Эдгар Уоллес - Лицо во мраке Страница 6

Внезапно открылась дверь, и вошла молодая женщина. Роста она была выше Одри. У нее были светлые волосы, и она была также красива. Но в ее глазах отсутствовало веселое добродушие, светившееся в глазах сестры.

— Моя дорогая девочка, откуда ты приехала? — озабоченным тоном спросила она.

Дора протянула мягкую руку, украшенную драгоценным камнями, и, слегка наклонившись, провела ею по холодной щеке девушки.

— Разве ты не получила моего письма, Дора?

Дора Элтон покачала головой:

— Нет. Как ты выросла, милая! Ты была совсем ребенком, когда я видела тебя в последний раз.

— Да, я выросла, — согласилась Одри. — Я продала дом, — добавила она.

Глаза молодой женщины расширились.

— Зачем ты это сделала?

— Его пришлось распродавать и закладывать по частям, пока от него ничего не осталось. Таким образом, я избавилась и от единственных кур во всей округе, которые никогда не неслись. Они представляли собой какую-то биологическую редкость.

— И ты приехала сюда! — Недовольство в тоне Доры было более чем явным. — Это крайне неудобно. Мне негде поместить тебя, и я думаю, что нехорошо было с твоей стороны, Одри, продавать ферму. Наша дорогая мать умерла там, и это обстоятельство должно было сделать для тебя это место священным.

— Все, что имеет отношение к нашей матери, священно для меня, — спокойно сказала Одри. — Но я думаю, что мне не было никакой надобности умирать там с голоду, чтобы доказать мою любовь к матери. Я немного потребую от тебя, Дора: только место, где можно было бы переночевать в течение одной недели, пока я не найду какую-нибудь работу.

Дора ходила взад-вперед по маленькой комнате, заложив руки за спину и нахмурив лоб. Она была в платье, стоимость которого обеспечила бы Одри на целый месяц. Ее бриллиантовые серьги и двойная нить жемчуга на шее стоили огромных денег.

— У меня приглашены гости к чаю, — сказала она, — и вечером должны быть гости к обеду. Я совершенно не знаю, что мне делать с тобой, Одри. Ты не можешь показаться к обеду в таком платье. — Она презрительно взглянула на одежду девушки. — Лучше всего, отправляйся в какую-нибудь гостиницу. В Блумсбери есть много дешевых. Там ты приоденешься, приведешь себя в порядок и придешь ко мне в понедельник.

— Чтобы приодеться к понедельнику, вторнику или другому дню недели, понадобятся деньги, — холодно сказала Одри. — И два дня даже в дешевой гостинице исчерпают все мои сбережения.

Дора сложила губы в гримасу.

— Это отвратительно с твоей стороны, свалиться как снег на голову, — раздраженно сказала она. — Я абсолютно не могу придумать, что с тобой делать. Впрочем, подожди — я поговорю с Мартином.

Она вышла из комнаты, оставив после себя запах тонких духов.

Губы Одри Бедфорд невольно дрогнули в усмешке. Она не была оскорблена. Дора поступила так, как Одри и ожидала. Гостье пришлось долго ждать. Прошло около получаса, прежде чем дверь раскрылась и вошла ее сестра. С ней произошла какая-то магическая перемена: Дора была почти приветлива. Впрочем, ее приветливость казалась не совсем искренней.

— Мартин говорит, что ты должна остаться, — сказала она. — Идем со мной наверх.

Она повела ее по узкой лестнице через переднюю, в которую Доносились звуки смеха и разговора, и, открыв на третьем этаже какую-то дверь, зажгла свет. Одри догадалась, что это была одна из маленьких комнат, предназначавшихся для гостей в радушном доме Элтонов.

— У тебя, кажется, нет друзей в Лондоне? — небрежно спросила Дора.

Она стояла у двери; пока Одри вошла в комнату и поставила свой чемоданчик.

— Никого, — ответила Одри. — Это очень хорошая комната, Дора.

— Да?.. Кто-нибудь знает о твоем приезде в Лондон?

— Миссис Граффит знает, что я поехала в Лондон, но не знает, к кому именно.

Она думала, что Дора уйдет, как только приведет ее сюда, но Дора все стояла у входа, собираясь что-то сказать.

— Я боюсь, что была немного груба с тобой, Одри! — сказала Дора, положив руку на плечо сестры. — Но ты добра как ангел и простишь меня, не правда ли? Я знаю, что простишь, ты ведь обещала нашей матери, что все сделаешь для меня, да, дорогая?

Одри была немного растрогана.

— Ты же знаешь, что я не сержусь, — сказала она.

— Когда-нибудь я расскажу тебе все мои секреты, — продолжала Дора. — Я все могу рассказать тебе, единственному человеку в мире, которому я доверяю. Мать всегда говорила, что ты так упряма, что сам черт не заставит тебя проговориться, если ты этого не хочешь!

В глазах Одри мелькнула тень улыбки.

— Наша дорогая мать никогда не баловала меня похвалой, — сухо сказала она.

Она любила мать, но слишком долго терпела ее капризы и пристрастности, чтобы испытывать к ней особую нежность.

Дора погладила ее по руке и внезапно обернулась к двери:

— Гости, наверное, уже расходятся. Я хочу, чтобы ты спустилась вниз познакомиться с Мартином и мистером Стэнфордом. Ты никогда не видела Мартина?

— Я видела его фотографию, — ответила Одри.

— Он красив, — небрежно сказала Дора. — Ты, вероятно, влюбишься в него. Да и он, наверное, увлечется тобой: он любит новые лица. Я хочу довериться тебе, Одри, — медленно сказала она, и в ее голосе явно прозвучала угроза. — Дом на Керзон-стрит имеет свои секреты так же, как и ферма.

Дора вернулась в гостиную. Оба находившихся в ней человека внимательно всматривались в ее лицо.

— Где она? — спросил более высокий из них.

— Я поместила ее в свободной спальне, — сказала Дора.

Мистер Элтон погладил свои шелковистые черные усы.

— Я не совсем уверен, что ей следует оставаться здесь именно сейчас. Дай ей денег и отошли ее в какую-нибудь гостиницу.

Дора рассмеялась:

— Вы целый день обсуждали, каким образом передать вещи Пьеру. Никто из вас обоих не хочет подвергаться риску быть пойманным с ожерельем королевы.

— Не так громко, сумасшедшая! — проговорил сквозь зубы Мартин Элтон. — Ты бы еще открыла окна и кричала об этом на всю улицу!

— Тише! — скомандовал Билл Стэнфорд. — Продолжайте, Дора. Я думаю, что вы правы. Быть задержанным с этим ожерельем, это значит угодить в пожизненное заключение. Но Пьер должен получить его сегодня же ночью. Кто отнесет ожерелье?

— Кто? Да моя драгоценная маленькая сестрица, конечно, — хладнокровно сказала Дора. — Надо использовать ее для этого дела.

Глава 7. Заговор

Большой Билл не был сентиментален, но у него, как у каждого человека, были элементарные понятия о чести; остатки того, что некогда было его убеждениями.

— Ваша сестра! Вы шутите! Нельзя же, чтобы девушка подвергалась такому риску!

Дора только улыбнулась в ответ. Ее муж нервно покусывал губы.

— Может быть, никакой опасности и нет, — сказал он, — а если есть, то мы подвергаемся ей в гораздо большей степени.

Стэнфорд нерешительно пожал плечами:

— Пожалуй, это так. Дело выгодное для нас, но все же… это значит рисковать слишком многим. Предположим, ее поймают, и она выдаст нас.

— Это единственный риск, — сказала Дора, — но он невелик.

Большой Билл внимательно разглядывал ковер.

— Ожерелье должно исчезнуть из этого дома и даже из Англии. И притом поскорее! Слишком опасно держать его здесь. Газеты подняли такой шум. Я не могу выйти на улицу, чтобы не услышать об этом. Заприте двери, Дора!

Она послушалась. На камине стояли прекрасные эмалевые озолоченные часы, украшенные статуэткой фавна. Взяв статуэтку, большой Билл вынул механизм часов, которые продолжали идти. Он нажал какую-то пружину: часть бронзового футляра открылась, и показался маленький плоский пакетик, завернутый в плотную серебряную бумагу. Билл положил его на суконную скатерть и раздернул бумагу. На столе мгновенно загорелись, переливаясь, голубые, зеленые и белые огоньки камней. Дора невольно открыла рот от восхищения и страха.

— Вот это — семьдесят тысяч фунтов, — сказал Стэнфорд, задумчиво закусив нижнюю губу. — Это также десять лет тюрьмы: семь лет за грабеж и три года за оскорбление королевского достоинства. Нельзя безнаказанно обкрадывать королеву.

Мартин невольно вздрогнул.

— Не говорите о приговорах, мой друг, — быстро сказал он. — Если Пьер выполнит…

— Пьер все сделает. В четверть десятого он будет ждать на вокзале Черинг-Кросс. Вопрос в том, кто отнесет туда бриллианты.

Наступило молчание.

— Одри отнесет их, — сказала наконец Дора. — Как глупо был с моей стороны сразу не подумать об этом. Никто ее не знает и не заподозрит. Пьера легко узнать. Надо поскорей покончит с этим делом, Бонни. — Она кивнула в сторону камней. — Это опасная игра!

— Может быть, вы боитесь и предпочитаете честный труд? — рассмеялся Стэнфорд. — Может быть, Лэси Маршалт предложит Мартину место директора? Удивительно, как быстро забываете прошлое при такой неожиданной перемене образа жизни!