Алекс Надир - Сны Черного Короля Страница 6

С этими словами Олег чопорно развернулся и направился к дверям.

Мне же в голову заползла чисто импульсивная идея.

– Олег, а кто такие бескишечники, ты грешным делом не знаешь?

То, как резко он остановился и вновь развернулся в мою сторону, показалось немножечко странным. Впрочем, на губах у него уже светилась улыбка:

– Нет. Не скучай…

3

Меня разбудили люди…

Не те, которые разбудили Герцена. Голоса на повышенных тонах общались между собой, требуя, чтобы проститутка сыпала поаккуратнее. Заинтригованный, я встал с постели и глянул в окно.

Разрешалось все просто. Трактор типа «погрузчик» вываливал из торчавшего впереди ковша огромные фундаментные блоки, стоящий в двух шагах невысокий крепыш процессом руководил. Что же до проститутки, то ее как бы и не было. Это уже я, не поняв со сна что к чему, принял междометие за существительное, попавшись таким образом на игру русской полисемии.

Новый камень полетел тем временем с грохотом вниз, новое междометие прозвучало много отчетливей, ненадолго все стихло, – я отошел от окна и лег на диван.

Раскалывалась голова… Похоже, начиналась мигрень. Я спал все десять, а то и больше, часов, однако, если бы не день за окном, ни за что в это бы не поверил.

Слишком все быстро.

Презентация, парень, убийство, еще один парень, машина, пожар, потери сознания, мужик, одежда, Хлестаков… Причем с появлением каждого нового персонажа или обстоятельства ощущение, что все происходящее – бред, только крепчало. Стоило Олегу уйти, я, например, обследовал содержимое своих карманов и обнаружил там вещи, которых и в принципе быть не могло. А именно: бумажник, вместивший в себя, кроме двадцати пяти тысяч рублей и девятисот пятидесяти долларов (!), знакомую записку, паспорт, кредитную карточку, ключи и водительские права. Все, кроме ключей и денег, было моим!

Хотелось бы знать – что же сгорело?

Впрочем, посчитай я пожар… не знаю… галлюцинацией, то и тогда – неподдающегося здравому осмыслению хватало с избытком.

Документы… Фотографии, например.

Я уже сказал, документы были мои – за мной водилась такая дурная привычка оставлять на каждой значимой бумажонке какую-нибудь еле заметную меточку. Так вот – и на паспорте, и на правах я ее обнаружил. Следовательно, будь это копии, изготовить их мог либо я, либо тот, кто понимал, что царапинка в левом нижнем углу прав или две дырочки от иголки на предпоследней странице паспорта должны перейти и туда. Но вот фотографии… Я потерял первый паспорт в двадцать шесть, не затягивая получил новый, примерно через год сдал на права. Почему же сейчас на меня смотрело лицо безусловно мое, однако старше не только того, двадцатишестилетнего, возраста, но даже теперешнего, настоящего. Проблема…

Похоже на фотомонтаж. Вот только кому, зачем это нужно?

Версия о причастности рук постороннего отпадала. Подделки на то и подделки, чтобы никто ничего не замечал. Может, тогда я?… Я, кстати, слышал, что если человек дважды или более за короткий срок теряет сознание, то определенные психические процессы нарушаются, и человек может… как бы это сказать… заблудиться. Ну то есть грохнуться в обморок в пункте А, а выбраться из него не в пункте А1, как это положено, а в пункте Б1. Причем случившегося посередине он даже не вспомнит… По хронологии я потерял сознание впервые десятого сентября, ночью. Повторно, если верить, что не заблудился уже тогда, – не более чем через пару часов. У Хлестакова очнулся днем одиннадцатого. Следовательно, если последний не врет, утверждая, что спал я почти сутки, промежуток, укрывшийся от восприятия, составлял максимум десять-двенадцать часов.

Не густо. Учитывая, что за эти часы мне полагалось постараться разбогатеть, подделать свои документы, изменив на них фотографии.

Опять-таки, для чего (в смысле – про документы и фотографии)?

Возможно, я задумывал этим какую-нибудь хитрость? Или документы подделывал все же не я, рассчитывая по ходу на то же самое? А тогда кто? Хлестаков? Почему человек, которого вижу впервые, ведет себя так, будто является лучшим другом? Не много ли берет на себя? Связан ли с остальными персонажами данного дела? Почему кажется знакомым? Знает ли, что в действительности случилось со мной? Для чего вдруг спросил про Алёну? Зачем предоставил квартиру? Почему, наконец, как бы вздрогнул, когда я упомянул о бескишечниках?… Короче, ясно было одно.

НАЧИНАТЬ ВСЕ НУЖНО С НАЧАЛА.

Я встал и разыскал глазами телефон. К счастью, Хлестаков оказался хозяином не только гостеприимным, но и путевым – на тумбочке, около телефона, лежал толстый справочник, что сэкономило мне пару-тройку минут.

Добравшись до нужной страницы, я взялся за трубку.

– Издательство Мон Компильон! – вырвалось бодрым женским голосом из нее, едва состоялось соединение.

– Здравствуйте. Скажите, как я могу связаться с Компотниковой Татьяной Александровной? – спросил я, стараясь не проявлять лишних чувств.

– К сожалению, мы не разглашаем сведения о наших авторах. Все отзывы и пожелания вы можете отправить лично ей, воспользовавшись услугами нашей электронной почты. Адрес…

– Нет-нет, вы не совсем меня правильно поняли! Я не почитатель, хотя, бесспорно, и уважаю ее огромный талант. У нас чисто… э… профессиональные отношения. Недавно она попросила собрать кое-какой материал, он собран, а как передать, я не знаю. Не могли бы вы сообщить ее телефон?

– Оставьте ваши координаты. Она перезвонит, как только появится такая возможность, – женский голос, казалось, был неприступен. Конечно, если это был женский голос, а не косящий под него аппарат.

– Девушка, но я не могу! Мне срочно! Я уезжаю! Тургенев и клинопись Ниппура! Гамбург. У меня семинар.

– Минуточку…

Не знаю, вследствие ли это произнесенного мной, но только эффект явно был: сейчас девчонка с кем-то шепталась.

– Вы готовы? – спросила вскоре она. Причем до такой степени резко, что я растерялся…

– К чему?

– К тому, чтобы записать телефон, – хмыкнулось в трубке, и мне было продиктовано семь цифр.

Я сделал ей ярко воображаемый книксен, но тут же с огорчением понял, что данное ничего не дало. Номер принадлежал одному из сотовых операторов. Меня же интересовал не столько сам телефон, сколько Татьянин адрес.

– Простите, девушка, а не подскажите, где сейчас может находиться госпожа Компотникова? У себя в городской квартире или…

– А почему бы вам не спросить об этом собственно у нее?

И связь оборвалась. Я знал – «почему бы мне не спросить собственно у нее». Но ощутил вдруг такой прилив свежих сил, что почти не раздумывая, с новым ожесточением начал тыркать по клавишам.

– Алло, кто это? – услышал я голос.

О, этот голос! Нет, я клянусь: если бы кто-то один вознамерился назвать другого дерьмом, подбирать для этой цели слова было необязательно. Хватило бы и простого «алло», произнесенного им. Вот таким тоном. О, он был необыкновенным, этот тон! В нем собиралось такое количество наивных, самых доверительных и даже чуть инфантильных ноток, а между тем… между тем все равно: сколько б простым этот тон любому слушателю ни казался, его, слушателя, устойчиво не покидало бы ощущение, что с ним сейчас говорят сверху вниз. Да и то явно перемогая себя.

– Компотникова, твою мать! – проорал я, предварительно обмотав микрофон полотенцем. – Ты там в городе, дура, сидишь, а у тебя два мужика в Корнееве под парадный вход гадят.

– Как, как это, гадят? – оторопела она.

– Известно уж как – беспорточно! Сейчас догадят, а после размазывать начнут.

Я замолчал: требовалась реакция…

– Воолоденькааа! – раздалось через секунду. – Володенька, быстрей к главному входу, хулиганят там!

Она прокричала что-то еще. Но миссия моя завершилась, и я положил трубку.

Надо сказать – удача сумасшедшая. Я не имел никакого понятия, где находится ее городская квартира, однако в каких краях располагается ее загородная резиденция, ломать голову не пришлось. Я дважды возил туда Алёнку…

Ах, Алёна-Алёна.

Дачный поселок Корнеево – уголок отдыха творческой интеллигенции. Неудивительно, что Татьяна Александровна Компотникова со своим мужем («Воолоденькааа!») обитала именно там. Автор ежемесячных бестселлеров, номинант различных литпремий и дипломант многочисленных конкурсов: кому же еще дышать свежим воздухом загорода, наслаждаться тишиной тенистых аллей, да любоваться чудо-озером, спрятанным за кроной деревьев?

Два часа дня… Если поторопиться – буду в Корнеево в пять. Исходя из того, в какой части города находилась моя нынешняя квартира (дожил!), добраться до места можно за час, час пятнадцать. Это на электричке. Еще час пешком. Остальное время на такси до вокзала и сборы… Вроде бы получалось.

Отсутствие намерений дергать по пустякам Олега вело к одной-единственной мысли: действовать на свой страх и риск. «На свой страх и риск» – значило избавиться от того, с позволения сказать, гардероба, что был в эту минуту на мне, прибегнув к помощи хозяйского шкафа… Опс! Вскоре из зеркала мне уже улыбался подтянутый молодой человек в белой облегающей футболке с оптимистичными надписями на английском, спортивной горчичного цвета куртке и светло-синих джинсах в обтяжку. Вот только лицо – видимо, от этой белиберды с фотографиями – казалось немного старше обычного.