Дарья Булатникова - Пороги рая, двери ада Страница 6

Ах, отца он собрался заменить! А мать он тоже заменит? Нет уж, упаси нас Бог от такой заботы. О Севке ты, Игорек, уже позаботился. А теперь я позабочусь о том, чтобы тебе в аду жариться задницей на самой большой сковородке!

Я растоптала окурок и немедленно закурила следующую сигарету, но на мои нервы они действовали явно не успокаивающе. В третьей газете отыскалось сообщение о наших похоронах, они должны были состояться завтра на Решетниковском кладбище. Я свернула газеты и задумалась. Ехать на кладбище, конечно, очень рискованно. Но наверняка там соберется много людей — еще бы, такое в нашем городе случается нечасто, чтобы убили и сожгли мужа и жену. Народ обожает глазеть на подобные мероприятия. Кроме того, у Севки было множество знакомых, они не могут не приехать. Так что шанс затеряться в толпе вполне реален.

Но все-таки, вдруг меня узнают…

Так ничего и не решив, я встала и направилась к трамвайной остановке. Во рту остался непривычный табачный привкус и еще какая-то противная горечь. Газеты я швырнула в урну. Припомню я тебе, Игорек, лживую скорбь. Припомню, мало не покажется! Но сейчас самое главное, убедится, что с Егоркой все в порядке.

Ноги сами несли меня к нашему дому, большому особняку из светлого камня на улице Энтузиастов.

Севка построил его четыре года назад, когда жить в обычном многоквартирном доме, пусть и в хоромах из семи комнат, стало уже непрестижным. Мы с ним долго выбирали проект, меняли планировку дома на свой вкус, и результатом стало наше уютное семейное гнездышко. Правда, меня смущало то, что дом охраняется, как крепость, и незаметно проникнуть туда будет сложно. Но, в конце концов, в доме с Егоркой живет Сима, если что, она поможет. Но это позже, сейчас я еще не готова.

Я добралась до центра и для начала посетила самый крупный банк, где было проще всего затеряться.

Будем надеяться, что Севкина корпоративная кредитная карточки еще не заблокирована. Я уже не в первый раз мысленно поблагодарила мужа за то, что он в свое время заставил меня вызубрить цифровые пароли, и снова разорила банкомат.

Потом я отправилась в другой банк и арендовала там ячейку. Слава Богу, документов для этого не требовалось. В ячейку я сложила почти все деньги, полученные сегодня, оставив только на текущие расходы.

Пряча в сумку ключик от ячейки, я вдруг увидела, что он очень похож на тот ключ, который я нашла в бумажнике Севки. Зайдя в маленькое кафе, я заказала кофе с кучей пирожных и достала портмоне. Да, ключи были похожи, отличалась только форма головки, а это означало, что у Севки была ячейка, но в каком банке? В нашем городе их штук восемь, не меньше. А в сколько из них есть депозитарии? Я решила, что разберусь с этим позже.

После кафе я направилась вдоль проспекта, размышляя о проблеме, с которой до сих пор не сталкивалась. Мне необходимо было достать документы и оружие. Я имела смутное представление, что все это можно купить у каких-нибудь жуликов или криминальных элементов. Но где они в нашем городе водятся, черт побери? Не стану же я приставать с подобным вопросами ко всем встречным. Еще, пожалуй, на милицию нарвусь. А контакты с милицией в мои планы пока не входили. Конечно, я могла направиться прямиком в прокуратуру или ГУВД и рассказать про то, как Игорек организовал убийство. Но в том-то и дело, что я не знала, как поведут себя власти по отношению ко мне. Ведь Севку убили вместе с какой-то женщиной, и первой естественной мыслью милиционеров будет, что это я прихлопнула супруга и его любовницу. Они просто обязаны будут так думать!

А Игорек устроил себе прекрасное алиби — «зарубежную командировку». Ха, сейчас за границу и обратно можно смотаться чартерным рейсом за пару-тройку часов, если деньги есть. А если еще по чужим документам? Да пока наши шерлоки холмсы будут разбираться и проверять, Игорек успеет и со мной расправиться, и с моим сыном. Помощники у него, как я успела убедиться, имеются. А это означает, что пока я не спрячу как следует Егорку и пока у меня не будут убедительные доказательства вины Игорька, в милицию мне соваться нельзя. Но и бродить в поисках торговцев фальшивыми документами и оружием глупо.

Попробую заглянуть в какое-нибудь злачное место.

Самым злачным мне показался занюханный бар в подвальчике. Назывался бар с претензией — «Зуб акулы». Посетителей в нем было немного — два пролетария, обсуждавшие очередной эпатаж Жириновского, пара девиц неясного поведения и мрачный субъект, тоскливо сидящий над пустым стаканом.

Я заказала рюмку текилы и уселась в углу. Наличествующий контингент явно не тянул на искомых криминальных элементов. Стараясь не дышать носом, потому что в баре сильно воняло отравой для тараканов, я пригубила текилу и тоже мрачно уставилась в рюмку. Девицы сделали вялую попытку подсесть к пролетариям, но те отмахнулись от них, как от назойливых мух, и продолжали мыть косточки Вольфычу.

Мрачный субъект в последний раз душераздирающе вздохнул и покинул бар с таким видом, словно отправлялся вешаться.

Бармен, некрасивый худосочный паренек, от нечего делать стал обходить столики и протирать их сальной тряпицей. Когда он поравнялся с моим, я показала ему краешек стодолларовой купюры и шепнула:

«Есть дело!» Бармен никак не среагировал, только наклонился чуть ниже и особенно тщательно завозил рядом с моим локтем мерзкой тряпкой.

— Мне нужно купить паспорт, — едва слышно произнесла я:

— Заплачу, если скажешь, где.

Парень ничуть не удивился и так же тихо сказал:

— Допьешь, заруливай в подсобку, там поговорим.

Через пару минут я подошла к стойке, и бармен кивнул мне на дверь, завешенную вьетнамской бамбуковой шторой. За шторой была довольно просторная комната, загроможденная картонными коробками и сломанными табуретками. Судя по количеству поврежденной мебели, в «Зубе акулы» ею регулярно колотили по чьим-то головам, что вызывало определенное уважение к заведению.

Бармен уселся в старое офисное кресло и настороженно уставился на меня. Я устроилась напротив на пластиковом стуле и вторично поинтересовалась, знает ли он кого-нибудь, кто может сделать мне паспорт.

Парень пошевелил губами и нерешительно почесал за ухом. Я снова показала ему купюру. Теперь уже целиком.

— Плачу за информацию. Но мне не нужна дешевая подделка, только настоящий паспорт с моей фотографией.

— Ладно, хотя не понимаю, почему ты пришла ко мне. Я тут никто, сошка мелкая. Но слышал кое-какие разговоры. Есть тут один деятель. В «Пеликане» отирается, зовут Чухонцем. Он сам только заказы принимает.

Часам к восьми подойди туда, спроси у охранника, он тебе его покажет. Только ни звука, что я навел, скажешь от Колыча. Его вчера замели, так что проверить сложно. — Бармен явно трусил, но жадность брала свое, и деньги он схватил мгновенно.

До восьми часов была еще масса времени, и я решила заглянуть в парикмахерскую. Но выбрала не дорогой салон, который обычно посещала, а маленькую парикмахерскую за драмтеатром, где стригли дешево и без затей. Толстая девица, беспрерывно жующая «Стиморол», обкорнала меня под мальчика и намазала волосы краской цвета «баклажан», бывшей в моде в прошлом, а то и позапрошлом сезоне. Сорок минут я просидела в темном уголке, закрывшись древним журналом «Огонек».

Осмотрев в зеркале результаты деятельности девицы, я осталась довольна, чтобы узнать меня в этой банальной стриженой девчонке с подбитым носом, нужно быть настоящим физиономистом и уж, как минимум, снять с меня темные очки, с которыми я теперь не расставалась. Я поправила свою новую прическу и только тут обратила внимание на обручальное кольцо. Вот идиотка! Я так к нему привыкла, что забыла снять. А сделать это нужно было обязательно, слишком уж оно примечательно — узкий платиновый ободок с двумя маленькими бриллиантами — белым и голубым. И видели это кольцо как минимум трое — Галина Петровна, бармен и девица в парикмахерской. Это если не считать Мурзилку и Сидоровну, но те вряд ли разбираются в ювелирных украшениях. Я быстренько стащила кольцо с пальца и сунула его в Севкин бумажник. Кстати, и бумажник нужно спрятать, мало ли что. Хотя там оставалась еще одна нетронутая пока кредитная карточка. Нужно ли рисковать? Вдруг третий банк оказался умнее всех и заблокировал ее, узнав о смерти владельца.

У меня были весьма относительные представления о порядках в банках и работе со счетами и карточками. Но я знала, что сильно рискую, если карточка не сработает прямо в зале банка, поэтому отправилась искать подходящий банкомат и обнаружила его в вестибюле самой большой в городе гостиницы.

Там стояло их штук пять разных и я потрудилась на славу — выкачала еще изрядную сумму, а главное, не привлекла к себе внимание. Очевидно, Игорек считал, что карточки сгорели в машине вместе с владельцем, и не счел нужным обратиться в банки или это мог сделать только сам Севка. Ничего другого я просто подумать не могла, зная скаредность Пестова. Конечно, рано или поздно он узнает про снятые суммы, а может и не узнает, какого черта ему сообщат, ведь он не наследник. Опекуном Егорки наверняка станет Сима. А Сима всегда относилась к Игорьку с явным предубеждением, стараясь при его появлении сразу куда-нибудь исчезнуть.