Станислас-Андре Стееман - Из дома никому не выходить Страница 6

Аделия, при всем ее безразличии к устройству мужчины, решилась постучать в дверь. Сначала легонько, потом настойчиво. Лестница, ведущая на третий этаж, совсем рядом, если понадобится, всегда можно добежать…

В комнате что-то зашевелилось, но никто не ответил. Аделия постучала сильнее и услышала глухой стон, вполне невинный стон не совсем проснувшегося человека, потом кто-то неловко попытался повернуть ключ в замочной скважине.

Уже с лестницы, ведущей на третий этаж, осторожно выглядывая из-за перил, Аделия высматривала, кто появится из-за двери. Но дверь так и не открылась. Послышался глухой удар, дверь вздрогнула — на этом все и кончилось.

— Мэм? — спросила не до конца проснувшаяся Кроппинс. (На ней была ночная рубашка с прошивками и непомерным декольте). — С добрым утречком, мэм. Что, горим?

Аделия впервые застала Кроппинс неодетой.

— Как раз наоборот, — с неожиданной твердостью ответила она. — Вы не проследили, и огонь погас. Вот теперь вы его и зажигайте.

— Да ладно, мэм! — сказала Кроппинс. — Я-то думала, сегодня ночью огонь вам не понадобится…

Аделия призадумалась над тем, что имела в виду Кроппинс. Вероятно, опять надерзила, вот только она не уловила намека.

Миссис Банистер, несмотря на свое вдовство и двести шестьдесят фунтов веса, тоже украшала себя кружевами, и ей это, должно быть, обходилось очень недешево.

— Чего? — поскребла она в затылке. — Который час?

— Одиннадцать, — нагло соврала Аделия. — Вы полсуток проспали.

Напрасно старалась миссис Пламкетт думать о чем-нибудь другом. Для того, чтобы спуститься на первый этаж, ей придется снова пройти мимо «комнаты с чемоданом”…

На этот раз она проскочила так быстро, как только смогла, при этом стараясь глядеть прямо перед собой.

Дом, в конце концов, начал просыпаться. Первым показался мистер Вейс, за ним вскоре последовал мистер Панто, оба одинаково хмурые. Потом появился мистер Адонис с кровоточащей царапиной под левым ухом. Он порезался во время бритья, и краше от этого не сделался. Мистер Вейс сообщил, что плохо спал, и поинтересовался, не водятся ли в доме привидения. Аделия хотела рассказать ему о Призраке Бальи, но передумала, потому что не любила пугать людей. И только поинтересовалась, какие напитки ее гости привыкли получать к завтраку. Мистер Вейс пил черный кофе без сахара, мистер Панто — крепкий чай, мистер Адонис — шоколад. К одиннадцати часам все собрались внизу. Все, за исключением миссис Шварц.

— Прошу вас извинить мою жену, — угрюмо и с немецким акцентом сказал профессор. — Боюсь, она не сможет спуститься. Она… она не очень хорошо себя чувствует…

Аделия вздрогнула. Не то чтобы она испытывала особенную симпатию к миссис Шварц. Миссис Шварц показалась ей особой недостаточно сдержанной. Но Аделия слишком долго прожила бок о бок с болезнью — двадцать восемь лет, ровно столько, сколько она прожила с покойным мистером Пламкеттом, — чтобы ее не взволновало подобное известие.

— О Боже! Что с ней? — порывисто воскликнула сердобольная хозяйка «гнездышка», с запозданием сообразив, что вопрос прозвучал почти неприлично.

Профессор поверх тостера вопросительно глянул на Джо Уоррена.

— Хотел бы я это знать… Сказать по правде, я опасаюсь, что у нее сильнейший приступ малярии. Мы с женой много лет провели в Нигерии, — торопливо прибавил он. — Мы там делали какао.

Джо Уоррен, неизвестно почему, внезапно рассердился.

— Профессор хотел сказать, что он какао собирал. Вот там Иви — я хочу сказать, миссис Шварц — и подорвала свое здоровье…

Аделии трудно было представить себе миссис Шварц, занятую выращиванием какао.

— У нее, наверное, высокая температура?

— Очень, очень высокая, — подхватил профессор. — Всегда высокая температура после заражения малярийным плазмодием.

— В таком случае вам следовало бы сделать ей успокаивающие компрессы на лоб и на запястья, — сказала Аделия. — А прежде всего я вам советую приложить ей к ступням тертый лук.

Профессор уже не смотрел на Джо Уоррена. Откровенно говоря, он, похоже, старался вообще ни с кем не встречаться взглядом.

— Премного благодарен, — сказал он, отложив гренок, который подносил ко рту, — но я… Надо, чтобы жар прошел, вы меня понимаете? Иви — я хочу сказать, миссис Шварц — необходимо только спать и потеть…

— Прежде всего ей необходим тертый лук, — стояла на своем Аделия. — у меня, наверное, еще осталось несколько луковок. А не то я велю купить…

Ей целых два месяца не терпелось остаться наедине с Джо — или Люком? Ей целый месяц и еще один день не терпелось обновить платья. Она чувствовала, что больше не может ждать. Из дома надо убрать всех лишних.

Когда она, с покрасневшими глазами и тертым луком в узелке из теплой салфетки, вернулась из кухни, ни профессора Шварца, ни прочих ее «гостей» уже не было. Некоторые, похоже, и завтрака решили не доедать. Джо Уоррен в полном одиночестве курил сигару, мечтательно глядя в потолок.

— Дорогая Аделия… — негромко произнес он, раздавив в блюдце окурок.

Этих слов оказалось вполне достаточно для того, чтобы пресечь ее порыв.

— Я… Я по достоинству оценил ваше вмешательство, — задумчиво продолжал Джо Уоррен. — Профессор Шварц ценит его не меньше. Он глубоко растроган. Но я бы все же посоветовал вам приберечь ваш лук, в следующий раз положите его в соус.

Аделия, которую по непонятной причине пробрал холод стала греть озябшие руки о теплый узелок.

— Почему? Миссис Шварц на самом деле не больна?

— Напротив, — сказал Джо Уоррен. — Она больна сильнее, чем вы можете себе представить.

— She's expecting a baby?[3]

Джо Уоррен сдвинул брови. Подобная мысль ему явно и в голову не приходила.

— Вот уж чего нет, того нет! Самое досадное, — сменил он тему, — Шварцы ведь сняли коттедж примерно в сотне миль отсюда, не то в Стентоне, не то в Литтлтауне, что-то в этом роде. Они должны были сегодня увезти туда Баггси, Питера и всех прочих, чтобы мы остались наедине, вы и я… Но теперь, боюсь, вам придется приютить их еще на денек или, может быть, на пару дней.

— Конечно, — согласилась Аделия.

Наверное, во всем был виноват лук. У нее на глазах показались слезы.

— Нопеу! — вздохнул Джо-Люк. — А два месяца вам долгими не показались?

Не вставая со стула, он протянул к ней руки, привлек ее к себе.

— Джо! Люк! — возмутилась донельзя шокированная Аделия. — Нас могут увидеть…

Она не успела договорить — сверху раздался долгий пронзительный крик. Болезненный крик, перешедший в судорожные рыдания.

— Господи! — простонала побелевшая как полотно Аделия. — Вы слышали?

Джо Уоррен кивнул.

— Это Иви. Во время припадков она воет, как собака…

IV

Лицензия на отстрел

Раздраженно отодвинув кресло, сэр Джон Сент-Мор — the First Fourth[4] — подошел к окну. В Лондоне третий день лил дождь, это действовало ему на нервы. К тому же сэр Джон не знал, как приступить к разговору.

Его собеседник, сидевший на шатком стуле по другую сторону стола, терпеливо пускал дым колечками. Это был стройный широкоплечий мужчина, элегантно, но неброско одетый, намного выше среднего роста, хотя на первый взгляд этого и не заметишь. Обычный человек, хотя вряд ли у него нашелся бы двойник. Сэру Джону за последние двадцать лет приходилось иметь с ним дело пять или шесть раз — нет, все-таки шесть: в Индии, где тот заклинал змей, на Аляске, где он искал золото, в Италии, где пощипывал струны мандолины, в Испании, где заигрывал с быками, в Берлине, где был тайным агентом, и в Париже, где он попросту бездельничал. В каждом из шести случаев сэр Джон поручал этому человеку в высшей степени профессиональную — и крайне опасную — миссию, которую он всегда выполнял с одинаковой легкостью. Сэру Джону этот человек был известен под двойной фамилией Джоббинс-Саммерли, знал он — по слухам, — что тот носит множество других имен, но по-прежнему понятия не имел о том, что в действительности его зовут Венцеславом Воробейником или, короче, мистером Венсом.

— Well, — произнес сэр Джон, неохотно оторвавшись от окна и отчаявшись придумать более подходящее вступление. —Сколько человек вы убили на сегодняшний день?

Джоббинс-Саммерли — он же мистер Венс — на мгновение задумался, сверяясь со своими воспоминаниями.

— Боюсь, только одного. Да и то он выстрелил первым.

Сэр Джон с трудом скрыл разочарование. Всего один? Лично он убил троих. Ну, прибавил скорости, ну, выскочил за сто двадцать — с кем не бывает?

— Я рассчитываю на вас, чтобы убрать шестерых, — твердо произнес он.

Мистер Венс вроде бы почти не удивился:

— Каким способом?

— Любым, за исключением взрывчатки, — ответил сэр Джон. — От нее неприятностей больше, чем пользы. То же самое касается яда. В этом случае он полной гарантии не даст. Одним словом, лишь бы результат был.