Ольга Лаврова - Бумеранг Страница 6

-- О, ты очень скоро научилась, дружочек!

-- Положим, не скоро, но научили меня вы. Как-то ухитрились между гастролями.

Подобие прежней близости объединяет женщин, и Вероника Антоновна приободряется.

-- Знаешь, даже когда ты замороженная, как ледник, я могу с тобой разговаривать... Стоит заговорить с Мариком -- и сразу... глупею, что ли? Чувствую, что надо бы иначе, но слова пропадают, мысли пропадают.

Стелла понемногу отворачивает от нее вновь каменеЁющее лицо.

-- Послушай, недавно он вдруг... ты ведь знаешь, как он владеет собой, а тут -- больно вспомнить -- вдруг с такой горечью о вашем разрыве... С таким сожалением! Стелла, он любит тебя! У него нет другой, и ты не замужем. Вернись к нам, Стелла!

Та ожидала чего угодно, только не призыва в лоно семьи. Однако недоумение ее проступает словно из-под слоя льда.

-- Марата я вычеркнула из жизни.

-- Но ты же пришла... я попросила -- и ты пришла!

-- Атавизм: реакция на крик из-под трамвая. КидаЁешься, хотя известно, что нужна реанимация.

-- Это... случайное сравнение?.. Кому нужна реанимаЁция? Марику?

-- Не суть важно.

-- Не уклоняйся. Ты всегда козыряла прямотой. Я хочу откровенности! Марику -- реанимация? Почему? Он не умирает! Что ты думаешь о Марике? -Вероника АнтоЁновна повышает и повышает голос и даже ногой напосЁледок топает. И у Стеллы вырывается:

-- Марат -- это лопнувший супермен. Его уже нет, не существует!

-- Бог мой, опомнись! Нет, в тебе просто говорит оскорбленная женщина. Как это он не существует?! Не знаю, из-за чего вы разошлись, у тебя характер ой-ой, а может, и Марик поступил неладно, допускаю, но нельзя же хоронить заживо! Он яркий, гордый, одаренный челоЁвек, у него блестящее будущее! Бывает эгоистичен, соЁгласна, но в корне -- хороший! Одно то, что ради моего покоя пожертвовал альпинизмом и всеми друзьями...

-- Пожертвовал ради вас? Забавно!

-- Забавно? Стыдись!

Помолчав, Стелла унимает раздражение:

-- Простите, Вероника Антоновна! Зря я, не обраЁщайте внимания.

-- Твои слова... Понятно, что сгоряча, но он действиЁтельно какой-то опустошенный. Нерадостный. Бедный мой мальчик!.. Что мне делать, Стелла? Посоветуй что-нибудь, ты умная!

-- Мне нечего советовать.

-- Тогда хоть расскажи попросту, без реанимаций, что у вас произошло? Почему он изменился?

-- Не могу...

-- Что же, тогда извини, что побеспокоила! -- С неоЁстывшей обидой Вероника Антоновна провожает Стеллу к двери в прихожую и видит входящих в квартиру Марата и Барсукова.

Встреча со Стеллой -- неожиданная и болезненно неприятная для Марата.

-- Добрый вечер, -- бормочет он и скрывается в своей комнате.

Приотставший Барсуков засмотрелся на Стеллу и, заметив, что она потянулась к вешалке за курткой, броЁсается помочь.

-- Разрешите?

-- Благодарю.

Только всего и сказано, но вот уже Стелла коротко простилась с хозяйкой, вот хлопнула за ней дверь, а Барсуков все стоит в передней, и лишь окрик Марата сдвигает его с места.

-- Марат, кто она? -- первым делом интересуется Барсуков.

Марат смотрит в пространство.

-- Это к матери... Так на чем мы остановились?

Оба не сразу могут вспомнить, потому что думают о Стелле -- каждый свое.

-- Кажется, по поводу прежней работы... инженер-испытатель...

-- Да, -- кивает Барсуков. -- Гонял тяжеловозы, ноЁвые модели. Автодром, пробеги через полстраны, разные дороги. Мне нравилось. И деньги другие... Из-за плаксиков бросил. Пока устроился простым шофером -- только бы рядом с домом.

-- А случались опасности, риск?

-- Когда участвовал в ралли, то...-- Он улыбается воспоминанию: -- "И какой же русский не любит быстЁрой езды!.."

-- ...как сказал Николай Васильевич Гоголь. Певец тройки, на которой катался господин Чичиков... Насчет ребят, Леша, я закинул удочку. Поворошил старые связи в курортном управлении. На словах твердо обещали. СобиЁрай справки и ходатайства.

-- Ох, если б выгорело!.. -- И внезапно: -- Марат, она тоже певица?

Марат дергается.

-- Почем я знаю!

x x x

Несколько человек сидят на стульях поодаль друг от друга. Подкидин в их числе.

-- Вы утверждаете, что это не ваша? -- говорит ему Томин, показывая записную книжку.

-- Не моя.

Томин выглядывает в коридор.

-- Прошу!

Входит проводник со служебно-розыскной собакой.

Подкидин меняется в лице.

-- На столе лежит записная книжка, -- объясняет заЁдание Томин. -Собака должна определить владельца.

Проводник дает овчарке понюхать книжку и командует:

-- След!

Собака методично обнюхивает всех, начиная с Томина. Напротив Подкидина садится и лает.

Тот вжимается в спинку стула.

-- Цыц, паскуда! -- кривится Подкидин.

Собака снова лает.

-- Ну моя она, моя, моя!.. -- кричит он тогда, словно признаваясь персонально овчарке...

x x x

-- Считаешь, псина отобьет у тебя хлеб? -- шутливо спрашивает Пал Палыч у Кибрит.

-- Собачье опознание экспертизу не заменит.

-- Экспертизу, Зиночка, ничто не заменит! Изымем образцы почерка Подкидина и отдадим тебе в белы руки. Саше просто не терпелось поскорей переломить его наЁстроение.

-- Повернись-ка, нитка прилипла. -- Она снимает с пиджака Знаменского нитку, скатав ее в комочек, хочет кинуть в пепельницу, но приостанавливается. -- Кто это курил?

-- Подкидин.

Она садится, придвигает пепельницу и рассматривает два окурка.

-- Любопытно... тоже "Беломор". Даже очень любопытЁно, Пал Палыч! Где наше заключение по окуркам?

Пал Палыч раскрывает папку с делом. Кибрит прогляЁдывает текст, сверяясь глазами с тем, что видит в пепельЁнице.

-- Дай что-нибудь... хоть карандаш. -- Она поворачиЁвает окурки так и эдак. -- Я же чувствую -- знакомый прикус! Щербинка на зубе... вон она, отпечаталась точно так же.

-- Не может быть!

-- Почему? Советую направить к нам в НТО. Думаю, у тебя будет одним доказательством больше.

Пал Палыч отнюдь не проявляет энтузиазма.

-- Больше не значит лучше.

Смысл афоризма Кибрит не успевает выяснить, так как Томин вводит Подкидина и торжествующе подмигиЁвает из-за его спины. Да результаты понятны и без того: Подкидин валится на стул, как человек отчаявшийся и обреченный.

-- Зина, если можешь, погоди, не исчезай, -- говорит Знаменский и оборачивается к Подкидину: -- И стоило напрасно отпираться, Подкидин?

Подкидин молчит.

-- Не хотите сказать, при каких обстоятельствах потеЁряли книжку?

-- Не терял я... не должен был... берег...

-- Пал Палыч, можно вопрос? -- говорит Томин.

-- Пожалуйста.

Томин берет со стола конверт, вынимает из него кожаную перчатку.

-- Вот еще кто-то тоже потерял. Не ваш приятель-маляр?

Подкидин вытаращивается на перчатку.

-- Ччертовщина! И она у вас?

-- Угу. Чья это?

-- Моя!

Томин озадаченно поднимает брови, Знаменский хмуЁрится.

-- А не приятеля? -- осторожно спрашивает он.

-- Какого еще приятеля? Моя и есть.

-- Не торопитесь, Подкидин.

-- Говорю "не мое" -- не верите. Теперь говорю "мое" -- опять не верите. Что я, свою перчатку не знаю? Моя и есть.

-- Где могли обронить?

-- Понятия не имею... А где нашли?

Томин подсаживается поближе.

-- Разреши! -- просит он, и Пал Палыч уступает ему следующие вопросы, пристально наблюдая за реакцией Подкидина.

-- Ваша, значит? А левая цела?

-- Выкинул.

-- Выкинули... Так вот, правую нашли на месте преЁступления. Кто-то, представьте себе, обворовал магаЁзин! -- И без паузы: -- Где вы были двадцать восьмого прошлого месяца, в субботу?.. Отвечайте на вопрос! -добивается Томин. -- Где были в субботу днем?

Подкидин загнанно озирается и почему-то начинает сбивчиво рассказывать Кибрит:

-- Непричастен я... вот что хотите! Надо сообразить, где был двадцать восьмого... двадцать восьмого... -- Но продолжает о другом: -- Перчатка у меня пропала недели три уже... нет, четыре. И книжка примерно. Хватился про рассаду звонить -- нету! Всю комнату перерыл, даже мебель двигал... Выходит, все улики против меня?..

-- Я прерываю допрос, -- говорит Пал Палыч Томину.

Тот протестующе вскидывается, но -- что поделаЁешь -- подчиняется.

-- Пойдемте, -- кладет Томин руку на опущенное плеЁчо задержанного.

После их ухода Знаменский шагает по кабинету в раздумье.

-- Пал Палыч, ты меня сбил с толку, -- признается Кибрит.

-- Я сам, Зиночка, сбит с толку! Концы с концами не сходятся!

Томин возвращается один.

-- Так и что? -- произносит он с порога.

-- Что-то не так, Саша. Прибило нас течением не к тому берегу.

-- Если можно, без аллегорий.

-- Да ведь сам понимаешь!

-- Нет, не понимаю!

-- Пока он отказывался, я подозревал. А признал, что улики против него, -- и подозрения мои рассыпались!

-- Ты хочешь зачеркнуть все сделанное? Такой клубок распутали, вагон работы -- и кошке под хвост?!

-- Да, под хвост! А работа только начинается!

-- Шурик, Пал Палыч! Без драки, пожалуйста!.. Я тоже не понимаю, -смотрит Кибрит на Знаменского, -- почему "больше не значит лучше"?