Кто убил бабушку? - Фредерик Браун Страница 6

стало немного спокойнее, когда я узнал, что не такой уж я конченый человек. Тем не менее я был абсолютно уверен, что в понедельник ночью я был сильно пьян. В полиции, пока меня допрашивали, мне сделали анализ, показавший наличие трех десятых процента алкоголя в крови, а это свидетельствует о действительно сильном опьянении. Мне было приятно узнать, что подобное состояние наблюдалось у меня не так уж часто и не стало, слава богу, моей второй натурой. Похоже, выпил я тогда сверх всякой меры в ожидании приговора о расторжении брака, который должен был быть вынесен на следующий день. Но это предположение расходилось со словами Робин: ведь она сказала, что я принял решение о разводе спокойно и что мы ждали официального расторжения брака по обоюдному согласию.

Но сейчас мне не хотелось останавливаться на этом. У меня к Робин была уйма других вопросов, но ни один из них сейчас не приходил в голову.

Я допил виски и поднялся с кресла.

— Спасибо, Робин, большое спасибо, что ты поговорила со мной. Больше вопросов я тебе задавать не буду. Но… можно мне увидеть тебя еще раз?

Робин тоже встала. Она медлила с ответом и, склонив голову чуть набок, как бы раздумывала. А мне вдруг подумалось — и весьма отчетливо, — как было бы замечательно подойти к ней, заключить ее в объятия и поцеловать, как, наверное, я проделывал до этого тысячи раз.

И не потому, что я был в нее влюблен, совсем нет. Я ведь ее и не знал вовсе. Но она стояла такая красивая, такая желанная… Тем не менее здравый смысл подсказывал мне, что эта идея хоть и хороша, но несвоевременна. Возможно, что когда-нибудь — как знать — это и произойдет.

— Робин, пойми, я не собираюсь восстанавливать того, что было между нами, — объяснил я ей. — Я думаю, тебе очень трудно понять, что для меня ты сейчас чужая, совсем незнакомая. И если раньше мы не поняли друг друга… то есть если мы не сумели понять друг друга, было бы совершенно нелогично что-то пытаться восстановить. Я верю, что мой характер и моя личность не изменились… Значит, то, что тебе во мне не нравилось, из-за чего ты меня разлюбила, продолжает оставаться во мне. И ты это должна хорошо чувствовать… Однако пойми, Робин, есть еще столько вещей, о которых ты можешь мне рассказать, а мне их просто необходимо знать… до тех пор, конечно, пока ко мне не вернется память. Поэтому я очень прошу, не отказывай мне во встрече, я очень надеюсь, что это мне поможет…

— Речь совсем не об этом, Род. Ведь мы не были врагами.

— Тогда согласись. Обещаю тебе не переходить границ. Никаких вольностей и даже помыслов. Это будет дружеский, ни к чему тебя не обязывающий разговор. Робин, могу ли я пригласить тебя поужинать со мной завтра вечером?

— Нет, Род, не так быстро, нет. Я вернулась только сегодня утром, и у меня очень много дел. Я даже не успела прибрать квартиру… к тому же мне необходимо заняться поисками новой работы… вот и все.

— А в воскресенье вечером… послезавтра? Ведь в воскресенье вечером ты вряд ли будешь искать работу или убирать квартиру, правда?

— Ну, хорошо, только…

— Я заеду в семь вечера. Еще раз огромное спасибо.

Я вышел из квартиры Робин. Кажется, атмосфера немного разрядилась, была уже чуть иной, пожалуй, несколько потеплее, чем когда я пришел к Робин. Правда, разница была весьма небольшой, но она все же была. И это главное.

Глава 2

На улице воздух тоже значительно прогрелся. Был месяц май, день клонился к закату, солнцу наконец-то удалось прогреть воздух и рассеять туман, державшийся с самого утра.

К сожалению, туман в моей голове продолжал держаться крепко. Пока не помогла мне ни встреча с Робин, ни посещение нашей с ней в прошлом общей квартиры.

«Ничего, — успокаивал я сам себя, — сегодня одна вещь из прошлого, завтра другая… Вот только что нам рассказали о существовании некоего мистического автомобиля. Ну что же, пересядем на колеса, если, конечно, этот загадочный объект вдруг не испарится…» Однако почему Арчи не сказал мне ничего о машине, если она действительно у меня есть? Несколько раз он подвозил меня на своем «шевроле» и знал, что в случае необходимости я всегда брал такси.

Я направился к ближайшему перекрестку, там было легче поймать такси. Буквально через пару минут я уже сидел в машине. «Чизхольм Драйв, 1044», — назвал я водителю адрес моей бабушки. Арчи продолжал жить там… Казалось, он там будет жить вечно, и всегда вместе с бабушкой. Само собой разумеется, он не работал… я хочу сказать, что у него не было постоянной работы, а значит, он и никакой зарплаты не получал. Правда, он что-то писал для театра. Несколько одноактных пьес ему даже удалось продать, но в материальном отношении это были сущие пустяки. И содержала его, конечно же, бабушка.

Такси остановилось по указанному адресу. Это был высокий узкий дом из красного кирпича в три этажа. И как только могло кому-то прийти в голову построить такой высокий и такой узкий дом на достаточно большом участке земли? Участок был действительно не мал: тридцать на двадцать метров. Вокруг дома росло несколько деревьев и кустарник, стояло несколько каменных вазонов с цветами. Но ничего, что радовало бы глаз и веселило душу.

Я поднялся по ступенькам и вошел в небольшой холл. Дверь оказалась открытой, и мне не понадобились ключи, которые я заранее приготовил и держал в руках. Средних лет женщина что-то делала в холле. Увидев меня, она воскликнула:

— Здравствуйте, мистер Бриттен!

— Миссис Трент, Арчи дома?

— Нет, сейчас его нет. Он часа два назад уехал и сказал, что вернется к ужину. Вы сегодня ужинаете у нас, мистер Бриттен?

— Нет, благодарю. Вы случайно ничего не знаете о моей машине?

— О вашей машине, мистер Бриттен?

— Мне только что стало известно, что у меня была машина. А может быть, еще и есть? Речь идет о «линкольне». Вам что-нибудь известно?

— Да, я знаю… то есть я не уверена… Я хочу сказать, что машина у вас была, вы всегда к нам на ней приезжали. Но вы ее никогда не ставили рядом с домом. Вы парковались где-то в другом месте, а потом забирали ее оттуда.

— Вы случайно не знаете, где я ее парковал?

— Наверное, там, где жили. Точно я не могу сказать.

— Спасибо, миссис