Алексей Биргер - Тайна утопленной рамы Страница 6

Мне доводилось рассказывать, что в нашем краю полным-полно всяких древних чудотворных источников, захоронений святых отшельников и прочих мест, к которым в последние годы наладилось настоящее паломничество. Поскольку многие из этих священных мест расположены в лесах в глубине заповедника, иногда километрах в двадцати от дорог и прочей "цивилизации", то группы священников и верующих очень часто обращаются к отцу, чтобы он сопроводил их. Без него они могут просто заблудиться. Отец всегда сопровождает эти группы с терпением и кротостью. Ну, кроме тех случаев, когда ему удается изящно "сплавить" их отцу Василию и вернуться к неотложным делам заповедника. Поэтому любого священника, появляющегося в наших местах, мы заранее воспринимаем как потенциального "охотника на отца".

- Дай поглядеть, - попросил я.

- Подожди секунду! - сказал Ванька. - Там что-то интересное, - он так и впился глазами в окуляры бинокля.

- Что? - спросил я. - Что ты там разглядел?

- Да сейчас! - отмахнулся мой братец. - Не тереби, а то что-нибудь пропущу!

Мне стало совсем интересно.

- Да хоть скажи, что происходит!

- Такое происходит, такое происходит!.. - сообщил Ванька. - Просто охренеть можно!

Потеряв терпение, я попробовал вырвать бинокль у него из рук, чтобы поглядеть самому. Ванька, вцепившись в бинокль как клещами, завизжал и стал брыкаться, стараясь попасть мне под коленку. Я все-таки вырвал у него бинокль и стал смотреть в окно, подставив Ваньке спину для тумаков.

Но он быстро остыл. Едва бинокль оказался у меня в руках, он заорал:

- Вон туда смотри, вон туда! На корму!

Я сначала не очень понял, что его так взбудоражило, а потом разобрался.

Среди людей на верхней, прогулочной палубе выделялся крупный, плотного сложения человек, с рыжеватой бородой и добродушным лицом. Одной рукой он взялся за поручень, другой придерживал под мышкой что-то темное, одну ногу перенес через борт, нащупывая ступеньки веревочной лестницы, которая тянулась до самой воды, а другой ещё опирался на палубу - и, судя по выражению его лица, обращался к столпившимся вокруг него с преувеличенно торжественной речью. Переведя бинокль вниз, я увидел, что к веревочной лестнице уже подошел один из катерков спасательной службы. Опять направив бинокль на покидавшего корабль, я увидел, как он рискнул на секунду широко расправить руки и вскинуть голову - я узнал преувеличенно пародийный жест героев "Титаника" - при этом темный комок у него под мышкой взвился и трепетнул на ветру, и я понял, что это какая-то одежда.

- У него там, под мышкой... - прошипел мне в ухо мой братец. - Это ряса! Он её снял после того, как капитан что-то прокричал в матюкальник и от спасательной станции отошел катерок - видно, чтоб не запутаться, снял! Интересно, чего он хочет?

Рыжебородый человек, оказавшийся священником, торжественным жестом попрощался со всеми присутствующими - при этом, как я разглядел, многие старались ему подыгрывать, кто-то трагически заламывал руки, кто-то утирал слезу - и стал спускаться по веревочной лестнице. Спасатели помогли ему перебраться в катерок, а потом катерок отошел от теплохода - и направился к острову, в нашу сторону!

- Он плывет сюда! - сообщил я.

Этого Ванька вынести уже не мог. Изловчившись и вырвав у меня бинокль, он с ещё большей жадностью прильнул к окулярам.

- Точно, сюда! - завопил он. - И... И он показывает рукой прямо на нас! На наш дом!

- Неужели он и впрямь едет к нам? Слушай, надо бы предупредить отца вдруг это кто-то из его друзей! - и я опрометью выскочил из комнаты. Ванька - следом за мной.

Взрослые сидели в большой гостиной вокруг журнального столика, пили кофе и неспешно беседовали.

- Папа! - заорал я. - Папа! Там какой-то священник снял рясу, спустился с теплохода в катерок, по веревочной лестнице, и плывет к нам!

- Неужели?.. - отец вскочил. - Или это ошибка, или это может быть только... Дай бинокль! - он забрал у Ваньки бинокль, подбежал к окну и стал смотреть. - Ну, точно, - сказал он после паузы. - Узнаю старого друга. Надо бы выйти встретить его на берег. Вы все получите большое удовольствие от знакомства с ним.

- Кто это? - с любопытством спросил дядя Сережа.

- Через десять минут познакомитесь, - ответил отец. Он вышел из дому и свистнул Топу. - Топа, за мной! Пошли встречать дорогого гостя!

Топа припустил к берегу рядом с отцом, а все мы дружной компанией поспешили вдогонку. Даже Фантик выскочила, услышав шум и поняв, что происходит нечто очень интересное.

Стоя в катерке, быстро приближавшемся к берегу, наш гость опять облачился в рясу и теперь двигался навстречу нам во всем величии. А на берегу, на валуне у самой кромки озера, высилась мощная фигура отца - мы подходили против солнца, поэтому отец смотрелся цельным темным силуэтом. Рядом с отцом был другой темный силуэт, сидящего Топы, настолько четкий на фоне неба, будто он был тщательно вырезан из бумаги. Словом, картинка была ещё похлеще тех, которые иногда можно увидеть среди иллюстраций в книгах о пиратах и морских приключениях.

Увидев отца, наш гость приветственно замахал рукой. Через пять минут катерок ткнулся носом в берег, священник аккуратно выбрался из него и пошел ему навстречу.

- Отец Валентин! Сколько лет, сколько зим! Как я рад вас видеть!

- Я тоже рад несказанно, - ответил отец Валентин. - Подумал, что лучше будет прямиком... А это, значит, ваш замечательный Генерал Топтыгин? Слышал о нем, слышал, а вот познакомиться довелось только сейчас... Да, так о чем я?

- О том, что вы спрыгнули с теплохода, чтобы побыстрее до нас добраться, так?

- Приблизительно так... Здравствуйте, дорогие мои! - обратился он ко всем нам. - Я так понимаю, вы наблюдали мое торжественное отбытие с этого океанского лайнера?.. Кто-то скажет, что я позорно бежал от своего долга, но, на самом деле, мной двигала одна мысль - побыстрее увидеть вас. Как представил, что мы ещё минут сорок будем добираться до городской пристани и кантоваться к ней, а потом мне ехать по городу в обратном направлении и искать лодку... Ну уж нет, думаю, и говорю капитану: "Послушай, любезнейший, нельзя ли вызвать лодку вон с того причала, где вывеска спасательной станции, чтобы меня подобрали и подвезли прямо вон к тому дому..." Что этот дом - ваш, я догадался сразу, слишком яркие и подробные имелись у меня описания!

- И что капитан? - спросил Ванька.

- Капитан сперва засомневался, но я развеял его сомнения силой своего авторитета. И наш грубый морской волк, загипнотизированный взглядом моих ясных проницательных глаз, взял свой громкоговоритель, словно покорный ягненок, и запросил катерок со спасательной станции. Дальнейшее было, как говорится, делом техники. Я имею в виду, исполнить этот акробатический номер со спуском по веревочной лестнице. Меня провожала безутешная толпа обожателей, которых я заклинал сохранять стойкость на время моего отсутствия и не поддаваться дурным влияниям.

- Каким дурным влияниям? - встряла Фантик.

Тетя Катя нахмурилась - ей не нравилось, когда её дочка вклинивалась в разговоры взрослых. Но Фантика слишком интересовал необычный гость, чтобы она обращала внимание на родителей.

- От самых разных, - с серьезнейшим видом сообщил отец Валентин. Вдруг в мое отсутствие им взбредет в голову захватить теплоход, поднять "Веселого Роджера" и отправиться пиратствовать в южные моря? Когда голова пухнет от двух недель высоких разговоров и утонченных дискуссий, то мозги могут задымиться в любую сторону. Единственно, о чем я их просил - если им такая блажь все-таки взбредет в голову, то пусть не забудут подобрать и меня. Даже на пиратском корабле нужен священник, который напутствует отправляемых по доске, время от времени увещеваниями смягчает каменное сердце капитана, когда тот собирается вынести особенно зверский приговор, а главное - следит, чтобы пятая часть награбленного аккуратно перечислялась в церковную казну, как положено делать верующим христианам.

Отец рассмеялся.

- А если серьезно, чем вы занимаетесь в этом круизе?

- На теплоходе, - ответил отец Валентин, - организована трехнедельная водоплавающая конференция по проблемам духовного наследия Даниила Андреева. Как вы знаете, я вхожу в комиссию по его литературному наследству, вот и плыву... Беда в том, что теплоход арендован нами не полностью. Часть теплохода арендовали представители какой-то восточной секты, для проведения своего слета, или семинара или называйте как хотите. И эти буддисты-синтоисты, а может зороастрийцы-конфуционисты, постоянно пытаются втянуть нас в богословские споры. Вот и пришлось мне воздвигнуться против них мощным оплотом нашей веры, запретив всем остальным разбазаривать время на все эти словесные выкрутасы. Классический пример переливания из пустого в порожнее, который мне пришлось терпеть часами, живым примером доказывая бесплодность препирательств с упертыми и зашоренными, глаза которых не видят, а уши не слышат. Или наоборот, глаза не слышат, а уши не видят суть дела от этого не меняется. В общем, пожертвовал собой за други своя. И кончилось тем, что я сказал: баста, дети мои! Вижу остров дивный, и отправляюсь к нему коротать дни свои в одиночестве, как Робинзон Крузо... Приплываю, а тут - ба! - гостеприимные туземцы. Надеюсь, эти туземцы накормят и напоят потерпевшего кораблекрушение и выброшенного на их берег?