Антон Леонтьев - Часовня погубленных душ Страница 6

– Эй, в часовню лучше не ходить! – крикнул Тимофей. – Она же в любой момент может обрушиться!

Но Никита и Оксана, мурлыкая, уже скрылись под сводами старинного здания.

– Подожди меня здесь, – произнес Тимофей, обращаясь к Марине. – Эти идиоты рискуют жизнью! В газетах давно писали: надо что-то предпринять с часовней – или отреставрировать, или снести. Но у городских властей, то есть у мамаши Никиты, денег на это, конечно же, нет. Не хватало еще, чтобы им там на голову кирпич свалился! Подожди тут. Я их живо извлеку – и обратно к тебе…

Молодой человек направился к часовне. Марина осталась одна. Страх заполнил ее сердце. Девушка чувствовала, что пульс у нее зашкаливает, и пыталась убедить себя: никаких причин для волнения нет. Что из того, что она находится ночью на кладбище? Хотя какая разница, днем или ночью? Она же не несмышленый ребенок, который верит в то, что по ночам из могил выползают зомби.

Но Марина боялась не оживших мертвецов и не дурацких упырей, про которых не так давно рассказывали Никита и Тима. Дядя Крюк! Откуда на дороге взялась обезглавленная собака? Но ведь маньяк Онойко уже давно мертв!

Девушка услышала, что неподалеку вновь хрустнула сухая ветка. Живо обернулась – и заметила за одной из могил темный силуэт. Недолго думая, Марина ринулась вслед за Тимофеем в часовню. Уж лучше пусть на голову упадет кирпич, чем оставаться одной на кладбище!

Она влетела под своды старинного здания. Крыши у часовни давно не было, только голые стены. Сверху, с темного бархатного неба, лила красноватый свет луна, но вдруг на нее набежали прозрачные облака.

Девушка обернулась – но нет, ее никто не преследовал. И вообще она не была уверена, что кого-то увидела на кладбище. Наверняка приняла за человеческий силуэт разросшийся куст или, возможно, надгробный памятник в виде ангела на старинной могиле. Но даже если там и был кто-то живой, то он никак не мог являться дядей Крюком. Потому что маньяк умер четверть века назад.

– Никита, ну а теперь самое время двинуться в обратный путь! – донесся до Марины голос Тимофея, гулко разлетавшийся по часовне.

Марина подошла к своим друзьям, находившимся в углу здания. Никита, сидя на корточках, рассматривал металлический люк.

– Вот именно там дядя Крюк и оборудовал свое прибежище! – заявил он.

– Ты же знаешь, что вход туда закрыт, – напомнил Тимофей. – Мы еще детьми пытались туда проникнуть, но на люке всегда висел огромный замок. Да и если приподнять крышку, то видно: внизу все перегорожено решетками.

– К тому же милиция давно вывезла все улики, – сказала, подходя к Никите, Марина. Она опустилась рядом с ним. – Тима прав, самое время отправиться обратно в город…

– Вот и отправляйся с Тимой, если он тебе так дорог! – огрызнулся Никита. – Черт, что такое? Вы это видите?

Марина окаменела – из-под металлической крышки люка, снизу, из подвала часовни, пробивался свет!

– Ничего себе! – пробормотал в возбуждении Никита. – Там свет горит! И на крышке нет…

В тот же момент по часовне разнесся гулкий удар – это крышка, приподнятая Никиткой, отлетела в сторону, открывая вход в подземелье, откуда лился мертвящий желтый свет.

– Кто-то снял замки! И перепилил шарниры, на которых держалась крышка! – заметил в восхищении Никита, заглядывая в подземелье. – Черт, по всей видимости, там горят свечи. Только кто их зажег?

И спустя мгновение сам же дал ответ:

– Дядя Крюк!

Затем он, засунув голову в отверстие, крикнул что было мочи:

– Эй, дядя Крюк, ты здесь? Что, решил после двадцати пяти лет в аду вернуться на грешную землю? Если ты там, внизу, то дай ответ! Дядя Крюк, дядя Крюк! Наколи мой глаз на сук!

Тимофей решительно подошел к приятелю, оттащил его в сторону и прикрыл крышкой вход в подземелье.

– Ты чего, совсем оборзел? – заорал Никита, кидаясь на Тимофея.

Тот, оттолкнув друга, заявил:

– Никита, надо отсюда убираться, да побыстрее! Сам посуди – ничего хорошего это означать не может! Кто может ошиваться на старом кладбище? Зачем кому-то проникать в подземелье и зажигать там свечи?

– Струханул, Тимыч? – прищурился Никита. – Ну да, струханул! Впрочем, ты всегда у нас маменькиным сынком был.

– Если кто и есть маменькин сынок, так только ты! – взвился Тимофей.

– Что ты вякнул, урод? – сразу вспылил и Никита.

Тимофей попытался успокоить друга, но тот лишь набирал обороты. Подскочив к Тимофею, он ударил его в грудь и проорал ему в лицо:

– Мерзавец, что ты про мою матушку сказал? Ну, повтори!

– Давай разберемся со словами позднее, – примирительно обронил Тимофей. – А сейчас пойдем обратно к автомобилю. И поедем назад в город. Потому что наша экскурсия на кладбище явно затянулась!

– Нет, я хочу знать, что ты имеешь против моей матушки! – заявил Никита и снова ударил друга в грудь. – Ну, говори, урод! Что, молчишь? Ага, ты ведь всегда молчишь… Давай, говори!

И он опять ударил Тимофея. Затем замахнулся еще раз, но получил отпор: Тима нанес ему мощный удар в солнечное сплетение. Никита, согнувшись, повалился на заваленный щебнем и битым кирпичом пол.

– Что ты сделал, изверг? – завопила Оксана, бросаясь к Никите. – Никиточка, милый мой, с тобой все в порядке, солнышко?

Воспользовавшись ситуацией, Никита привлек к себе Оксану и поцеловал ее в губы. Причем, конечно же, намеренно, желая унизить Тимофея.

Тот мрачно предупредил:

– Никитос, брось, иначе…

Никита, поднявшись с пола, насмешливо произнес:

– Иначе что? И вообще, кто ты такой, чтобы называть меня Никитосом? Так меня имеют право называть исключительно друзья! А ты, Данилов, к их числу больше не относишься!

Он снова привлек к себе Оксану, которая ничуть не сопротивлялась, а наоборот, явно приветствовала его действия, и опять смачно поцеловал. А затем, оторвавшись от ее губ, презрительно процедил:

– Чего вылупился, Данилов? Оксаночка – классная девчонка, а ты обращаешься с ней, как с помойным ведром! Впрочем, с тобой все понятно. Ты же у нас не девочками, а больше мальчиками интересуешься, Данилов. Извращенец хренов!

– Что ты сказал? – выкрикнул Тима и ринулся на своего лучшего друга, уже, впрочем, бывшего.

Молодые люди сцепились, как два диких зверя. Марина пыталась их разнять, но у нее ничего не получилось. Оксана же, с улыбкой победительницы наблюдая за тем, как Никита и Тимофей мутузят друг друга, заявила:

– Тебе ясно теперь, что Никиточке ты не пара? А я с самого начала понимала: ему не нужна такая лахудра, как ты!

– Зато, видимо, такая идиотка, как ты, нужна, – хмыкнула Марина.

И тут Оксана вцепилась ей в волосы. Марине удалось вывернуться, и она закатила Оксане звонкую оплеуху. Та, ошеломленно стирая с рассеченной губы капли крови, прошептала:

– Ну, такое тебе даром не пройдет, Большакова, заруби себе на носу! У меня папа адвокат, он тебя и твоих родичей по судам затаскает!

А затем бывшая подруга дурным голосом заверещала:

– Никиточка! Эта стерва меня убить хочет!

Молодые люди, тяжело дыша, стояли друг напротив друга. Под глазом Никиты набухал синяк, а из губы сочилась кровь. Вытерев ее тыльной стороной ладони, он подошел к Марине и грубо сказал:

– Я давно понял: ты, дрянь, глаз на урода Тимку положила. Но учти, от него ты все равно ничего не получишь. Он же у нас «голубой»!

И Никита поцеловал Оксану, которая тотчас обвила его шею руками. Тимофей, потирая кровоточащий нос, приблизился к Марине.

– Предлагаю поскорее убраться отсюда. Я направляюсь обратно в город. А ты?

– Вот-вот, чапайте обратно в город! Только не найдетесь, что я вас подброшу! – злобно крикнул Никита. – Впрочем, далеко переться все равно не придется – вам же обоим в психушку надо! Там вам уже подготовили номер для новобрачных. С клизмой, смирительной рубашкой и звериной дозой антипсихотика.

Оксана оглушительно захохотала, а Марина, обращаясь к Тимофею, спросила:

– Тебе очень больно? Дай-ка я посмотрю, что он с тобой сделал.

– Валите прочь! Игрой в доктора будете заниматься в психушке! Ну, пошли вон! – не унимался Никита. – Что за пара, блин – педик и шлюха! Прямо райская парочка!

Марина почувствовала, что на глаза навернулись слезы. Она предчувствовала, что ее отношения с Никитой скоро закончатся, однако не думала, что столь ужасным образом. И в таком страшном месте.

Тимофей только сжал ее руку, и они пошли к выходу из часовни.

Дождавшись, пока они не скроются, Никита сплюнул на пол и продолжал в том же духе:

– Ну, Данилов у меня еще попляшет! Думает, что я все так и оставлю? Но я ему устрою! И шлюхе Марине тоже!

Оксана, ликуя по поводу того, что все произошло в полном соответствии с ее тайными желаниями, просюсюкала:

– Маринка не заслуживала тебя, Никиточка, не заслуживала! Но теперь мы будем вместе, и все будет хорошо…

– Да хоть ты не лезь ко мне! – взревел Никита, отпихнул Оксану и подошел к люку, который вел в освещенное призрачным светом подземелье. – Данилов прав, конечно, – все очень подозрительно. И надо вообще-то уматывать отсюда. Потому что это мне тоже очень не нравится. Однако если мы сейчас за ними припустим, будет выглядеть, будто они победили.