Варвара Клюева - Чёрный ангел Страница 61

- Почему же не осталось? - спросил Халецкий и задумчиво потеребил нос. Разве Лизавета вам не говорила?.. У Ирен есть очаровательная дочурка осьмнадцати годов от роду.

- Но... Но это... Не может быть! - разродился наконец Эдик. - Мы с Ирен были друзьями. Она рассказывала мне о детстве, о Лиске, об учебе в институте, о бывшем муже, о смерти мамы, о знакомстве с Петей - обо всем... Но ни разу - ни разу! - даже не упомянула о том, что у нее есть дочь.

- Ну, полагаю, воспоминания о дочери не приносили Ирен большой радости. Дело в том, что около двенадцати лет назад милое дитя предприняло вполне, я бы сказал, осознанную попытку убить маму. Похоже, за эти годы дитятко поднабралось опыта...

26

Еще не проснувшись окончательно, Людмила поняла, что заболела. Голова налита чугунной тяжестью, горло словно наждаком терли, в глазах резь. Значит, не помогли ни коньяк, ни сауна, ни теплое молоко перед сном. Что неудивительно. Сколько она брела босая, практически раздетая, по снегу, пронизываемая ветром? Полчаса? Час? Когда ярко-красный "рено", ехавший навстречу по другой стороне дороги, с визгом развернулся и остановился рядом, Людмила уже не чувствовала ни ног, ни рук, ни ушей.

- Милочка, вы с ума сошли?! Быстро в машину! - Тетка, сидевшая за рулем, едва ли не силой втащила ее в салон. - Снимайте немедленно мокрое! Погодите, у меня где-то был коньяк... Ага, вот он. Выпейте. Да пей, черт тебя побери! Вот так. Теперь скидывай все с себя, налей в горсть коньяк и начинай растираться. Ты верх, я - низ. Давай ногу. Три как следует, не жалей себя. Заодно и руки согреешь.

Когда с процедурой растирания было покончено, добровольная сестра милосердия завернула пациентку в плед и спросила:

- Что у тебя стряслось?

Людмила не знала, что отвечать, и сочла за лучшее заплакать.

- Ну-ну, полно тебе! - спасительница обняла ее и погладила по голове. - Все уже позади. Отвезти тебя к врачу? Или, может, в милицию?

Людмила отчаянно помотала головой и заплакала еще горше.

- Та-ак, понятно, - пробормотала тетка. - Тогда скажи, куда тебя отвезти.

Ответом ей были судорожные рыдания.

- Очень хорошо. Значит, едем ко мне.

В дороге она болтала, не умолкая, - видно, хотела отвлечь свою пассажирку от мыслей о пережитом. А Людмила исподтишка ее разглядывала.

Немолодая - лет сорок пять, не меньше. Острые черты лица, небольшой перебор с косметикой. На голове - такой короткий ежик, что и не разберешь, какого цвета волосы. Фигура вполне ничего, хотя, пожалуй, чересчур худая. Руки - маленькие и высохшие, похожие на птичьи лапки - унизаны дорогими перстнями. Обручального кольца нет. Судя по всему - одна из тех богатых, уверенных в себе баб, что предпочитают мужьям любовников.

- ...А вообще-то я страшная индивидуалистка, - говорила между тем тетка низким прокуренным голосом. - Слава богу, теперь это, скорее, достоинство, чем порок. Свободная, самодостаточная, состоятельная женщина - звучит почти как синоним слову "счастливая", ты не находишь? Могу позволить себе все, что хочу, а хочу я, в общем-то, немногого. Надежно отгородиться от вездесущей толпы тупых вонючих козлов и баранов, допускать к себе лишь немногих избранных, которые не вызывают у меня желания хвататься за автомат. Я даже фирмой своей руковожу из запертого кабинета с отдельным входом. Отдаю распоряжения исключительно по телефону или через секретаря - она единственная имеет доступ в святая святых. Общение с клиентами и чинушами полностью переложила на замов, которых выбирала долго и придирчиво. С одной стороны, чтоб была голова на плечах, чтобы умели принимать решения самостоятельно. С другой - чтобы не вздумали затеять у меня за спиной собственные игры. Для гарантии поддерживаю в них дух здорового соперничества - пусть приглядывают друг за другом, мне спокойнее.

В общем, на работе я себя оградила, а это самое сложное. Изолироваться в частной жизни - пара пустяков. Собственный дом, прислуга, приходящая только в мое отсутствие... Дом, разумеется, за городом, на московский особняк пока не накопила. Нет, наверное, уже накопила, просто не хочу жить в Москве. Она меня душит, всегда душила... Странно, я коренная москвичка, а родной город не выношу. Ты как: не против пожить за городом?

Людмила помотала головой.

- Не оклемалась еще?

- Почти оклемалась. Спасибо, - сипло ответила Людмила.

- Тогда давай знакомиться. Валерия. Ты можешь взять псевдоним, если хочешь. Мне нет дела до твоего настоящего имени, но нужно же как-то обращаться друг к другу. Так как прикажешь тебя называть?

- Даша.

- Ну и отлично. Премиленькое имя. Все, Даша, мы приехали.

Потом были сауна и теплое молоко на ночь. Только они не помогли. Болезнь притаилась в засаде и взяла свое, когда Людмила заснула. Вообще-то в этом было свое преимущество. Людмила получила тайм-аут. Валерия не выставит ее, больную, из дома и не будет приставать с расспросами. А если все-таки пристанет, можно потерять голос. Ей, Людмиле, необходимы два-три дня покоя, чтобы подумать, как быть дальше.

Однако тяжесть в голове, боль в горле и ломота во всем теле не способствуют мыслительному процессу, а задача, которую Людмиле предстояло решить, требовала самой интенсивной работы серых клеточек. Если решение не найдется, ей конец. Оценить масштабы катастрофы она могла даже в теперешнем состоянии.

Где, в какой момент подлая судьба подставила ей ножку? Почему все пошло наперекосяк? Ведь у нее был такой замечательный, такой безупречный план!

Людмила едва не сошла с ума, когда узнала, что Эта Тварь завела хахаля и ждет ребенка. Светлана Георгиевна, видя, что проверенная годами методика приведения нервов в порядок внучке не помогает, переполошилась и начала наводить у знакомых справки о психиатрах. Но все обошлось. В конце концов травы, гимнастика и контрастный душ сделали свое дело. Людмила взяла себя в руки и начала думать. Ей было всего шестнадцать лет, но недостаток жизненного опыта вполне компенсировала острота ума.

Итак, дано: женщина, много лет назад отказавшаяся от дочери и счастливо живущая с недавно обретенным любовником в ожидании нового ребенка. Требуется: помирить женщину с дочерью, заставить ее заботиться о некогда брошенной девочке не только до но и после совершеннолетия последней.

Как этого добиться? Сделать так, чтобы мать испытала острую нужду в дочери. Устранить каким-то образом любовника и подставить плечо, когда надломленная душевно и физически (роды!) женщина останется одна с младенцем на руках. Конечно, Людмиле не слишком улыбалось мыть задницу вонючему ублюдку, но ради обеспечения своего будущего она была готова на жертву.

Оставался небольшой вопрос: как устранить хахаля? Простейшее решение: поссорить их с Этой Тварью. Покопаться в его прошлом, откопать какую-нибудь грязную историю и подстроить, чтобы мать о ней услышала. В том, что такая история найдется, Людмила не сомневалась. У нее у самой, несмотря на нежный возраст, уже завелась пара-тройка скелетов в шкафу.

Прежде всего следовало взглянуть на хахаля. Людмила, меняя одежду, раскраску, прическу и солнцезащитные очки, вела наблюдение за подъездом матери. И скоро объект попал в поле зрения. Он оказался симпатичным и довольно молодым мужиком моложе матери лет на пять, прикинула Людмила. Прилично одет, на руке - дорогие часы, ездит на иномарке - пусть не роскошной, но все-таки. Спрашивается: что может привлекать молодого симпатичного мужчину в старой высохшей калоше, отдаленно напоминающей женщину? Ответ: естественно, деньги. Хахаль явно себя любит, привык себя баловать, а Тварь зарабатывает вполне прилично, чтобы утолить его аппетиты. Когда этот альфонс появился на ее горизонте? Сравнительно недавно. Едва ли до этого он зарабатывал себе на жизнь тяжелым трудом. Стало быть, нужно поискать женщину, которая его содержала. А потом устроить так, чтобы та познакомилась с матерью (прибегнуть к старому доброму анонимному звонку или письму) и объяснила Этой Твари, кого она пригрела на своей груди.

Следить за альфонсом оказалось не так-то просто. Перемещался пешком он только в обществе Твари (она, по-видимому, не переносила езды на машине), а все остальное время раскатывал на своей "тойоте". Людмила в то время еще не умела водить машину. Пришлось кое к кому подлизаться.

Кое-кто в первый же день довел "тойоту" до стеклянной многоэтажки - офисного здания, приютившего десятки фирм и организаций. Альфонс скрылся в недрах вестибюля раньше, чем Людмила успела выскочить из машины, поэтому узнать, куда он направил стопы, ей не удалось. Кроме того, в вестибюле сидел охранник и спрашивал у посетителей пропуска, так что побродить по зданию в надежде случайно наткнуться на объект тоже не представлялось возможным.

Но Людмила не отчаивалась. Устроила наблюдательный пост в уличном кафе у подножия стеклянной башни и через три дня получила, что хотела.

Альфонс вылез из машины, поднялся по ступенькам и столкнулся с молодым хлыщом в стильном деловом костюме. Они пожали друг другу руки, отошли от двери и обменялись десятком фраз. Каких - Людмила не слышала, да это и не имело значения. Когда Альфонс скрылся в здании, а Хлыщ сбежал по ступенькам, она уже стояла у подножия лестницы.