Сидни Шелдон - Оборотная сторона полуночи Страница 68

Ларри взял в руку портативный микрофон.

– Специальный рейс номер сто девять вызывает авиадиспетчерскую Амстердама. Оба варианта неприемлемы. У нас аварийная ситуация.

Метаксас удивленно уставился на Ларри.

Раздался другой голос:

– Вызываю специальный рейс номер сто девять. Говорит начальник службы управления полетами Амстердамского аэропорта. У нас здесь сплошной туман. Видимость равна нулю. Повторяю: видимость равна нулю. Чем вызвана ваша аварийная ситуация?

– У нас кончается топливо, – заявил Ларри. – Я едва дотяну до вас.

Метаксас взглянул на приборы, фиксирующие расход горючего. Они показывали, что остался еще половинный запас хода.

– Ты что, спятил? – возмутился Метаксас. – Да мы можем долететь до Китая!

Радиосвязь прервалась, потом вновь заработала.

– Авиадиспетчерская Амстердама вызывает специальный рейс номер сто девять. Даем вам аварийную посадку. Мы поведем вас.

– Вас понял.

Ларри отключил радиосвязь и повернулся к Метаксасу.

– Сбрасывай топливо, – приказал он греку.

Метаксас проглотил слюну и прерывающимся голосом переспросил:

– С… сбрасывать топливо?

– Ты ведь не глухой, Пол. Оставь лишь минимальный запас, чтобы мы дотянули до Амстердама.

– Но, Ларри…

– Да не спорь ты, черт тебя возьми! Если мы сядем там с половинным запасом горючего, ты и оглянуться не успеешь, как у тебя отнимут права.

Метаксас недовольно кивнул головой и взялся за рычаг сброса топлива. Он стал выкачивать горючее, внимательно следя за показаниями приборов. Через пять минут самолет накрыло туманом. Его словно окутало мягкой белой ватой, и оба пилота видели только тусклый свет кабины, в которой сидели. У них появилось странное ощущение отрезанности от мира, когда не чувствуешь ни времени, ни пространства. В последний раз Ларри сталкивался с таким состоянием в тренажере «Линк». Только там он участвовал в своеобразной игре, а здесь речь шла о жизни и смерти. Ларри интересовало, что испытывает в тумане его пассажирка. Он надеялся, что она умрет от разрыва сердца. Вновь вышла на связь авиадиспетчерская Амстердама.

– Авиадиспетчерская Амстердама вызывает специальный рейс номер сто девять. Подключаю вас к всепогодной системе посадки. Прошу вас точно следовать моим указаниям. Вы у нас на радаре. Поверните в западном направлении на три градуса и держитесь той же высоты до получения новых инструкций. При вашей нынешней скорости вы должны приземлиться через восемнадцать минут.

Голос из авиадиспетчерской звучал напряженно. «Понятно почему», мрачно подумал Ларри. «Ничтожная ошибка – и самолет окажется в море». Он произвел коррекцию курса и отрешился от всего, полностью сосредоточившись на казавшемся бесплотном голосе, от которого зависела теперь его жизнь. Ларри вел самолет так, будто он был частью его самого, и вложил в это усилие весь свой ум, всю свою душу, все свое сердце. Он лишь смутно сознавал, что рядом с ним сидит Пол Метаксас и в поте лица тихим, неестественным голосом сообщает ему показания приборов. Однако если все трое уцелеют, то исключительно благодаря Ларри Дугласу. Ларри никогда не видел такого тумана, напоминавшего ему смертельного врага, который подстерегает тебя каждую минуту, ослепляет, сбивает с толку, чтобы ты наконец сделал роковую ошибку. Ларри мчался по небу со скоростью четыреста километров в час и не видел ничего, кроме ветрового стекла кабины. Пилоты ненавидят туман и, попав в него, стараются взмыть высоко вверх или резко уйти вниз, чтобы любым способом вырваться на свет божий. Ларри не мог этого сделать, потому что по прихоти избалованной уличной девки был со всех сторон обложен туманом и пытался совершить невероятную посадку. Его бросили на произвол судьбы. За него сейчас все решали приборы, которые могли ошибиться. Вновь прорезался бесплотный голос, и он показался Ларри еще напряженнее и неувереннее, чем раньше.

– Авиадиспетчерская Амстердама вызывает специальный рейс номер сто девять. Вы приступаете к первому этапу посадки по приборам. Опустите закрылки и идите на снижение. Спускайтесь на высоту шестьсот метров… четыреста пятьдесят метров… триста метров…

Внизу все еще не было видно аэропорта. Похоже, они летели в пустоту. Все-таки Ларри чувствовал, что земля со страшной скоростью несется навстречу самолету.

– Сбросьте скорость до двухсот… выпустите шасси… вы находитесь на высоте ста шестидесяти метров… скорость сто шестьдесят… вы на высоте ста двадцати метров…

А проклятого аэропорта так и не видно! Казалось, что плотно окутавший самолет туман стал еще гуще.

У Метаксаса со лба лил пот.

– Где же он, черт возьми? – прошептал он.

Ларри мельком взглянул на высотомер. Стрелка приближалась к девяноста метрам. Затем опустилась ниже этой отметки. Земля летела навстречу самолету со скоростью сто пятьдесят километров в час. Высотомер показывал лишь сорок пять метров. Что-то здесь не так, подумал Ларри. Теперь уж наверняка должны были появиться огни аэропорта. Напрягая зрение, Ларри изо всех сил старался разглядеть посадочную полосу, но не видел ничего, кроме чертовского, предательского тумана, хлеставшего по ветровому стеклу кабины.

Ларри услышал напряженный и хриплый голос Метаксаса:

– Мы на высоте восемнадцати метров.

И по-прежнему ничего.

– Двенадцать метров.

В темноте земля уже была готова встретить их.

– Шесть метров.

Ничего не получалось. Еще пара секунд, и дороги назад не будет. Они неминуемо разобьются. Пришлось мгновенно принимать решение.

– Я подниму машину вверх! – крикнул Ларри.

Он вцепился в штурвал и потянул его на себя. И тут прямо перед ними на земле засверкал целый ряд электрических указателей, освещавших посадочную полосу. Через десять секунд они уже приземлились и выруливали к аэровокзалу.

Остановив самолет, Ларри онемевшими пальцами выключил двигатели и долго неподвижно сидел в кресле. Наконец он заставил себя подняться на ноги и удивился, что у него дрожат колени. Он почувствовал странный запах и повернулся к Метаксасу. Тот виновато улыбнулся.

– Извини, – сказал он. – Я обосрался.

Ларри посмотрел на него и понимающе кивнул головой.

– За нас обоих, – заметил он.

Ларри вновь повернулся и направился в салон. Своенравная сволочь сидела в кресле и как ни в чем не бывало перелистывала журнал. Ларри остановился перед ней и молча рассматривал ее. У него было сильное желание крепко обругать ее. Ему отчаянно хотелось выяснить, о чем она думает. Ноэлли Пейдж, по-видимому, знала, что несколько минут назад находилась на волосок от смерти, и тем не менее безмятежно сидела в кресле. Ей удавалось сохранять невозмутимый вид. Ни один мускул не дрогнул на ее лице.

– Амстердам, – объявил Ларри.

Ноэлли и Ларри поехали в город. Всю дорогу они принужденно молчали. Ноэлли расположилась на заднем сиденье «мерседеса-300», а Ларри сидел рядом с шофером. Метаксас остался в аэропорту, чтобы проследить за техническим обслуживанием самолета. Поскольку над городом по-прежнему висел туман, машина шла медленно. Когда они миновали Линденплац, туман неожиданно стал рассеиваться.

Лимузин оставил позади Городскую площадь, по мосту Эйдер пересек реку Амстел и остановился у входа в гостиницу «Амстел». В фойе Ноэлли приказала Ларри:

– Зайдите за мной сегодня ровно в десять вечера. – Она повернулась к нему спиной и направилась к лифту, сопровождаемая раболепно семенившим за ней управляющем гостиницы.

Посыльный проводил Ларри в крохотный и неудобный однокомнатный номер, помещавшийся на втором этаже в задней части гостиницы. Номер примыкал к кухне, и до Ларри доносились звон посуды и запахи приготовленной пищи.

Он обвел глазами комнату и зло заметил:

– Я не поместил бы сюда и свою собаку.

– Извините, – виновато оправдывался посыльный. – Мисс Пейдж потребовала, чтобы вам дали самый дешевый номер в гостинице.

«Ладно», решил про себя Ларри. «Я как-нибудь с ней справлюсь. Константин Демирис – не единственный в мире человек, имеющий личных пилотов. Завтра же начну наводить справки. Я встречался со многими из его богатых друзей, и пять-шесть из них с удовольствием возьмут меня к себе на работу». Однако он тут же усомнился в этом. «Да, но они не захотят связываться со мной, если Демирис меня уволит. Стоит ему меня выгнать, и ни один из них и близко ко мне не подойдет. Придется мне терпеть». Ларри распаковал вещи, достал халат и собрался идти мыться, но передумал. «Черт с ним! И чего ради мне для нее мыться? Надеюсь, от меня несет, как от свиньи».

Ларри отправился в бар. Ему не терпелось выпить. Когда он собирался опрокинуть третий бокал мартини, то случайно взглянул на часы. Они показывали десять часов пятнадцать минут. «Ровно в десять часов», велела она ему. Ларри вдруг испугался. Он поспешно бросил на прилавок несколько банкнот и помчался к лифту. Ноэлли остановилась в самом роскошном номере гостиницы, расположенном на шестом этаже. Ларри бежал по длинному коридору и ругал себя за малодушие. Он постучал в дверь ее номера, стараясь придумать что-нибудь в свое оправдание. На стук никто не откликнулся. Тогда Ларри повернул ручку двери. Замок не был заперт. Ларри вошел в просторную, шикарно обставленную гостиную и на секунду остановился, не зная, что делать дальше. Затем он попробовал окликнуть свою мучительницу: