Места здесь тихие - Николай Иванович Леонов Страница 6

— В общем, похоже, что Паскевич — это уже третья пропавшая при сходных обстоятельствах. Просто два других случая не такие громкие и тихонько спущены на тормозах.

— Кто б сомневался, — вполголоса сострил Крячко, не шевеля губами.

Орлов скинул очки на кончик носа, Станислав придал себе вид смирный и придурковатый. Генерал отвел горящий взгляд, продолжил:

— Итак, повторяю. Валерия Паскевич — случай третий и самый громкий. За последние годы, по моему впечатлению, имели место аналогичные…

Орлов бережно, чтобы потом стереть можно было, не повредив драгоценную реликвию, очертил продолговатым овалом зону, захватив часть шоссе и прилегающие территории, щедро раскрашенные зеленым. Тут же имели место прерывистые и сплошные синие линии, зубастые линии с подписью «Пес.», причудливые силуэты, напоминающие фигурки из тетриса.

— Леса, болота различной проходи— мости и карьеры, отличные места для «Зарницы». Что вот это за строения? — поинтересовался Станислав. — Поселок, село?

— По данным карты — поселок карьера «Волчья Яма».

— Или Шужкопа, — вполголоса добавил Гуров.

— Что, знакомые места? — поинтересовался генерал.

— Да так…

— Ну, хорошо, как знаешь. Поселок — не поселок — не могу сказать, карта старая, советская, что там теперь — поселок или пустое место, я не ведаю. Что рельеф отметил — хвалю, потому-то я и взял именно эту старую карту, чтобы наглядно продемонстрировать именно его.

— Да, рельефчик такой себе, — согласился Крячко. — Болота, леса и карьеры, скорее всего, уже выработанные, а то и затопленные. Места уединенные и невеселые, особенно если, скажем, пробить колесо или ввечеру встать на обочине. Не то и похуже — вообще улететь в кювет.

— Да, но учти, что, по сводкам ДПС, в этом районе за последний год сообщений о происшествиях, угонах и прочем не зафиксировано, — заметил генерал.

Лев Иванович, изучая карту, рассматривал знакомое обозначение: «Вот ты какая, Шужкопа. Нечего сказать, умиротворяюще. Что ж, стало быть, эти края умница Лера расхваливала как места, самые располагающие к этому… ретриту. Так-то, если оставить в сторонке подозрения генеральские, места в самом деле приватные, уединенные и тихие, настоящее Средиземье, Пошехонье или что там…»

— Теперь данные по оперативной обстановке. — Генерал вынул из сейфа еще несколько листов. — Это для полноты и понятности картины.

Неясно, что имел в виду Орлов, но из предложенных сводок не следовало вообще ничего. Пусто. Некому буянить. Единичные случаи — из серии сугубо деревенской, типа бытовой мордобой, попытки похищения перепелов и причинение укусов цепной собакой — были зафиксированы в радиусе пятидесяти километров от очерченной местности.

— Я так полагаю, ближайшее отделение милиции примерно на таком же расстоянии? — уточнил Крячко.

— По крайней мере, все протоколы составлены отделением, которое расположено в ближайшем райцентре, это порядка одиннадцати километров от места.

— Тихие места. Ходить бы по грибы-ягоды, а то и с ружьишком побаловаться… — кивнул Станислав. — А кстати, интересно: охотники наверняка должны быть, в таких-то угодьях. Оружие есть, а конфликтов нет. Только, Петр Николаевич, не совсем улавливаю — к чему это? Что же со случаями пропаж, которых «больше»?

Он вопросительно глянул на коллегу:

— Лева?

— Да, присоединюсь, пока материал вызывает лишь недоумение, — согласился тот.

— Я вас ввожу в курс по оперативной обстановке. Она самая умиротворяющая, — невозмутимо пояснил генерал и вынул еще порцию бумаг. — Теперь ориентировки. Так понятнее.

Это были две папки, со стандартными листами и со стандартным текстом, фиксирующим стандартную беду: ушла из дома и до настоящего времени не вернулась.

— Томина Елена Антоновна, шестьдесят девятого года рождения, вдова. До того она вернулась обратно после разрыва с любовником в свою квартиру, где и так места было немного, поссорилась с совместно проживающими родственниками и двадцать первого ноября двадцатого первого года уехала, собрав вещи и сбережения.

Генерал сердито пошевелил бровями:

— Заявление подали аж три месяца спустя.

— Чем же объяснили неторопливость сию? — поинтересовался Гуров.

Генерал был лаконичен:

— Тридцать один квадратный метр жилой площади, лишь одна смежная комната из трех, трое взрослых, трое детей, плюс извечный конфликт тещи и зятя.

— Бухали на радостях, — вставил Крячко.

— Утверждают, что сочли: уехала, мол, мама для воссоединения с родичами на Орловщине, давно грозилась. Однако случайно выяснилось, что податься ей не к кому, все скончались.

— Ну, а как мама съехала, небось тотчас ремонт затеяли в ее комнатке-то? — как бы между прочим спросил Станислав. — Наверняка в той самой, единственной смежной?

— Не ищи легких путей, — посоветовал Орлов не без юмора, — мама ютилась на кухне. Которая после отъезда так и осталась нетронутой.

Гуров, открыв протокол осмотра, чуть не присвистнул, успел лишь по губам хлопнуть себя самого:

— …А там!

— Что, что? Кровь-мясо? — с любопытством подбодрил Станислав.

— Ну извини, совсем не по инструкции получается. Нет ничего, похожего на следы биологических жидкостей, борозд на полу от сведенных судорогой пальцев.

— Брызг крови и мозгов на обоях тоже? — требовательно спросил Крячко.

— Как и было сказано, не будет тебе легких путей, — заметил друг и коллега, — напротив, все благостно до приторности. Вся кухня увешана не только полочками-кастрюльками, а сплошь иконочки, образочки, свечки, ритуальные колеса, фатимьи глаза и аюрведические веники. Я так понимаю, мама прямо с кухни шла к истине, причем одновременно всеми путями.

— Тебе-то что за дело? — спросил генерал не без сарказма.

— Никакого, — не стал спорить Лев Иванович.

— Насколько я понимаю, на фоне всего обнаруженного приняли разыскную версию о том, что пропавшая без вести Томина на фоне личной драмы и конфликта с родственниками уехала с отчего дома добровольно и не желает сообщать о своем местонахождении, — предположил Крячко.

— Именно, — подтвердил Гуров, — вот в этой сфере все по писаному, по инструкции. Разрыв радикальный; как раз выяснилось, что она, уходя, даже телефон свой бросила.

— Цел? — тотчас спросил Крячко.

— Представь себе, разбила. Сим-карты, что интересно, в нем не было. Интересная деталь, обычно нервные и престарелые дамы осторожны и такого рода поступков не совершают.

— В самом деле, решительный разрыв. Возможно, осознала, что нагрешила аль приняла печать антихриста? — предположил Станислав. — Так, а братья-сыскари, само собой, тотчас диагностировали вступление в нетрадиционную религиозную секту, положив в основу дедукции обстановку и вещички, в кухне-келейке обнаруженные?

— В точности, профессор, — подтвердил Гуров, сверившись с бумагами.

— И тут же имеется момент, — подал голос Орлов. — Кондуктор тамошнего единственного автобуса, сорок третий маршрут, будучи опрошенной, признала в фотографии Томину.

Он сделал паузу (да, маленькие слабости к эффектам присущи и большим людям).

— Сошла эта женщина на остановке по требованию, как раз на Волчьей Яме или, как Лева утверждает, Шужкопе. Остановка называется куда проще, «Турбаза». — И постучал карандашом по карте.

Глава 4

— И