Илья Рясной - Ответный удар Страница 6

Это обращение "социал-дворники" разослали во все средства массовой информации после того, как установили очередное взрывное устройство в поликлинике - там при взрыве погибли три человека.

Жара не спадала. Она целиком овладела средней полосой России. Плавились и мозги людей. Россия сходила с ума.

В Сокольниках обнаружили контейнер с радиоактивными веществами. По данным Московского управления МЧС была заражена часть территории парка и облучены около ста двадцати человек.

- Чеченский след не исключен, - заявил представитель ФСБ.

- Все более привычными становятся ЧП с радиоактивными веществами, телеобозреватель тараторил со скоростью пулемета. - Ядерная зараза расползается по стране. Мы все под прицелом смертельных рентген...

- Я отвечал за жизни своих людей. Я не мог подвергать их риску, - бубнил в телекамеру командир группы ОМОНа, сдавший свой пост на границе с Чечней группе бандитов. Омоновцев обменяли на томящихся в краснодарском сизо боевиков.

- Ичкерия против терроризма, - утверждал по телевизору следом за бравым омоновцем президент Ичкерии. - Но еще нужно разобраться, не спровоцировали ли сами омоновцы нападение на них со стороны чеченцев.

Между тем горцы продолжали угонять из приграничных с Ичкерией районов стада овец, людей. Некоторые из них предназначались для выкупа, других ждала участь рабов. "Русские свиньи созданы, чтобы работать на чеченцев", обмолвился одной из журналисток центральной газеты известный полевой командир.

"Столица Ичкерии будет в Ставрополе", - заявил другой командир.

Народ глядел на эту бандитствующую свору даже не с ужасом, а с обреченностью. Люди смирились с ней как с неизбежным злом и уже морально были готовы, проснувшись однажды, увидеть террористов в Кремле. Казачество на юге России бурлило. Раздавались призывы пойти и разобраться с "черными". Правительство России отвечало туманными издевательскими призывами "крепить дружбу между народами" и не "путать бандитов с целым народом".

Тем временем разгорались скоротечные, как бенгальские огни, дорогие сердцу россиянина скандалы. Уже несколько дней средства массовой информации муссировали тему генеральских дач, в сотый раз показывая во всех ракурсах подмосковный "замок", принадлежащий командующему одного из округов. На территории при желании мог бы разместиться танковый батальон вместе с техникой.

Дума выступила протяв нового лихого Указа Президента и пообещала выразить недоверие правительству. Президент, сдвинув брови, пригрозил показать "этим провокаторам, понимаешь, кто в России хозяин". Валом по телевидению пошли материалы о депутатских квартирах и о связях избранников с криминальными структурами, благо в подобной информации недостатка в нынешней России не было.

Военная тема также находилась в центре внимания средств массовой информации. Журналисты настырно зудели о собраниях и маршах протеста, проводимых солдатскими матерями Благостным елеем разливались репортажи с совместных учений российской и американской армии на Тоцком полигоне. Прошлые подобные учения были посвящены отработке совместных миротворческих миссий. Настоящие - борьбе с террористами. На телеэкранах постоянно мелькали сытые и тупые физиономии американских вояк. Янки твердили что-то о дружбе и сотрудничестве во имя мира и гундели, что им не нравится русская овсянка...

* * *

Артур Уайт - резидент ЦРУ в Москве. Под его началом была самая большая резидентура. В Москве он с перерывами работал уже восемнадцать лет. Прежде он и представить себе не мог, что настанут такие времена, как сейчас. Помнил он былые годы мощнейшего ожесточеннейшего соперничества двух сверхдержав и их спецслужб. Тогда работать в Москве было чрезвычайно тяжело. Московская резидентура являлась лучшей школой для разведчика. КГБ не спускал глаз с иностранцев, так что даже обычная встреча с агентом вырастала в серьезную проблему, а что уж говорить о вербовочной работе. Зато нынешняя Россия для американского разведчика может сравниться разве только с какой-нибудь деградировавшей африканской республикой, где госслужащие спят и видят, как бы побыстрее и подороже загнать государственные секреты. Только африканские секреты нужны больше как экзотика, вроде их масок из черного дерева. Чего не скажешь о секретах российских. Сейчас в России не работа, а курорт. И стало возможным то, что казалось невероятным еще несколько лет назад манипулирование общественными и политическими процессами. Россия становилась все более управляемой США. Иногда у Уайта возникало чувство гадливости и сожаления. Еще недавно сильный, непобедимый противник стоял на коленях с жалобно хлюпающим носом и вымаливающим подачки.

Уайт посмотрел на часы. Семнадцать ноль-ноль.

- Сейчас должен уже появиться, - прошептал он.

Сегодня ожидалось значительное событие. В Москву прилетал сотрудник госдепартамента США Эдвард Ривкин. Уайта этот визит совершенно не радовал, поскольку Ривкин был далеко не последним человеком в ЦРУ.

- Але, - Уайт снял трубку зазвонившего телефона.

- Прибыли из Вашингтона, - доложил старший группы морских пехотинцев, охранявших посольство. - Мистер Ривкин.

- Я жду его...

Ривкин вошел в кабинет. Но казалось, что сначала возникла его улыбка - как у чеширского кота, которая жила отдельно от всего остального Ривкина. Улыбка была ослепительной. Улыбка была доброжелательной. Улыбка была белозубой. На конкурсе американских улыбок она бы заняла первое место.

- Хэлло, Артур, - воскликнул Ривкин, похлопывая Уайта по плечу и сжимая его руку.

- Хэлло, - улыбка резидента, тусклая и неинтересная, сильно уступала улыбке гостя, как огонек спички по сравнению с солнцем.

Ривкин сейчас совершенно не походил на дипломата. В джинсах, пропитанной потом майке с надписью "Буйволы", он выглядел менее, чем на сорок лет, хотя на самом деле две недели назад ему стукнуло сорок девять.

Ривкин бесцеремонно плюхнулся в кресло. Огляделся.

- Вы консерватор, Артур. С прошлого моего визита здесь не прибавилось ни одной новой вещи.

- Я не люблю новые вещи.

- Артур, вы не любите дышать пьянящим воздухом перемен... А я люблю. И перемены приходят за мной. Они испытывают ко мне слабость, тянутся за стариной Ривкиным.

- А сейчас?

- Сейчас особенно.

Поступившим распоряжением на время присутствия Ривкина власть в резидентуре передавалась ему. Уайт понимал - затевается что-то из ряда вон выходящее.

- Надеюсь, русские не насовали вам в кабинет диктофонов и жучков, Артур?

- Надеюсь, что нет.

Это помещение было самым защищенным во всем посольстве. Да и русские сейчас уже не те. Раньше они постоянно выигрывали войну подслушиваний. Еще в сороковые годы русский агент - шофер американского посла, вмонтировал в посольском кабинете микрофон в вырезанный из дерева герб, тот успешно проработал пять лет - при четырех послах. Десятилетиями позже русские умудрились установить считывающее Устройство в шифровальной комнате, так что вся шифропереписка оказывалась в КГБ раньше, чем у адресата. В восьмидесятые годы русские сделали закладки в пишущие машинки, которые привезли из США, использовавшиеся в посольстве. Что бы там не говорили, а техника в Советах была на уровне. Уайт помнил, как резидентура оказалась в шоке, когда последний Председатель КГБ СССР Бакатин подарил схему прослушивающей аппаратуры в новом здании американского посольства. Все ждали от русских подвоха, все жили еще старыми понятиями, а на самом деле все обстояло гораздо проще - никаких подвохов не было. Просто Россия училась ползать перед Америкой на брюхе. Горбачев и его подручные, а затем и их последователи с каждым годом все лучше и лучше учились, жалобно скуля, выпрашивать, как голодные псы, похвалу или свой кусок колбасы в виде званий "лучший немец года", гонорары за какие-то книги и лекции. Россия сначала сломалась наверху, а потом трещины стремительно поползли вниз, пока государство не осыпалось, как старая штукатурка.

- Мне понадобятся все возможности вашей агентурной сети, - сказал Ривкин.

Он начал задавать вопросы. Они проговорили с час. И у Уайта с каждой минутой в душе нарастала тревога. Он постепенно начинал понимать, куда гнет гость.

Ривкин демонстрировал прекрасное знание ситуации. Возможно, во многих вопросах он разбирался лучше самого резидента. Числящийся сотрудником административного директората ЦРУ, Ривкин был одной из самых непонятных фигур в управлении. Никто не знал, откуда он взялся, мало кто понимал его реальную роль. Он уже два десятка лет возникал, когда затевались серьезные дела. Его тень маячила за делом о покушении на папу римского, совершенном одним из турецких боевиков "серых волков" в 1981 году. Он участвовал в операции с целью представить его как дело рук КГБ и болгарской разведки. В 1984 году Ривкин возник в Никарагуа - там готовились безуспешные покушения на руководителей страны во главе с Даниэлем Ортегой. В 1987 году Ривкин был на Фиджи - там Управление спланировало и провело военный переворот с целью свержения правительства Бавадры. Потом он выплыл в Афганистане. Ну а в "Русской программе" он участвовал с первых дней работы в ЦРУ.