Георгий Миронов - Игуана Страница 64

Он сделал несколько распоряжений. В этот день, в пятницу, у него побывали: полковник ВВС США, специалист по радарам; дистрибьютор российской компании "Военно-транспортные авиалинии"; один из главарей колумбийской наркомании, дилер холдинга "Суяньфуй" господин с явно азиатским лицом, в узком кругу известный как один из представителей на юге США "золотого треугольника", центра поставок героина; турецкий дипломат специально прилетал к нему в "Эскориал" из Вашингтона, а из Цюриха специально прилетал на своем самолете один из главарей русской мафии за рубежом Василий Фойтель.

Так незаметно за делами и прошла пятница.

В субботу господин Локк принимал гостей из Испании. Среди них (ни один из гостей не встречался с другим, самолеты приземлялись на личный аэродром Локка в пяти километрах от "Эскориала" друг за другом, в строгой очередности) были видные искусствоведы, музейщики, владелец сети вилл на морском курорте Фуэйхирола, заместитель начальника полиции крупного северного города, и очаровательная молодая дама, жена известного журналиста из России, живущая в Мадриде.

В понедельник он заказал обед в "Ротари-клубе" с давним приятелем, профессором мадридского университета Алехандро Гидони.

Не посвящая приятеля в суть интриги, он время от времени переводил разговор на темы искусства, хотя большую часть времени они обсуждали перспективы благотворительной помощи молодым художникам по линии "Ротари" и целесообразность вступления в международный элитный клуб - "Клуб кавалеров и командоров Ордена Святого Станислава", создаваемый некими энергичными и влиятельными людьми в России. Хотя Орден исторически был связан прежде всего с Польшей и Россией, в него уже вступили ряд влиятельных и известных людей в Европе. Очередь была за Америкой. И Гидони, уже награжденный Орденом Св. Станислава I степени, взахлеб расхваливал перспективы общения с российской элитой, сулимые членство в Ордене.

Когда Локк заметил неподалеку красивое лицо Мигеля Мартинеца (вблизи оно оказалось ещё красивее, но и, впрочем, ещё глупее, чем тогда, во вторник, с балкона "лайонс-клуба"), он быстро перевел разговор на Испанию, Мадрид, музей "Прадо", что не могло показаться странным Гидони, поскольку время от времени их ленивая беседа переключалась на темы живописи.

- Я всерьез подумываю передать свои картины какому-нибудь музею. Например, "Прадо" в Мадриде. Как Вы на это смотрите?

- О, сэр, я смотрю на это с восторгом, ведь я испанец. Но не могу не заметить, - У Вас есть сын, наследник, молодая красавица жена...

- И что не?

- НО ведь это - миллионы, если не миллиарды долларов: испанские мастера снова в цене, даже стартовые цены на крупных аукционах доходят до миллиона долларов. Конечные цены нередко держатся в секрете, если покупатель желает остаться неизвестным...

- А...Я сам купил на "Сотбис" очень хорошего, малоизвестного Эль Греко за полтора миллиона, и считаю, что выиграл. Очень редкая ранняя вещь из частной коллекции, никогда не репродуцировавшаяся, и точно - не фальшак...

- И Вы готовы отдать целое состояние Испании? А Ваши родные, Вы с ними советовались?

- Нет, это мое единоличное решение. Я им и так оставлю прекрасный дворец и крупное состояние...

- Прошу прощения, но Вы уже составили завещание?

- А... В моем возрасте...Я его составил первый раз лет 20 назад.

- Оно осталось неизменным.

Локк усмехнулся. Гидони сам шел в ловушку. Его задача была вывести на разговор о наследстве. Заранее посвящать приятеля в интригу Локк, конечно же, не стал, понадеявшись, что ему удастся направить разговор в нужное русло. Гидони превзошел его ожидания.

- Нет... Увы... Признаюсь Вам совершенно конфиденциально...

Локк почувствовал спиной, как замерший за колонной с бокалом "дайкири" Мигель сдержал дыхание.

- Ну, если это такой секрет...

- Пока - секрет. Но в моем возрасте, знаете ли... Словом, у меня возникли подозрения относительно верности моей супруги, так что я переписал завещание. Все деньги, "Эскориал" получит сын, а жена...

- О, я знаю, Вы - благородный человек, настоящий идальго, я бы сказал.

- Да, я благородный человек. Я не помню зла. И я оставил ей "шале" на побережье и вполне приличный пансион до конца её жизни.

- У вас не было брачного контракта? Она ведь может отсудить...

- У нас был контракт. Она уверила меня к моменту замужества, что идет за меня по пламенной любви. Вот я и предложил составить контракт так, что каждый из нас волен в любой момент оставив другого, не предъявляя никаких претензий. Завещание невозможно оспорить.

- А...Умоляю простить, но вопрос этот возникнет неизбежно, - а...

Как бы это сказать, возможность психиатрической экспертизы?

- Я предусмотрел и это. Меня обследовали в Институте Мориса Мойзе был даже приглашен из России независимый эксперт-профессор Марк Буркин из Петрозаводска, а затем, независимо от него, - доктор медицины Генрих Яковлев, специализирующийся как раз на старческом слабоумии...

- О, я не это имел в виду...

- Все мы имеем это в виду, когда видим перед собой 80-летнего старца...

- Итак. Ваше решение окончательно?

- В плане жены и сына, да... А насчет передачи картин в дар музею "Прадо" - я ещё подумаю, тут есть вариант. Может быть, разделю коллекцию и передам в разные музеи. А может, убедившись, что сын так же любит искусство, как и я, завещаю все ему. И он сам, если останется бездетным, будет в старости решать, кому передать коллекцию.

- 'А согласно предыдущему Вашему завещанию?

- "Эскориал" переходил жене, ей же доставались и картины из коллекции числом 25, по её выбору. Но за исключением картин Эль Греко, Пантохи де ла Круз и Веласкеса. Они непременно должны были остаться в собрании сына: тут, знаете ли, есть наши маленькие семейные тайны.

- Понимаю, понимаю. Уполномочен ли я вести предварительные переговоры с дирекцией музея "'Прадо" в Мадриде?

- Знаете что, давайте подождем неделю..: тут и спешить в таком деле вредно, и откладывать опасно.

Во вторник утром Локк вообще отказался от завтрака. Все казалось невкусным и пресным. Кухарка рыдала на кухне, не понимая, что случилось.

А Локк просто, как говорят спортсмены, мандражировал перед "стартом".

На его счету было столько загубленных жизней, сотни людей были убиты по его приказу, пятерых убил он сам в разных, по его мнению, оправдывающих его ситуациях.

Но ни одну из свои пятерых жен он ещё не убивал сам и не содействовал их смерти.

Все почили в Бозе сами, без его участия, более того, - были горько им оплаканы.

Локк был вообще влюбчив, склонен к привязанности, и, при всех своих блестящих возможностях, позволявших создать фантастический гарем, никогда не изменял своим женам.

Во вторник позвонил Джон Форбс.

- Я подслушал их разговор ещё в понедельник. Но не стал сразу Вам сообщать, так как это был испуганный разговор сообщников, ещё ничего не решивших. Сегодня, вероятно, после бессонной ночи, у них родился план. Они не рискнули говорить о нем по телефону, и встретились на тайной квартире в районе "Эль - Примо", адрес которой мне был точно известен и где я также установил "прослушку".

- Итак?

- Итак, - они решились на убийство.

- Каким же методом, простите за уточнение, я суду убит?

- Электричеством.

- Не понял?

- Вас убьют, поджарив на электрическом стуле.

- Поясните.

- Я выезжаю.

- Хорошо, жду.

План был задуман неплохо.

- Это, конечно же, придумала моя жена. У придурка - красавчика на это мозгов бы не хватило, - удовлетворенно заметил Локк. Страх перед неизвестностью перестал его мучить, и теперь, когда ему был известен план его врагов, он снова был собран и целеустремлен, как все эти десятилетия, когда он собирал по крупице свою империю, свое огромное богатство.

- Возможно. Вы знаете ювелирную лавку Лазаря Шапиро на Брейнт-авеню?

- Видел. Но никогда не заходил. Я покупаю драгоценности в более респектабельных местах, хотя и у Лазаря есть занятые вещицы, был слух...

- Вы правы. Внешне неказистая лавка торгует дешевыми мексиканскими сувенирами и украшениями. Там, на первом этаже, посетителю предложат даже чашку кофе и стаканчик "текилы". Лавочка в основном рассчитана на туристов. Но на втором этаже, в кабинете старого Лазаря постоянные клиенты нередко приобретают настоящие ювелирные шедевры. Лазарь - выходец из Одессы. А то, к чему привык в детстве, остается на всю жизнь. В детстве самым большим успехом в его семье потомственных ювелиров было уйти от фининспектора, от налогов. Вот старый Лазарь так и старается всю жизнь уйти от налогов. Платит взятки полиции, продает дешевку в лавке, и настоящие драгоценности, в том числе, подозреваю, контрабандные и ворованные, у себя на верху. Там у него бывают и весьма богатые и влиятельные люди...

- Ну, раз вы все знаете про старого Лазаря, я признаюсь Вам, что к сам пару раз покупал у него крупные брильянты...