Ю Несбё - Полет летучей мыши Страница 7

– Так или иначе, – подытожил Лебье, – Эванса, если верить полиции, недавно видели в Нимбине.

– В настоящее время губернатор Нового Южного Уэльса развернул борьбу с наркотиками, – вставил Уодкинс. – Должно быть, правительство заставило его ужесточить меры против растущей наркомании.

– Точно, – кивнул Лебье. – Полиция делает аэрофотосъемку полей, засеянных коноплей.

– К делу, – сказал Уодкинс. – Нужно найти этого парня. Кенсингтон, ты, похоже, неплохо ориентируешься в тех краях, а вам, Хоули, будет интересно поездить по Австралии. Маккормак позвонит в Нимбин, предупредит о вашем приезде. Юн, продолжай стучать по клавиатуре и искать, искать, искать. Let’s make some good,![10]

– Let’s have some dinner[11], – бросил Эндрю.

Смешавшись с туристами, они сели на монорельс до бухты Дарлинг, сошли в Харборсайде и расположились на обед в кафе под открытым небом с видом на залив.

Мимо продефилировали длинные ноги на высоких шпильках. Эндрю не постеснялся охнуть и присвистнуть, обратив на себя внимание посетителей. Харри покачал головой.

– Как поживает твой друг Отто?

– Ну… Места себе не находит. Ему предпочли женщину. Говорит, если у твоего любовника кроме тебя есть женщина, он останется с ней, а не с тобой. Не беда, ему не впервой. Как-нибудь переживет.

Харри показалось, что на него упала пара капель. Он удивленно взглянул на небо – и правда, с северо-запада незаметно подкралась тяжелая грозовая туча.

– А как ты узнал Нимбин по фотографии какого-то дома?

– Нимбин? Забыл тебе сказать: я старый хиппи, – осклабился Эндрю. – Всем известно, что те, кто хвастает, будто помнит фестиваль «Аквариус», на самом деле врут. Ну я-то во всяком случае помню дома на главной улице. И ощущение, как будто оказался в бандитском городке из вестерна, раскрашенном каким-то психом в сиреневый и золотой. Думаю, эти цвета застряли в моем подсознании, так на меня подействовало их сочетание. И я сразу вспомнил про них, увидев ту фотографию.

После обеда Уодкинс созвал еще одно совещание. На этот раз кое-что интересное удалось найти Юн Суэ.

– Я просмотрел все нераскрытые убийства в Новом Южном Уэльсе за последние десять лет и нашел четыре похожих на наше. Трупы найдены в глухих местах: два в мусорных кучах, один – на опушке леса, возле шоссе, и еще один всплыл в реке Дарлинг. Женщины сперва были изнасилованы и убиты в другом месте, а потом выброшены. И что самое важное – все до одной задушены и у всех на шее были синяки от пальцев.

Юн Суэ ослепительно улыбнулся.

Уодкинс откашлялся:

– Тебя малость занесло, Суэ. Удушение – не такой уж редкий способ убийства, если оно сопряжено с изнасилованием. А география, Суэ? Река Дарлинг – это черт-те где! За сто километров от Сиднея.

– Здесь загвоздка, сэр. Я не могу выявить никакой территориальной закономерности.

Вид у Юна был измученный.

– Тогда не думаю, что на основании того, что за десять лет по всей стране были найдены четыре задушенные женщины…

– Еще кое-что, сэр. У всех них светлые волосы. И не просто светлые, а белые.

Лебье тихо присвистнул. За столом стало тихо.

Лицо Уодкинса оставалось недоверчивым.

– Юн, ты можешь сделать кое-какие подсчеты? Посмотри статистику, прикинь, как эти дела с ней соотносятся, насколько они выходят за рамки обычного, чтобы нам не бить тревогу раньше времени. Для большей надежности проверь всю Австралию. Разбери в том числе нераскрытые случаи изнасилования. Может, там что найдется.

– На это уйдет какое-то время. Но я постараюсь, сэр, – снова улыбнулся Юн.

– Хорошо. Кенсингтон и Хоули, почему вы еще не в Нимбине?

– Уезжаем завтра утром, сэр, – ответил Эндрю. – В Литгау свежий случай изнасилования, и я хочу сначала заняться им. Мне кажется, здесь возможна какая-то связь с нашим делом. Мы как раз собирались туда отправиться.

Уодкинс наморщил лоб:

– Литгау? Кенсингтон, мы работаем в команде. А это значит, обсуждаем и координируем наши действия, а не просто мечемся, как нам в голову взбредет. По-моему, мы здесь не обсуждали никакого изнасилования в Литгау.

– У меня просто предчувствие, сэр.

Уодкинс вздохнул:

– Ну да, Маккормак говорит, что у вас какая-то там особая интуиция…

– У нас, аборигенов, связь с миром духов сильнее, чем у вас, бледнолицых.

– В моем отделении, Кенсингтон, подобные соображения в расчет не берутся.

– Я просто пошутил, сэр. Но это дело интересует меня и по другой причине.

Уодкинс покачал головой:

– Ладно, только не пропусти, пожалуйста, утром свой самолет.

По шоссе они доехали до Литгау – промышленного городка с десятью-двенадцатью тысячами жителей, напомнившего Харри большой поселок. Возле полицейского участка горел проблесковый маячок, бросая осколки синего света на стоящий рядом столб.

Начальник полиции принял их радушно. Он оказался добродушным толстяком с немыслимым двойным подбородком и фамилией Ларсен. У него были дальние родственники в Норвегии.

– У вас в Норвегии есть знакомые Ларсены? – спросил он.

– И не один, – ответил Харри.

– Да, бабушка рассказывала, что у нас там большая семья.

– Это точно.

Дело об изнасиловании Ларсен помнил хорошо.

– По счастью, в Литгау такое нечасто. Случилось это в начале ноября. Женщина возвращалась домой с фабрики, с ночной смены. В переулке ее сбили с ног, посадили в машину и увезли. Угрожая жертве ножом, преступник отвез ее в лес у подножия Голубых гор, где изнасиловал на заднем сиденье. Он уже схватил ее за шею и начал душить, когда услышал позади автомобильный сигнал. Водитель ехал в загородный дом и, решив, что помешал влюбленной парочке, не стал выходить из машины. Пока насильник перебирался на переднее сиденье, женщина успела выскочить и бросилась ко второй машине. Насильник понял, что его дело плохо, нажал на газ и уехал.

– Кто-нибудь заметил номер автомобиля?

– Нет, ведь было темно, да и все произошло слишком быстро.

– А женщина успела разглядеть преступника? Обратила внимание на особые приметы?

– Конечно. Ну, то есть… В общем, было темно.

– У нас с собой есть одна фотография. А у вас есть адрес той женщины?

Ларсен достал архивную папку и, тяжело дыша, начал листать страницы.

– И еще, – сказал Харри. – Вы не знаете, она не блондинка?

– Блондинка?

– Ну да, у нее случайно не светлые волосы? Может, белые?

Дыхание Ларсена стало еще тяжелее, двойной подбородок затрясся. Харри понял, что толстяк смеется.

– Нет, не думаю, приятель. Она – куури.

Харри вопросительно посмотрел на Эндрю.

– Она черненькая, – устало пояснил тот.

– Как уголь, – добавил Ларсен.

– Куури – это название племени? – спросил Харри, снова оказавшись в машине.

– Ну, не совсем, – сказал Эндрю.

– Не совсем?

– Долго рассказывать. В общем, когда в Австралию прибыли белые, там уже было шестьсот-семьсот местных племен – это 750 тысяч жителей. Они говорили на 250 языках, некоторые были так же непохожи, как английский и китайский. Но благодаря огнестрельному оружию, невиданным дотоле болезням, расовой интеграции и другим благам, которые принесли с собой белые, местное население заметно сократилось. Вымирали целые племена. И когда от изначальной племенной структуры ничего не осталось, тех, кто выжил, стали обозначать общими названиями. Здесь, на юго-востоке, аборигенов называют «куури».

– А скажи мне, почему ты сначала не проверил, блондинка она или нет?

– Я ошибся. Наверное, какой-то компьютерный сбой. Что, у вас в Норвегии такого не бывает?

– Эндрю, ты понимаешь, что на такие марш-броски у нас сейчас нет времени!

– Почему? У нас даже есть время, чтобы тебя развеселить. – Эндрю резко повернул направо.

– Куда мы едем?

– Вообще-то на Австралийскую ярмарку сельскохозяйственной продукции.

– Ярмарку? Эндрю, у меня сегодня вечером встреча!

– Да? Думаю, с «Мисс Швеция»? Да ладно, успокойся, успеешь! Но как представителя правоохранительных органов должен тебя предупредить: личные отношения с потенциальным свидетелем могут привести к…

– Ну разумеется, этот ужин имеет отношение к расследованию. У меня к ней кое-какие вопросы.

– Ну конечно.

Рыночная площадь казалась обширной проплешиной среди густо посаженных фабричных корпусов и гаражей. Когда Харри и Эндрю подъехали к большому шатру, воздух еще был насыщен выхлопными газами – только что прошли гонки на тракторах. На площади кипела жизнь: повсюду шумели и кричали, улыбались и пили пиво.

– Чудная смесь праздника и базара, – объявил Эндрю. – Такого в Норвегии не увидишь.

– Ну… у нас есть праздник «мартнад».