Старый прием Гурова - Алексей Макеев Страница 6

– Ты еще не был в тюрьме, дружок, – вступил в разговор Крячко. – Ты и вообразить себе не можешь, как там… весело.

– Надеюсь, что не узнаю этого, – буркнул Стартер, даже не взглянув на Стаса.

– По дороге сюда мы просмотрели материалы по вашему делу. Положение у вас незавидное, – начал Гуров. – Все ваши действия сняты на пленку: и то, как вы орудуете отмычками в замке не принадлежащей вам квартиры, и то, как опустошаете футляры, и то, как убираете мешок с награбленным за пазуху. Изъятие мешка произведено в присутствии понятых, при них же составлен протокол задержания, где указано, что в момент задержания на ваших руках были надеты перчатки, а в кармане лежали универсальные ключи-отмычки. Кроме того, весь процесс ограбления происходил буквально на глазах старшего оперуполномоченного Краснопресненского ОВД, который пойдет главным свидетелем по вашему делу. Согласитесь, расклад паршивый.

– Да, выглядит все не очень перспективно, – не стал отпираться Стартер.

– Тогда что дает вам повод считать, что при таком раскладе вы сможете избежать тюрьмы?

– Информация о взрыве отдела полиции, в результате которого погибло шесть человек. – Взгляд Стартер не отвел, хоть по спине от сурового взгляда полковника и поползли мурашки.

– Это должна быть чертовски весомая информация, – заметил Крячко.

– Такой она и является.

– Настолько весомая, что избавит вас от гарантированного срока? – Брови Гурова изогнулись дугой, показывая, насколько ничтожен шанс Стартера выйти сухим из воды.

– Давайте начистоту, – прикинув что-то в уме, проговорил Стартер. – После взрыва вся московская полиция носом землю рыла, но дело так и не сдвинулось с места. Повисло «глухарем» на долгие годы, а может, и навсегда. Мало кого из полицейских такой расклад устраивал, но они оказались бессильны.

– Решил надавить на больное? – подавшись вперед, процедил Станислав. – Из-за таких, как ты, это дело повисло.

– Не в обиду, просто констатирую факты. Думаю, не будет преувеличением сказать, что каждый полицейский Москвы мечтает о расплате с недоумками, взорвавшими их товарищей. И, думаю, условный срок не такая уж высокая цена за подобную возможность.

– Условный срок, – протянул Крячко. – Эка ты размахнулся. Минимальный – еще куда ни шло. Пара лет лучше, чем шесть. Скостить себе срок на четыре года уже подарок, а ты за условным гонишься? Не разорвет тебя от такого счастья?

– Или так, или никак, – с вызовом произнес Стартер. – Мне все одно: год ли, десять, я на зоне и недели не протяну. А выбить у прокурора «условку» вполне реальное требование. У меня ни одной ходки, возраст достаточно молодой, я еще успею встать на путь исправления.

– Так ты собираешься исправляться? – с иронией протянул Крячко. – Это, значит, совесть в тебе заговорила, когда ты оперу при задержании сделку предлагал. А я-то думал, ты шкуру свою спасаешь.

– Одно другому не мешает, – пожал плечами Стартер. – Законность будет соблюдена, я останусь у вас на крючке, да еще вы получите реальную возможность выйти на взрывателя.

– Ты сначала озвучь, что за информация у тебя имеется, а потом мы вместе подумаем, как тебе помочь, – предложил Стас.

– Условный с гарантией, и вся информация ваша, – нагло заявил вор.

– Что нам мешает пообещать вам условный срок, получить интересующие сведения, а потом закатать вас по полной? – вмешался Гуров.

– Вы дадите мне слово.

– И моего слова вам будет достаточно?

– Вполне.

– Напомните, при каких обстоятельствах мы пересекались, что вы так безоговорочно готовы довериться моему слову? – Любопытство взяло верх, и Лев задал-таки вопрос, который вовсе не собирался задавать.

– Был у меня приятель, Стас Лысый. Ему по жизни не везло, да и вором он был никудышным. Три ходки, и все по глупости. Однажды он попал в настоящий переплет. Ваши ему «мокруху» шили, а он не хотел сдавать того, кто в натуре баклана замочил. Боялся, что «стукачом» пожизненно объявят. Лысый все твердил, что крови на нем нет, только ему никто не верил. Кроме одного опера. Он-то и пообещал, что докажет невиновность Лысого, если тот всего лишь поделится информацией. И дал слово, что не раскроет источник ни своим, ни блатным. Слово свое он сдержал, Лысого тогда отпустили, и про то, что он слил беспредельщика, ни одна живая душа не узнала. Сказать, кем был тот опер?

– Я помню Стаса. Только вот в чем загвоздка: в тот раз Стас был действительно невиновен, а вы, простите, по уши в дерьме. И по текущему задержанию, и по делу восьмилетней давности. Виновные ушли от ответственности, потому что вы струсили и не заявили в полицию. Улавливаете разницу? – не заботясь о том, чтобы выбирать выражения, проговорил Гуров.

– Заявить в полицию и оказаться в тюрьме, едва отметив восемнадцатилетие? Это не трусость, полковник, это чувство самосохранения, – даже обиделся Стартер.

– Есть масса способов совершить порядочный поступок, избежав при этом преследования, – заметил Лев. – При желании вы могли передать информацию анонимно.

– Значит, сделки не будет? – сделал свои выводы Стартер. – Жаль. Я подумал, раз вы все-таки приехали, значит, готовы пойти на уступки. И что, шансов у меня никаких?

Он ждал ответа, а Гуров молчал. Лоб его прорезали глубокие морщины, он думал. Крячко затих, ожидая решения напарника. Он помнил напутствие генерала о том, что его задачей является вернуть Льва с высоконравственных небес на грешную землю, если в этом появится необходимость, но выполнять приказ не спешил. К тому же тот еще не объявил вердикт, следовательно, его, Крячко, время еще не наступило.

– Предлагаю следующее, – заговорил наконец Гуров. – Вы передаете нам сведения о взрыве ОВД, мы проверяем их, и, если данные ваши окажутся действительно ценными, я гарантирую вам условный срок. Если же, ввиду срока давности, они не дадут результата, вы идете по полной. Других гарантий дать не могу.

Крячко уже открыл было рот, собираясь напомнить приказ генерала, как Стартер вдруг согласился.

– Меня это устраивает, – заявил он. – Условный срок, и никаких вопросов по тому, давнему делу.

– По какому еще делу? – насторожился Крячко.

– А вы думаете, я вашего взрывателя на чаепитии в кофейне встретил? Было и у меня возле ОВД дельце. Пожалуй, так я и буду его называть – Взрыватель, когда начну рассказывать. Ну что, по