Ложь, которую мы произносим - Джейн Корри Страница 6

Никто и никогда не задавал мне этот вопрос.

– Не знаю.

– Как по мне, я бы не хотела знать, – беззаботно сказала она. – Я верю в то, что нужно жить здесь и сейчас. Это гораздо важнее денег.

Затем она, словно осознав, что ее ладонь все еще лежит на моей, убрала руку. Мне сделалось холодно. Пусто. Я даже не смог ответить, что страхование – одна из тех жизненно важных вещей, которые люди игнорируют из-за их стоимости. Сара уже перешла к следующему ученику, склонилась над ним и давала добродушные советы. Я почувствовал нелепую вспышку ревности.

– Пора прерваться! – воскликнула Сара некоторое время спустя. – Мод, налей себе чаю, хорошо? Ты сможешь продолжить минут через десять?

Меня поразила заботливость Сары. Пожилая женщина встала, завернулась в покрывало, которое лежало рядом с ее стулом, и поковыляла к чайнику. Невозможно было не смотреть на нее с каким-то испуганным восхищением. Сколько ей заплатили? Наверняка должны быть более простые способы заработка.

Весь следующий час я поглядывал на Сару, впитывал ее. Наблюдал, как она помогает другим. Замечал ее доброту. Ободряющее: «Мне нравится, как у тебя легла эта тень», – для каждого. Небольшие наставления: «На вашем месте я бы добавила сюда немного лилового». В этом была деликатность, но в то же время твердость. Нечто, говорившее: «Я могу постоять за себя».

Но больше всего поражало ее физическое присутствие: эти детские косички, тонкие обнаженные руки, красивые карие глаза. Возможно, прозвучит как клише, но Сара была словно наркотик (не то чтобы я когда-нибудь принимал наркотики), и чем дольше вращались стрелки часов, тем крепче становилась моя зависимость.

К концу урока я полностью переделал свой набросок и подошел к ней.

– Простите, не думаю, что рисование с натуры – это для меня.

Она одарила меня ласковым и понимающим взглядом, который снова напомнил мне о матери.

– Не хотите попробовать еще раз?

– Не очень.

Вряд ли я решился бы добавить, что меня смутила обвисшая грудь модели и не понравилась та грязь, которую оставлял на руках уголь.

– Печально будет вас потерять.

И тут я услышал слова, слетевшие с моих губ раньше, чем я смог забрать их назад:

– Вообще-то не хотите ли со мной поужинать?

Я ожидал, что она пошлет меня подальше. Ведь ни одна девушка не пойдет на свидание с мужчиной, которого только что встретила и обменялась лишь парой фраз? Во всяком случае, приятная девушка.

Или в этом и был смысл? Может, я пригласил Сару на свидание, потому что мы были на разных полюсах. Чтобы доказать, что я вовсе не тот скучный консерватор, которого презирала Арабелла.

– Хорошо, – непринужденно согласилась Сара.

Я ее правильно расслышал?

– Но я бы предпочла, чтобы вы зашли ко мне, чем идти куда-то, – продолжила она. – У меня есть небольшой запас еды, и не съесть его мне кажется расточительством. Ненавижу расточительство, а вы? Тем более когда в мире столько людей голодает.

Я едва не сказал, что не подразумевал сегодняшний вечер. Имел в виду когда-нибудь. Возможно, на следующей неделе. Или на этой, если повезет. Или даже никогда, если честно, поскольку не рассчитывал на ее согласие. Но эта необычная девушка сказала «да». И более того, имела в виду «прямо сейчас».

– У вас? – произнес я, стараясь, чтобы мой голос звучал уверенно. – Конечно.

– Отлично! – Лицо Сары снова озарила та солнечная улыбка, которая заставляла меня ощущать странную легкость внутри. – Я недалеко живу. Всего в сорока минутах ходьбы. Кстати, вы ведь любите вегетарианское ризотто?

Я с трудом сглотнул. Как можно было сказать ей, что сама мысль о рисе причиняет мне физическую боль? Не «просто» из-за ужинов школьных времен, но и из-за того, что следовало после.

Глава 2. Сара

На самом деле Том был не в моем вкусе. Если бы не годовщина, я бы даже не согласилась на свидание. Но не могла – не хотела – оставаться одна той ночью. Боль не утихала ни на минуту и терзала меня каждый день. Годовщины не должны иметь такое значение. Но они почему-то важны, так ведь? Поэтому я была благодарна – нет, отчаянно благодарна – за компанию. На самом деле тот вечер помнится мне настолько ясно, словно разворачивается передо мной на киноэкране.

– Что это за запах? – спросил Том после того, как я осознала, что предлагаю ему пойти ко мне, а не в какой-нибудь модный ресторан. Я не сомневалась, что место было бы модным, поскольку с таким акцентом и строгим костюмом парень выглядел шикарно. Но мысль о людях, которые сидели бы вокруг, болтая о пустяках, сводила с ума. Особенно сегодня.

Кроме того, я искренне беспокоилась о том, что ризотто пропадет. Не выносила выбрасывать еду. До сих пор не выношу. Слишком часто голодала.

– Запах? – переспросила я. – Это благовония.

Я наблюдала, как он оглядывает беспорядок вокруг. Знай я, что приведу кого-то, сперва прибралась бы. На спинках стульев сохла одежда, повсюду валялись наброски, а в раковине лежали грязные тарелки. А еще мне стоило перед уходом открыть окна, чтобы избавиться от запаха травки.

Теперь, когда мы остались одни, вдали от класса, у меня появилась возможность детальнее рассмотреть своего гостя. Я оценивала его высокий рост и телосложение, как если бы рисовала его обнаженным. Возможно, вы об этом не знаете, но большинство художников поступают именно так при первой встрече.

Том Уилкинс был не в моем вкусе. Во-первых, у него были короткие светлые волосы, а кожа выглядела по-детски гладкой и очень чистой. Я подозревала, что он чист и в другом смысле, хотя наверняка не всегда можно сказать. Еще у него имелась привычка нервно заламывать руки. Это я нашла довольно милым. По дороге он успел рассказать, что не пьет алкоголь и «страстно увлечен» Моцартом. Я, конечно, знала имя, но никогда не слушала музыку этого парня.

– А мне нравится «Перламутровый джем»[1], – сказала я.

– Мы разве о еде говорим?

– Очень смешно.

Он нахмурился:

– Почему?

Тут я поняла, что он серьезно.

– «Перламутровый джем» – название группы. – Я разразилась смехом. – Ты где был вообще?

– Давайте посмотрим. – Он начал загибать пальцы. – Вырос в Лондоне. Потом была школа-интернат в Сомерсете. Университет в Рединге, а теперь я снова вернулся в Лондон.

– Я тебя не про историю твоей жизни спросила. Просто пыталась пошутить о том, что ты не знаешь «Перламутровый джем».

– В самом деле? – нахмурившись, спросил он.

Неужели он правда это всерьез? Однако мой инстинкт подсказывал, что этот высокий, неуклюжий