Виктория Готти - Кто-то следит за мной Страница 6

Но теперь Димитрий, единственный человек, сумевший заглянуть в глубины ее души, вновь ворвался в их мирную жизнь. И она не могла не задаться вопросом: а не собирается ли он выставить на всеобщее обозрение все миллеровские секреты, по ходу замарав и ее? Мог Димитрий прислать ей эти розы?

— Ты глупая гусыня, — пробормотала Роз.

— Извини, что ты сказала? — спросила Кирби Рид, ее редактор, озабоченно всматриваясь в лицо Роз.

— Разговариваю сама с собой. — Роз вздохнула. Провела рукой по лбу, отбросив упавшую прядку. — Писатели, они такие. Тут очень жарко. Надо выпить газировки. Составь мне компанию, Кирби.

Солнце уже зашло, и теперь на знаменитом потолке Звездного зала замерцали звезды. Конструкция потолка обеспечивала полную имитацию ночного неба, и эффект достигался потрясающий. Зал внезапно увеличился в размерах, потолок действительно превратился в небо. Если бы Роз не знала, что находится в центре Манхэттена, она бы без труда представила себе, что вокруг просторы Монтаны, а над головой сверкают мириады звезд. Не потолок, а произведение искусства!

Мэрилин нашла ее, сказала, что Ивен приглядывает за Алексис. Мэрилин держалась поблизости, и Роз видела, что ее подруга встревожена. Она догадалась, что Кент попросил сотрудников безопасности проверить весь зал, и Мэрилин сама убедилась в том, что служба безопасности усилила бдительность. Роз успокоилась. Наконец-то вспомнила о том, что этот великолепный прием устроен в ее честь, вновь начала получать удовольствие от комплиментов. Как ей нравилось быть в центре внимания!

— Ты великолепно выглядишь, — раздался за спиной негромкий мужской голос.

Вздрогнув, Роз обернулась и увидела перед собой Джона Макклелланда, издателя, который давно хотел переманить ее от «Бордмена».

— Тебе нравится, Джон? — Роз чуть повернулась, чтобы он мог лучше разглядеть новое черное платье. Джон Макклелланд не вызывал у нее отрицательных эмоций, и она с удовольствием подтрунивала над ним. Роз указала на себя, потом обвела рукой толпу. — Все это могло быть твоим… прием, гости.

— И деньги, которые зарабатывает «Бордмен»! — покивал Джон. — Скажи мне, на каких условиях ты готова стать моей, и завтра же, ранним утром, я позвоню Мэрилин.

— Я дразню тебя, дорогой. «Бордмен» дал мне пропуск в литературу, а твой издательский дом, насколько мне помнится, отклонил обе мои первые рукописи, потому что тогда моего имени никто не знал.

— Сдаюсь, — признал свое поражение Джон. — Во всяком случае, сегодня. Но без борьбы я тебя не уступлю.

Двусмысленный намек ее не удивил. Этот симпатичный сорокалетний мужчина не пропускал ни одной юбки. Вот и сегодня он пришел на прием в фирменных подтяжках и галстуке от Армани. После нескольких ничего не значащих реплик Джон улыбнулся.

— Я иду в бар. Принести тебе что-нибудь?

— Ты уже не найдешь меня в этой толпе.

— Тяжела доля знаменитостей, — с притворным сочувствием вздохнул Джон, подмигнул Роз и отбыл.

Прием тянулся и тянулся. И когда Роз уже подумала, что больше не в силах улыбаться, какой-то мужчина решительно направился к ней, рассекая толпу. У Роз екнуло сердце.

Где Ивен? Где служба безопасности?

А потом она увидела перед собой молодого человека, протягивающего ей книгу для автографа.

— Напишите, пожалуйста: «Красные розы…»

Мысли Роз затуманились, она почувствовала, что ее куда-то уносит. Рука Роз задрожала, но она потянулась к книге, надеясь справиться с головокружением. Сердце учащенно забилось, Роз не хватало воздуха. Перед глазами все поплыло, под ногами начал дыбиться пол.

— Помогите, Господи, помогите мне…

Открыв глаза, она увидела над собой море расплывающихся лиц. Почему она лежит на спине? Искрящийся звездами потолок медленно кружился, ей ужасно хотелось пить. Сердце выпрыгивало из груди.

Ивен взял жену за руку.

— Дорогая, ты лишилась чувств. Я уверен, все дело в недостатке воздуха. Если собирается большая толпа, кислорода на всех не хватает.

Вглядываясь в любящие глаза Ивена, Роз раздумывала о причине ее обморока: толпа, страх или возвращение Димитрия? Думала она и о другом: вернется ли теперь ее жизнь в прежнее русло?

Глава 4

Через приоткрытое окно главной спальни Билли наблюдал за спящей Роз. Зрелище это ввергало его в состояние транса, наполняло душу спокойствием.

Богатство хозяев поместья «Парадизо» не вызывало сомнений. Особняк мало чем отличался от своих собратьев, выстроенных на северном берегу Лонг-Айленда. Туман поднимался к еще темному небу, уплывая в Лонг-Айленд-Саунд. Акры ухоженных лужаек, конюшни, обсаженные деревьями дорожки, пруд с проточной водой и водопадом… Поместье могло служить учебным пособием, демонстрирующим, чего можно добиться, имея богатое воображение и неограниченный счет в банке. Но великолепный ландшафт «Парадизо» не интересовал Билли; он хотел только одного — видеть Роз.

А с того места, где он стоял, приложив к глазам бинокль ночного видения, Роз смотрелась как на ладони. Судя по дневнику, который он вел, так поздно она спала очень редко. Он знал ее привычки и восхищался ее самодисциплиной. Каждое утро в пять часов она уже сидела за компьютером, хотя весь особняк еще спал. Как автомат, она стучала по клавишам почти два часа, прерываясь лишь для того, чтобы перечитать написанное и глотнуть кофе, а затем вновь склонялась над клавиатурой. Слова лились точно из рога изобилия. Около семи свет зажигался в комнате дочери Роз, и Билли знал, что Роз будит девочку: пора собираться в школу. Билли полагал себя самым информированным поклонником таланта Роз: он знал о ней куда больше, чем остальные.

Билли привалился спиной к стволу дуба, затянулся «Мальборо» и поздравил себя с придуманным им блестящим планом. План этот позволял ему наблюдать за Роз, не опасаясь, что его поймают. Для этого он прикупил синий джинсовый комбинезон, какие носили работники поместья, он надевал его поверх одежды, а еще позаимствовал из сарая один из снегоочистителей. Такая маскировка позволяла ему беспрепятственно перемещаться. Однажды кто-то из штатных работников даже поздоровался с ним: женщина решила, что знает его.

Билли вновь посмотрел в окно; Роз спала. Он бросил окурок на землю, растоптал каблуком. Его охватила эйфория, буквально распирало от радости. И он знал, что хорошее настроение останется с ним до позднего вечера, когда он будет лежать в постели без сна и думать о Роз, о ее великолепном теле, ее божественном лице. Билли взглянул на часы и улыбнулся. Скоро, скоро она получит его посылочку.

Она попадает в какое-то затянутое серым туманом место. Но туман постепенно рассеивается, и она видит перед собой большой особняк с конюшней. Ей тут рады, тут она в безопасности. Откинув голову, сквозь листву дуба она смотрит на плывущие по небу облака.

— Иди сюда, Роз, — шепчет он, тянет за руку. — Пойдем в конюшню.

Она идет по каменистой земле, добровольно, не сопротивляясь. Он предупреждает, что надо смотреть под ноги и сжимает руку так крепко, что болят пальцы. Но она не жалуется. Вместе с ним она заходит на сеновал. Он расстилает одеяло на большом тюке сена у дальней стены. Тянет ее к себе, прижимает к груди, она носом тыкается ему в шею.

— Я люблю тебя, Роз, — шепчет он. — И всегда буду тебя любить.

Он берет ее лицо в ладони, касается губами ее губ. Они целуются, а его руки скользят по ее шее, плечам, груди. Бедрам. Его руки возятся с ее зеленым атласным платьем, снимая его, обнажая ее тело.

Она теряет голову от его прикосновений, жара его рук, нежности губ. Он еще крепче прижимает ее к себе, потом осторожно кладет на одеяло, ложится на нее. Медленно, осторожно входит в нее. Она пытается выскользнуть из-под него. Такого она никому не позволяла. Но она бессильна в его объятиях. Его меч входит все глубже. Боль, что-то рвется. Она вскрикивает сначала от боли, потом от наслаждения… и уплывает куда-то высоко-высоко… чего бы ни хотел Димитрий, что бы он ни делал, она принадлежит ему.

Потом она заглядывает в его глаза, вбирая в себя их мягкость, ранимость. Ее тело умиротворено, она прижимается к нему, и долгий, удовлетворенный выдох слетает с ее губ.

Роз проснулась от пронзительной трели будильника с мокрым от пота лицом. Протянула руку, нащупала часы, нажала на кнопку.

Безмерное облегчение разлилось по телу, когда она поняла, что все это ей только снилось. Роз тряхнула головой, пытаясь вспомнить вчерашний вечер: прием в «Астории», послание, розы, незнакомый молодой человек, попросивший ироничный автограф… потом обморок. Жар спал, дыхание выровнялось. Но она не отделалась от вчерашнего испуга. Конечно же, и сон этот приснился ей не без причины. Подсознание откликнулось на возвращение Димитрия в ее жизнь.