Андрей Бондаренко - Ремарк и миражи Страница 6

— Как? Сервантес? Вот же, незадача…

— Что вы имеете в виду?

— Нет-нет, ровным счётом — ничего, милая миссис Ремарк. Извините. Это я о своём. Задумался слегка…. А авиационные билеты, по которым вы прилетели в Буэнос-Айрес? Где они?

— В моей дамской сумочке, конечно же. Вот, держите…

— Премного благодарен, — заинтересованно листая билетные книжечки, плотоядно оскалился Педро Карраско, но уже через полминуты его охотничий азарт куда-то испарился без следа, и он — скучным и тусклым голосом — объявил: — Никаких претензий, дамы и господа, к вам не имею. Можете быть свободны. Забирайте свои билеты и паспорта. Сейчас я вам выпишу пропуска — для охранника внизу…

— Не понял, — опешил Роберт. — Как это — свободны? Мы и так не были арестованными…. Что случилось?

— Да, собственно, ничего.

— А, кажется, понял. Всё дело — в дате и времени нашего прилёта…. То есть, когда мы в аэропорту Буэнос-Айреса спускались по самолётному трапу, мой дед был уже мёртв?

— Да, его убили часов за двенадцать-тринадцать до этого.

— То бишь, мы были вам интересны — только когда являлись потенциальными подозреваемыми по данному делу? А после выявления стопроцентного алиби — от ворот поворот?

— Вы всё правильно понимаете, уважаемый мистер Моргенштерн. Увы, но мне сейчас не до вас. Совсем нет времени. Дела. Начальство рвёт, мечет, нервничает и торопит. Приходите…м-м-м, скажем, послезавтра. Например, в это же время. Тогда и пообщаемся более подробно…

— А как же быть с обещанием — напоить нас качественным бразильским кофе? — Роберт вытащил из кожаного портмоне и небрежно выложил на письменный стол свою визитную карточку.

— Что такое? — заинтересовался Педро Карраско, а ознакомившись с содержанием визитки, поморщился, будто бы только что отведал кислого лимона, после чего неуверенно пробубнил: — Старший инспектор по особому разделу Прокуратуры австралийского штата Новый Южный Уэльс? Только этого мне и не хватало — для полного и однозначного душевного комфорта…. Хотя, это как посмотреть. Может, как раз, благодаря данному обстоятельству, мы с вами и придём к должному взаимопониманию…. Коллега, вам знакомо такое краеугольное понятие, как — «государственная тайна»?

— Знакомо, не буду скрывать. Высокая политика, стратегические интересы, предстоящие парламентские выборы и всё такое прочее.

— Вот-вот, и я о том же самом толкую, — облегчённо вздохнул аргентинский криминальный инспектор. — Расследование всех обстоятельств убийства дона Ганса Моргенштерна засекречено. Причём, по самому высшему и секретному уровню. Ничего не попишешь. А под чьим личным контролем данное расследование находится — даже сказать страшно. Такие громкие и знаковые фамилии (по крайней мере, у нас в Аргентине), не принято поминать всуе, — уважительно покосился в сторону Инэс. — Так что, предлагаю следующее. Ваша визитка с номером мобильного телефона — у меня. Если что — обязательно позвоню.

— Что — если что?

— Если появятся свежие новости — по ходу проводимого расследования. Новости, не относящиеся к разряду секретных, я имею в виду. Или же, к примеру, если потребуются ваши профессиональные навыки, знания и советы…. Договорились? Лады?

— Лады…

— Готова, обаятельный сеньор Педро, дать автограф, — неожиданно заявила Инни. — В обмен на чёткую и дельную информацию, понятное дело.

— Какой, извините, автограф?

— Ни — «какой», а — «куда». Вон, на правой стенке, над железным сейфом, висит мой фотопортрет в ярко-алом откровенном купальнике. Могу — прямо на нём — и расписаться.

— Инэс Сервантес? — прозрел Карраско. — Звезда модного телесериала — «Путь к сердцу героя»? Не узнал сразу. Виноват. Извините. Посыпаю голову пеплом и покорно прошу прощения…

— Ничего страшного. В сериале (да и на этой фотографии), я снималась в парике: длинные гладкие волосы — вместо настоящих, коротких и курчавых. Так что, вполне простительно…. Так как вам — моё предложение?

— Даже и не знаю, как теперь быть, — тут же впал в душевные терзания аргентинский криминальный инспектор. — Что делать? С одной стороны, секретность по высшему уровню. С другой, автограф знаменитой теледивы…. А как вы, уважаемые, относитесь к компромиссам?

— К разумным — сугубо положительно.

— Тогда предлагаю — честную и взаимовыгодную бартерную сделку: автограф в обмен на визитную карточку одного весьма дельного и очень полезного человека.

— Что ещё за человек? — подозрительно прищурился Роберт.

— Морис Мюллер, репортёр известной столичной газеты «Clarin». Или же корреспондент. Кто эту пишущую братию разберёт? Тем не менее, Морис вам, безусловно, пригодится. Он, как раз, и занимается (вернее, освещает их в столичной прессе), делами…э-э-э, аналогичными убийству уважаемого дона Ганса Моргенштерна. И мне иногда кажется, что репортёр Мюллер — по отдельным позициям — обладает даже большей информацией, чем все криминальные следователи и инспектора Буэнос-Айреса, вместе взятые…. А Морис вами непременно заинтересуется. Как же, внук легендарного Ганса Моргенштерна. Тем более, женатый на женщине с такой приметной «девичьей» фамилией…. И здесь вы, дамы и господа, не оплошайте. Трясите ушлого корреспондента — как грушу, щедро увешанную спелыми плодами…. Как вам, деловые партнёры, такие условия сделки?

— Нормальные условия. Принимаются.

— Тогда расписывайтесь, миссис Ремарк. Расписывайтесь, — искренне обрадовался Педро Карраско. — Большое и душевное спасибо. Такая честь для меня. Вы, сеньора Инэс, само совершенство…

— В морду получишь, — состроив зверскую гримасу, пообещал Роберт.

— Понял. Всё понял и не спорю…. Держите визитку репортёра. А это — ваши пропуска на выход…. Приятно было познакомиться, поболтать и всё такое. Не смею, уважаемые австралийские гости, больше вас задерживать. Извините, но уже через пятнадцать минут я должен быть — с кратким промежуточным докладом — на начальственном ковре у господина районного Прокурора…. Ах, да. Похороны дона Ганса. Вопрос об их дате и месте решается на самом Верху. Будет какая-либо однозначная информация — тут же свяжусь с вами…

Покинув районное управление Прокуратуры, они вышли на тихую зелёную улочку.

— А ты, Робби, говорил, что твой дедуля занимал — то ли в аргентинской полиции, то ли в городской Прокуратуре — какую-то «скромную и неприметную должность», — пожурила Инни. — А он, оказывается, «известный» и даже «легендарный». Более того, всем обстоятельствам его безвременной кончины присвоен высокий статус — «государственной тайны»…. Как такое может быть?

— Сам теряюсь в предположениях и догадках.

— Ну-ну…. Ещё что скажешь?

— Запоминай, милая, все странности, неувязки и нестыковки. Все-все-все. Даже самые мельчайшие, безобидные и внешне-неприметные. Вечером обязательно обсудим.

— Предполагаешь, что имеет место быть — «серия»?

— Уверен на девяносто пять процентов из ста, — помолчав секунд пятнадцать-двадцать, подтвердил Роберт. — Помнишь утреннюю бабулю из безымянного ресторанчика? Которая, разволновавшись, случайно разбила чашечку из-под кофе?

— Конечно, помню.

— А её слова? Мол: — «Маньяк это. Точно вам говорю. Не сомневайтесь. Он уже второе лето подряд убивает заслуженных пенсионеров из «Эскадрона смерти»…»?

— Считаешь, что старушка говорила про убийство твоего деда, о котором написали в здешних утренних газетах? — задумалась Инэс. — То есть, получается, что Ганс Моргенштерн — до выхода на пенсию — служил в приснопамятном «Эскадроне»?

— Получается, что так.

— Наши дальнейшие действия, господин старший «маньячный» инспектор?

— Первое. Звоним ушлому репортёру Морису Мюллеру и договариваемся с ним об экстренной встрече. Второе. Покупаем сегодняшнюю утреннюю газету «Clarin» и знакомимся с её содержанием. Ну, а с «третьим» и «четвёртым», пожалуй, мы определимся чуть позже. Что называется, в рабочем и рутинном порядке.

— А всяких странностей-то — предостаточно. И здесь, и там.

— Вот и копи их, кареглазка. Потом обсудим. Вечером…

Глава третья. Бар «Милонга»

— Может, репортёру — я позвоню? — достав из дамской сумочки нежно-сиреневый мобильный телефон, предложила Инэс. — Во-первых, мы не знаем, владеет ли он английским языком. А если и владеет, то в каком, собственно, объёме? Во-вторых, я — по твоим же собственным словам — являюсь барышней очень общительной, весьма коммуникабельной и, вообще, вызывающей доверие…. Так как, Робби?

— Звони, не вопрос.

— Тогда, любимый, диктуй номер…. Ага, готово. Нажимаю на «зелёную трубочку»…

Через несколько секунд Инни принялась с кем-то активно и живо общаться на испанском языке.

Вскоре разговор завершился, и она, предварительно отправив мобильник обратно в сумочку, объявила: