Андрей Портнягин-Омич - С трещиной в голове. Частный детектив Страница 6

Ал, Ал, Ал… Ты – сукин сын тогда чего-то не договорил или в чьём-то присутствии побоялся говорить, а я так обрадовался халяве, что забыл, с кем имею дело. И мы оба попались.

Правда, тебе повезло меньше.

Телефон так неожиданно и резко зазвонил в ночной тишине, что от страха чуть было не случилось страшное – я лишь силой воли и твердостью характера не наделал в штаны. Если-бы не прекрасная десантная подготовка, меня можно было-бы уже увозить с разрывом сердца.

Я занес руку над аппаратом, намереваясь снять трубу, но так и не сделал этого – рука замерла буквально в нескольких сантиметрах от телефона.

Какого, чёрта?!. Никто не знает, что я здесь.

Мысли галопом забегали внутри моей черепной коробки.

Взять или не взять? А, если это ловушка? А, вдруг это Салли забыла сказать мне спокойной ночи и теперь не может уснуть и ворочается?..

– Салли?..

На том конце ещё секунду подышали мужским голосом и сбросили вызов.

Это был не Салли.

Нужно срочно отсюда делать ноги.

Но я ещё не закончил того, за чем пришёл. Стараясь не светить фонариком, чтобы не привлекать внимания полицейских, я на ощупь открыл сейф, достал флэшку с файлами по делу Лучано и включил компьютер.

Дело Лучано и К было годичной давности и представляло собой несколько страничек информации с отчетом для полиции, копиями счетов и небольшим количеством фотографий. Был, так-же список всех лиц, попавших в поле моего зрения во время проведения расследования. Пять человек из того списка никогда и никого больше не потревожат в этом мире, но столько-же еще передвигалась по земле. А тот момент, что некоторые из них были осуждены тогда на длительные сроки тюремного заключения, ещё ни о чём не говорило. Их могли выпустить досрочно за примерное поведение, раз, они могли совершить побег, два и третье, они вообще могли выкрутиться тогда, а теперь решили подчистить огрехи годичной давности. Работа сложная, но реальная.

Я тоже решил покопать в этом направлении, тем более, что я располагал их фотографиями и адресами, правда годичной давности.

За год, конечно можно сменить сотню адресов и две сотни фамилий, но я знал один адресок на Беверли-Хиллз, с которого всё вчера и началось, и который я с полным основанием мог считать начальным пунктом отправления электрички.

Я разместил все двенадцать фотографий на экране и вывел на печать. Чтобы лучше разглядеть в темноте, я повернул козырёк бейсболки назад и поближе придвинулся к экрану.

Принтер загудел. Но…

Только я протянул руку за фотографиями, как непонятный звук раздался у меня за спиной и в следующее мгновение голова моя треснула в третий раз.

Сколько я провалялся без сознания, определить было сложно, но я был жив, а это для меня было самое важное. Теперь уже точно можно было понять, что убийца не старался меня пришить, а использовал как «подставу» во всех своих преступлениях. Если полиция докажет, что трещина уже была у меня в голове до прихода к Лучано, если установят, что я не лежал в больнице в момент убийства консьержа О'Нила и, если обнаружат вырванную страницу у меня в кармане, то все убийства можно смело вешать на мою шею.

Плюс фотография в кармане Ала.

Я был похож на крысу, загнанную в угол и единственным моим шансом было то, что я ещё на свободе и жив.

Вот здесь убийца маленько просчитался.

Он не думал, что я поверну козырёк бейсболки назад и он сыграет роль амортизатора и смягчит удар и я очухаюсь раньше, чем полиция ворвётся в мой офис по анонимному звонку.

Жалко, что исчезла флэшка и фотографии.

Самое страшное, что исчез и мой 32 калибр.

Не теряя больше времени ни минуты, я вылез в окно и спустился по водосточной трубе на улицу и тут-же в конце квартала завыла полицейская сирена.

Но она слегка опоздала.

Глава 8

Требовалось восстановить силы и влить небольшую порцию алкоголя в моё израненое тело.

Естественно, там, где каждая собака могла меня узнать, рисковать не стоило, учитывая мою голливудскую внешность. Поэтому я отправился в центр, где забегаловки идут нескончаемым потоком, а народу в них больше, чем в ином государстве.

Слегка прожаренное мясо, чашечка крепкого кофе и глоток-другой виски – были мне жизненно необходимы и я набросился на еду, словно только что прибыл с необитаемых островов, питаясь всю жизнь бананами и чистейшей родниковой водой.

Молодая официантка, перепутав меня с Бредом Питом, с открытым ртом наблюдала, как я набросился на мясо, продолжая усиленно полировать соседний столик влажной салфеткой. Она по-видимому заснула так с открытым ртом и протерла-бы к концу смены дырень в столе, но тут дверь звякнула колокольчиками и в бар вошли два жирных копа.

Все копы Лос-Анжелеса наглые и самоуверенные до умопомрачения. Они считают, что земля вращается не вокруг своей оси, а только вокруг них. В чём-то они конечно правы – если-бы они такими не были, их бы перестали-бы уважать и бояться. А, что такое коп без уважения? Это живой труп. Ни какая репрессивная система государства не переубедит бандита, что полицейский – это не просто человек, а власть, пока полицейский сам не станет этой самой властью.

Эти двое были властью в кубе.

– Привет… Билл… Как дела?..

Конец ознакомительного фрагмента.