Последняя миля - Дэвид Балдаччи Страница 69

— Знаю, что не знает, но им это неизвестно. Они думают, что он выведет их к этому.

— Говно! — Это мужчина сказал скорее себе, чем Декеру. — Вот не думал… столько времени спустя.

— Верно, это я уяснил. Но это произошло, и это проблема, — проговорил Декер. — Вы должны были понимать, что это может произойти. Вы вытащили его с кичи, и теперь мы видим последствия. На байку Монтгомери они не купились. И знают, что вы живы… Рой.

Декер внутренне подобрался, ожидая, что клинок вернется к его сонной артерии, потому что он наконец назвал пришельца по имени. И добавил:

— Хоть это и не настоящее ваше имя.

— Я же сказал, отвали!

— Знаю. Я просто говорю, что знаю. Люсинда мертва, вы — нет. Вы подставили собственного сына.

— Нет, не подставлял.

— Тогда что же случилось?

— Я не обязан тебе ничего рассказывать.

— Конечно, не обязаны. Нож у вас. Я просто говорю, что они где-то рядом, и им нужен Мелвин, и я не уверен, что вы способны прикрыть ему спину.

— Вы в чертовом ФБР, так что же можете сделать вы?

— Мы делаем все, что в наших силах. Я просто не знаю, достаточно ли этого, учитывая, что я не представляю, кто там еще. Может, вы способны помочь мне в этом.

Декер ждал ответных слов, зная, что пришелец еще здесь, потому что слышал его. И обонял.

Дождь за окном снова зарядил вовсю. Декер гадал, не слышит ли этот несчастный дождь в распоследний раз. Представил, как истекает кровью на этой дрянной постели в богом забытом уголке Техаса.

— Вы здесь? — спросил он. — У вас есть что сказать?

— Если они забрали вашу подругу, я бы перестал тревожиться. Для нее уже все кончено. Уж так оно есть.

— Ладно. Надеюсь, вы заблуждаетесь, хотя вряд ли.

— Вам нужно только лечь на дно. Об этом я позабочусь.

— Как позаботились о Реджине Монтгомери?

— Хочешь, чтобы я тебя прикончил?

— Нет, но хочу понять, что происходит.

— Зачем?

— Я сказал вам зачем. Хочу помочь Мелвину.

— Никто не может ему помочь, чтобы уж совсем. Он в жопе. Не его вина, но так уж обернулось.

— У него вся жизнь была распланирована.

— У меня тоже. Бывает. Уж такова жизнь. Планы летят в трубу.

— Он попал в тюрьму из-за вас, Рой.

— Уж лучше так, чем альтернатива. Он жив, не так ли?

— Покамест.

— Просто возвращайтесь туда, откуда пришли, и дайте мне позаботиться об этом. Забирайте Мелкого с собой. Как можно дальше. Дважды я не прошу. В следующий раз просто выпущу тебе кишки; понимаешь, что я говорю?

— Понимаю.

— Нет, ни хера ты не понимаешь. По правде, я и сам не понимаю.

Декер подобрался перед ударом.

Но когда тот последовал, то вышел не ножом, а чем-то твердым и тяжелым.

Он пришелся Декеру в висок, и дальше Амос увидел лишь тьму.

Глава 51

— Ну, теперь это ты везунчик.

Декер моргнул, открыв глаза.

На него смотрел Мелвин Марс.

— Я не чувствую себя везунчиком, — простонал Декер.

— Добро пожаловать в клуб.

Амос огляделся.

— Где я?

— В больнице. У тебя сотрясение мозга. Половина головы выглядит так, будто ты подрался с Рэем Льюисом[31].

— Вообще-то именно так я себя и чувствую. — Он попытался сесть, но Марс придержал его ладонью:

— Ну-ну, здоровяк. Никуда ты не пойдешь.

Декер лег обратно.

— Где остальные?

— Богарт и Миллиган пытаются разобраться, что случилось. Джеймисон просидела у твоей постели не один час. Только-только вышла в туалет. Вот-вот вернется. Эта дамочка очень тебе предана.

— Наверное, я не всегда понимаю такие штуки, — поглядел на него Декер.

Пододвинув стул, Марс сел.

— Я тут проделал кое-какие изыскания по поводу твоего состояния. Вот здесь, — постучал он себя по голове.

— Зачем?

— Затем, что хотел лучше тебя понять. Вроде как смотришь пленку, а потом строишь план игры.

— И что же ты выяснил?

— Это сложно. Ты сложный. Нет двух похожих случаев. Ты можешь завтра перемениться, если твой мозг продолжит перестраиваться. Довольно непредсказуемо.

— Наверное, потому-то я и живу сегодняшним днем, — усмехнулся Декер.

— И ты, и я, — ухмыльнулся Марс. И тут же его ухмылка погасла. — Это был он?

— Кто?

— Сам знаешь, Декер. Мой старик. Это он тебя так?

Тут дверь распахнулась и на пороге появилась Джеймисон. Увидев, что Декер очнулся, она бросилась к нему:

— Ох ты, боже мой, Амос! Как ты себя чувствуешь?

— Живым. Собственно, это всё. Но поправлюсь.

— Декер как раз собирался поведать нам, кто его приложил, — выпалил Марс.

Джеймисон охнула:

— Ты знаешь? Ты его видел?

— Это действительно был твой отец, Мелвин. Во всяком случае, я уверен на девяносто девять процентов.

— Значит, ты его не видел?

— Я его слышал. Во время беседы он держал нож у моей сонной артерии. Ему все известно.

— Он называл меня по имени? — спросил Марс.

— Да. Ну, типа того.

— Как именно он меня называл?

— Мелкий.

Марс отвел глаза и потер подбородок ладонью.

— Сходится.

— В чем суть?

— Шутил он так. Поскольку я был каким угодно, только не мелким. Он единственный так меня называл. Единственный.

— Значит, это был он, — сказала Джеймисон.

— Почти верняк, ага, — согласился Марс.

— А еще он курильщик, — добавил Декер.

— Как и мой отец.

— Что еще он сказал, Амос? — спросила Джеймисон.

Декер неспешно поведал им свою историю, хотя и опустив кое-какие моменты, — прежде всего связанные с тем, как Рой Марс на самом деле относится к своему сыну.

— Значит, говоришь, он сделал это, чтобы защитить меня? — раздумчиво проговорил Марс. — И вытащил меня, вероятно, потому, что мать заставила его дать обещание?

— Фактически так он не сказал, но когда я заявил это, он не стал спорить. Но одна вещь меня озадачила. Он сказал, что не подставлял тебя. Между тем ясно, что он это сделал.

Марс кивнул.

— Но мама знала, что он собирается сделать. Что он подставит меня, а потом прикинется трупом. Chocha, как ты говоришь.

Декер и Джеймисон поглядели на него с тревогой.

— Наверное, она думала, что в тюрьме вам будет безопаснее, Мелвин, — предположила Джеймисон.

— Ага, так безопасно, что я едва не отдал концы.

— У нее была смертельная стадия рака мозга, и я сомневаюсь, что она мыслила так уж ясно. И вполне очевидно, что план был ей не по душе. Потому-то они и спорили.

— Но он все равно его выполнил и кинул меня. А она поддержала.

Потянулось долгое молчание.

— Мы можем целую вечность