Ниязов Рустам - Решение Смольникова Страница 6

– Здесь стопорняк, кто-то встрял между нами. Два человека залезли в окно, это не мои люди.

В ответ трубка разразилась длинным бульканьем и кваканьем. Его собеседник на том конце провода тоже был нимало удивлен происшедшим. Он просил подождать, чтобы навести справки о случившемся.

– Ясно, жду, – Сухраб кивнул головой и выключил телефон.

– Медет! – сказал он своему водителю. – Дай назад, мне нужен обзор.

– Мы засветимся! – возразил ему водитель.

– Дай назад! – повторил Сухраб, взяв на полтона выше.

– Слушаюсь!

Черная «Тойота» бесшумно пошла задом, выезжая из тесного дворика.

Майор Алтынбек Акперов получил кличку Сухраб лет пятнадцать назад, еще в те времена, когда, будучи слушателем Академии МВД, был послан на стажировку в Израиль. Молодого энергичного офицера долго отслеживали, изучали и под самый конец, перед отъездом, ему предложили сотрудничество. Как ни странно, его кандидатурой заинтересовалось министерство туризма Израиля, представителем которого был некто Сергей Ставиский. Конечно, Акперов сразу понял, что за спиной Ставиского стояла одна из структур военной разведки Израиля. Впрочем, Сергей производил впечатление достаточно откровенного человека, не склонного темнить и напускать туман. Он ясно объяснил свои намерения и оставил визитку в знак ожидания ответа.

Сухраб вернулся на родину, и безуспешно пытался устроиться следователем в Главное управление военной полиции. Спецслужбы в то время лихорадило, шла повальная «национализация» кадров, опытные чекисты уезжали в Россию или переходили в частные охранные структуры.

Спустя пару месяцев, он окончательно созрел для решения, и позвонил в Тель-Авив. Через неделю, с ним связался некто Вячеслав Шлемов, израильский гражданин, который жил в Алмате под прикрытием иностранной туристической фирмы.

Высокий и сухопарый бизнесмен, Шлемов приветливо пожал ему руку и пригласил прогуляться по парку имени Панфилова. Стояла поздняя осень, и под шелест сухих кленовых листьев, Акперов – он же теперь Сухраб – получил первое свое задание. Он подписал контракт с турфирмой Шлемова, в котором числился консультантом по горному туризму Казахстана. По данному контракту, ему причитался приличный ежегодный гонорар. Часть гонорара он получил немедленно, в виде увесистого пакета с деньгами.

Как оказалось, задания были несложные и достаточно формальные. Сухраб, человек умный и проницательный, понимал, что его держат за «спящего», т.е. хорошо подкармливают в ожидании крупного дела. Такое ожидание могло длиться годами, это было ему известно. После безуспешных попыток перейти в элитные структуры КНБ, а именно в спецназ военной разведки «Барлау», Акперов надолго застрял в тесной, суетливой карьерной лестнице внутренних войск МВД, где руководил аналитической работой по созданию отрядов специального назначения. Под громкой звучной работой таилась мелкая рутинная тягомотина под руководством некомпетентных, оплывших жирком, начальников. Месяцами люди ждали, когда им пришлют оборудование, тренировки и учения проводились не регулярно и, порой, могли быть прерваны под самым глупым предлогом, например, из-за поломки служебной машины. Это было время развала и, одновременно, время созидания, о котором не хотелось вспоминать, потому что вспоминать, в сущности, было нечего.

Момент, когда его вывели из «спячки», наступил, судя по всему, вчера утром – куратор передал Сухрабу инструкции на срочную мобилизацию всех возможностей для выполнения очень аккуратной ночной операции. Задание было настолько спешным и стремительным, что майор поначалу даже растерялся. Ему передали деньги на оперативные расходы – около пятидесяти тысяч, если пересчитать с тенге на евро, а также плотный запечатанный конверт, где лежали паспорт с греческой рабочей визой, авиабилет на Кипр, и целых десять стандартных годовых гонораров, закатанных в блестящую пластиковую карточку Visa. Независимо от результатов задания, ему предписывалось поутру покинуть страну, так как его пребывание здесь было чревато провалом. Конечно, никто не неволил его принимать такое решение. Его судьба была в его руках.

В полной темноте, группа из семерых мужчин погрузилась в машины. Сухраб взял на операцию самых надежных своих подчиненных, а так же привлек к работе людей из спецназа, которых знал еще со времен Академии и которым мог доверять. Каждому, вне зависимости от роли, досталось по паре миллионов тенге, это почти пятнадцать тысяч евро наличкой. Он спешно, буквально на коленках, разработал план и выехал на место. Задача была относительно простой: в институте вирусологии и микробиологии, в полуподвальном помещении хранились два тяжелых контейнера с биологическими препаратами. Нужно было вынести контейнеры, а так же попутно устроить имитацию ограбления, взломав кабинет директора и кассу. Никто, конечно, не знал истинной сути операции, да это было и не нужно. Заказчик платил хорошие деньги, а риск был минимальным.

Судя по вводным данным, в которых было дано описание внешнего вида контейнеров, Сухраб мог лишь отдаленно предположить, что препараты хранились в институте еще со времен Советского Союза. Долго не думая, Сухраб решил перестраховаться и взял на складе несколько комплектов костюмов биохимической защиты, краешком сознания подумав, что вполне может иметь дело с биологическим оружием времен холодной войны.

Он назначил общий сбор группы в одном из частных домов, который специально держал для такого рода случаев. Проверив оснащение и проинструктировав команду, он дождался ночи и направился к месту операции на двух джипах и фургоне.

По пути, Сухраб еще раз внимательно изучил план помещения. Не смотря на то, что бумага являлась лишь ксерокопией с оригинала, майор заметил про себя, что человек, рисовавший схему, находился в состоянии сильного волнения или действовал против своей воли. Кривые карандашные линии означали границы коридоров и комнат, а неуверенные стрелки показывали путь движения. План изобиловал помарками и пятнами от ластика. Сбоку, резким убористым почерком были сделаны пояснения к схеме. Майор насмотрелся в свое время таких бумажек, нацарапанных под «прессом». Почерк у человека, психологически раздавленного, разительно отличается от того, который ему присущ в нормальном состоянии. Там, где изгиб линии проходит под углом в двадцать градусов, в состоянии волнения он сужается до пяти, превращая ровную спокойную рябь письма в резкие штормовые волны.

Сухраб разделил отряд на две группы. Каждая группа имела своего наблюдателя из числа водителей. Одетые в полицейскую форму, с фальшивыми документами на сотрудников РОВД Бостандыкского района, обе группы были готовы к выдвижению. Спецназовец по имени Алмаз, сокурсник и старый товарищ Сухраба, который входил в группу «Левая», должен был постучать в дверь и попросить сторожа впустить его. Дальше, они связывали старика и продвигались в цокольный этаж, где в складском помещении, среди старых брошенных архивов, лежали объекты захвата. Снаружи их прикрывала группа «Правая». В качестве резервного варианта были припасены инструменты для взлома.

Появление двух неопознанных личностей перечеркнуло все варианты и повергло Сухраба в ступор. Нарушая все принципы маскировки, майор вывел джип на открытое пространство, взял инфракрасный бинокль и осмотрел пустынную ночную улицу. Тут еще куратор позвонил и добавил перца в общий котел, потребовав нейтрализовать непрошенных гостей, вне зависимости от того, с какой целью они пришли. В качестве поддержки, он дал сотовый телефон какого-то своего человека из патрульной полицейской машины «Буран» с бортовым номером 16. Полицейский должен был хотя бы на некоторое время прикрыть их задницу, если станет слишком шумно.

«Он идиот или только притворяется?! – думал Сухраб о своем кураторе, вглядываясь в яркую картинку в окуляре. – Как можно нейтрализовать их, если моя группа не готовилась к столкновению?!» У него в распоряжении было всего четыре человека, не считая двух водителей. Для уверенного контакта с гостями этого было мало. Тем более – без бронежилетов, без касок, без щитов, без шашек и автоматического оружия.

Он искал глазами чужого наблюдателя, человека, который должен был оставаться снаружи и охранять гостей. Если эти люди пришли сюда за тем же, что и он, то они знают что делают, а, следовательно, действуют по всем правилам. Наблюдатель обязательно должен был быть. Он мог походить на самого банального ночного прохожего, стоящего вдали от света фонарей. В другом случае, он мог сидеть в машине, припаркованной где-то неподалеку. Если Сухрабу удалось бы снять наблюдателя по-тихому, то он вполне мог пойти на перехват чужаков.

Сухраб вернулся в джип. Торопливо, даже судорожно, вынул из верхнего кармана пиджака пластиковый цилиндрик с таблетками, и забросил одну под язык.