередного намека Кати на то, что она устала, Варавва произнес пьяным голосом:

– Ну ладно, мне тоже пора.

Он поднялся из-за стола, вокруг него сразу же засуетились несколько официантов, метрдотель и даже лощеный директор ресторана. Герман Петрович был чрезвычайно важным гостем и, помимо всего прочего, владельцем всего отеля и ресторана.

– Ну что, славно нас ублажили, жратва у вас, как обычно, самая лучшая в городе, – произнес Герман Петрович, кидая на стол несколько стодолларовых купюр. – А вот музыка дерьмовая. И вообще, развлекательную программу вам надо изменить. Обсудишь с моим менеджером это завтра же, – приказал Варавва директору ресторана. Тот, ахая и кланяясь, уверил высокого гостя, что исправится.

Они вышли в фойе. Директор лично помог Герману Петровичу натянуть дорогой плащ. Катя в одиночестве надела шубку, которую по этому поводу выпросила у Олеси Тарасовой, другой своей подружки. Конечно, горный козлик смотрелся в холле отеля смешно и жалко, но что поделаешь...

– Куплю тебе сибирского соболя, – сказал Герман Петрович, бросив взгляд на шубку Кати. – Завтра же поедем, Катюша, и купим. Нравится она мне, – сказал он, обращаясь к директору ресторана. – Умница и красавица, и в постель сразу не норовит. Вот разведусь с Лариской и женюсь на ней...

Директор и прочая челядь подобострастно рассмеялись хозяйской шутке. Герман Петрович, кинув швейцару еще одну зеленую бумажку, направился к выходу. Тяжелую дверь перед ним распахнули. Варавва вышел на морозный воздух, Катя последовала за ним. Было почти двенадцать. Их ждал «Мерседес» с тонированными стеклами. Водитель раскрыл дверь. Герман Петрович обернулся и спросил:

– Ну что, Катерина, вечер тебе понравился? Можешь не благодарить, я же по глазам вижу, что понравился...

Катя только открыла рот, чтобы поблагодарить Варавву, как грянули выстрелы. Сначала она и не поняла, что стреляют, ей показалось, что где-то рядом зафырчал двигатель автомобиля. Однако, судя по тому, что Герман Петрович стал оседать на снег, это были именно выстрелы.

Девушка с недоумением и ужасом уставилась на упавшего в снег Варавву. Водитель бросился к хозяину, Катя повернулась и увидела сквозь стеклянные окна искаженное лицо директора ресторана. Тот отпрянул от двери и скрылся в фойе. Катя метнулась к Герману Петровичу.

Варавва тяжело и хрипло дышал, на груди у него расплылись три кровавых пятна. Он пытался что-то сказать, но так и не смог. Затем его взгляд потух, и тело обмякло. Катя, опустившись на асфальт, держала на коленях голову Германа Петровича. Неужели это то самое заказное убийство влиятельного бизнесмена и мафиози, о которых пишут в газетах и сообщают в новостных программах? Волгоград – далеко не Москва, «отцы города» были здесь непуганые, ходили в большинстве своем почти без охраны. И вот кто-то этим воспользовался.

– Герман Петрович, – произнесла Катя. – Герман Петрович, с вами все в порядке?

Варавва не отвечал. Катя склонилась над распростертым грузным телом. Кажется, она не слышит дыхания. Неужели Германа Петровича убили? И она оказалась свидетельницей преступления?

Но откуда же стреляли? Судя по всему, из парка напротив – гостиница «Волгоград» располагалась на центральной площади города, около драмтеатра. Параллельно гостинице, с другой стороны Театральной площади, шел городской парк. Сейчас, в полночь, он тонул в зловещей тьме. Кто-то с винтовкой вполне мог притаиться за голыми корявыми деревьями и выстрелить в Германа Петровича.

Катя почувствовала, что ее бьет озноб. А что, если убийца все еще наблюдает за ней в оптический прицел? Но наверняка ему нужен только Герман Петрович, Катя – безликая очередная пассия стареющего «крестного отца», она не представляет для киллера ни малейшего интереса.

Вокруг лежащего на снегу Германа Петровича забегали милиционеры, Катю грубо отпихнули в сторону. Возник и отдающий команды визгливым голосом директор ресторана. Катя прижалась к гранитной стене гостиницы.

Ведь убийца мог подложить бомбу в «Мерседес», и тогда бы на воздух взлетел не только Варавва, но и она. Катя, решив, что ее присутствие излишне, хотела было направиться домой, однако ее задержал голос милиционера:

– А вы, гражданка, никуда не уходите. Вы же основной свидетель.

Катя снова прошла в теплый холл гостиницы. Люди суетились и бегали, разговаривали по мобильным телефонам, что-то громко обсуждали. Главной темой была только одна новость – убийство всесильного Вараввы на пороге гостиницы «Волгоград».

Катерина опустилась на одиноко стоявший стул и принялась ждать. Она слышала разговор одного из молодчиков, который докладывал кому-то о произошедшем по телефону, одновременно куря:

– Да, прямо тут и грохнули Варавву. Ну, я сам не видел, как это произошло, однако на труп его имел возможность взглянуть. Нет, говорю тебе, он мертв. Да, да, лежит на снегу. Он тут со шлюшкой был, вышел из гостиницы, а их кто-то, видимо, со стороны парка караулил. И все – через секунду Германа Петровича не стало. Но ты понимаешь, что теперь начнется, новый передел, нам нужно мобилизовать все силы...

Шлюшка – это он меня ведь имеет в виду, пронзила Катю стыдливая мысль. Неужели я похожа на девицу легкого поведения? А на кого же еще, милочка, сказала она себе, если ты соглашаешься идти в дорогой ресторан с мужчиной, который тебе в отцы годится. У него дети твоего возраста, и он чуть ли не тридцать лет состоит в браке. И при этом ты прекрасно знаешь, чего он от тебя добивается.

Герман Петрович мертв, поняла наконец Катя. Значит, не будет больше никаких приставаний и двусмысленных предложений. Хотя предложение было вполне ясное – сделаться его любовницей и получить за это все возможные материальные блага. Может быть, она бы еще колебалась, останься Герман Петрович в живых. А теперь – судьба сама распорядилась за нее. Варавва убит. И все же – какая страшная смерть! У человека есть буквально все, он считает себя повелителем жизни, и вдруг несколько граммов свинца обрывают это триумфальное шествие, ввергая несчастного в тьму забвения.