Тур поехавшей крыши - Наталья Николаевна Александрова Страница 6

Верхний ящик последнего ряда вывалился сам, оказалось, там сломан упор. И по крышке бюро рассыпались какие-то бумажки. Кеша, не глядя, сгреб их в кучу и запихал мятые в ящик.

Следующий ящик он выдвигал осторожно, и правильно сделал. Ящик был заполнен разной мелочью — фарфоровыми уточками, деревянными собачками, была там брошка, выточенная из слоновой кости, перламутровая камея без застежки. Если бы все это вывалилось, Кеше и за час не собрать.

Кеша без надежды сунул руку в эту кучу барахла, и едва не заорал от боли. В палец впилась янтарная булавка.

— Черт… — прошипел он, глядя, как с пальца капает кровь, — черт, черт, черт…

Внезапно он понял, что не найдет часов. И что тогда делать? Скрываться от полиции, которую непременно наведет на него этот страшный человек с горящими глазами? Уехать к матери в Москву? Глупо, его найдут и там…

В порыве отчаяния Кеша дернул предпоследний ящик и — о, чудо! Часы лежали там. Вот они — тяжелая золотая луковица на золотой же цепочке.

Кеша протянул к часам дрожащую руку, и тут раздался голос профессора из кухни:

— Иннокентий, я уже иду!

Кеша в панике схватил часы и задвинул ящик. Потом закрыл бюро, и тут услышал шаги профессора почти за дверью. Он стал запихивать часы в карман джинсов, но цепочка предательски свисала. Кеша попытался подобрать цепочку, но дернул неловко, и часы вывались на пол. Кеша сумел подхватить их на лету, и тут дверь начала приоткрываться.

За долю секунды Кеша метнулся к окну, плотно закрытому пыльной бархатной портьерой, и бросил часы на подоконник, а затем неслышно, благословляя в душе войлочные тапочки, отпрыгнул от окна на середину комнаты.

— Вот и я! — сказал Андрей Януарьевич. — Все готово.

Кеша с отвращением влил в себя стакан горячего жидкого чая — профессору запрещали пить крепкий, съел два сухаря и зачерствевший соевый батончик, прикидывая, как бы незаметно достать с подоконника часы и унести ноги.

И тут фортуна повернулась к нему самой привлекательной своей стороной. В дверь профессора позвонили. Поскольку звонок был с площадки, а не из домофона, он подумал, что это соседка и пошел открывать без опасения.

Ни на минуту не забывая о том, что дверь в кабинет открыта, Кеша подкрался к окну и осторожно отвел портьеру.

Часов не было.

Кеша поднял портьеру повыше, чтобы тусклый свет из кабинета падал на подоконник. Часов не было. Не веря своим глазам Кеша пошарил руками по давно не крашенному подоконнику, но ничего не нашел, только измазался какой-то грязью.

Позабыв об осторожности, Кеша полностью раздернул портьеры и оглядел подоконник.

Ничего. Он присел на корточки и пошарил внизу, а также заглянул за батарею. Часы как сквозь землю провалились. Ведь Кеша точно помнил, что положил их на подоконник! Вот сюда, как раз под форточку…

Форточка была открыта — у профессора, по его выражению, пошаливало сердце, и ему постоянно требовался свежий воздух. У Кеши возникла безумная мысль, что часы вывалились наружу. Но нет, форточка находится высоко, часы ведь не живые, они летать не умеют…

— Иннокентий, что вы там делаете? — спросил Андрей Януарьевич, войдя в комнату после разговора с соседкой.

— Воздухом хотел подышать… — ответил Кеша, появляясь из-за портьеры, — голова разболелась.

Профессор поверил, потому что Кеша выглядел бледно.

Он шел по лестнице, волоча ноги, как будто к ним были привязаны чугунные гири.

«Все кончено, — стучало в мозгу, — теперь мне не жить…».

Что он скажет тому человеку, который велел принести часы? Он ждет его в своей машине за углом.

Выйдя на свежий воздух, Кеша слегка очухался и решил бежать. От подъезда он шагнул в сторону, обогнул дом и оказался возле длинного дощатого забора, которым был огорожен очередной долгострой. Кеша отогнул третью с краю доску и проник за забор. Этот путь показал ему как-то сам профессор Хвалынский, так можно было порядочно срезать до остановки.

Старый дом давно сломали, а новый и не начинали строить. Кеша аккуратно обогнул руины, сделать это было легко, потому что старожилы протоптали уже удобную тропинку, открыл дверь длинного сооружения, похожего на сарай, проскочил его вдоль и вышел из другой двери во двор другого дома. Двор был запущенный — помойка, ломаные скамейки, и два бомжа, отдыхающие под кустиком в углу.

Кеша перевел дух, и только было собрался войти в сквозной подъезд, как его схватила сильная рука, и страшный голос прошипел рядом:

— Ты куда это намылился, паршивец?

Это был он, тот самый человек в черных очках.

— Решил спереть часы и смыться? — второй рукой человек схватил Кешу за горло. — От меня не убежишь… Где часы?

— Н-нету… — прохрипел Кеша, — они…

— Врешь! — едва не закричал седой. — Врешь, недоумок! Они были у старика, я знаю! Плохо искал! На зону захотел?

Краем глаза Кеша видел, как бомжи повернули головы в их сторону. Седой, между тем, обшаривал его карманы, бормоча что-то про обман и про зону.

— Помогите! — крикнул Кеша. — Грабят!

За что получил сильнейший удар в живот. Бомжи неторопливо поднялись с места и потрусили прочь.

— Убивают! — заорал Кеша в отчаянии.

Бомжи припустили быстрее и скрылись за углом. Кеша понял, что жизнь его висит на волоске. Но страшный человек после того, как тщательно обыскал Кешу, неожиданно успокоился и велел рассказывать.

Трясясь и заикаясь, Кеша поведал фантастическую историю про пропавшие часы и форточку. Седой снял очки и внимательно взглянул на Кешу. Глаза его горели, как два угля. Кеша почувствовал, что сердце его сейчас остановится от страха.

Открылась дверь подъезда и вышла старуха с ведром.

— Вы чего это тут? — близоруко прищурилась она.

Кеша неожиданно толкнул седого в грудь и кинулся прочь. Едва не сбив старуху с ног, он ворвался в подъезд и выскочил через другую дверь на проспект. Прохожие шарахались от расхристанного парня с дикими глазами, бегущего как угорелый, хотя никто его не преследовал.

О брошенной машине Кеша вспомнил только возле своего дома.

С тех пор как Лола безуспешно пыталась перевоспитать попугая, прошло часа полтора. Маркиз напился чаю с бубликами, шоколадными конфетами и вареньем и дремал теперь на диване. Кот мурлыкал у него под боком.

Лола вышла из ванной в чудном настроении, в гостиную она решила не заходить, чтобы не расстраиваться. В ее спальне Пу И валялся на кровати, завернувшись в шелковое покрывало, цвета слегка увядшего шиповника. Лола пощекотала ему животик и поцеловала в нос. Потом потянулась и осознала, что