Марина Крамер - Не верь, не бойся, отпусти! Страница 7

— Варя, если ты о том, что я исчез, так прости — у меня была длительная командировка, ездил по делам, был за границей.

— Мельников, мне совершенно все равно, где ты был. Зачем ты звонишь?

— А ты не рада меня слышать?

— А должна?

— Ты определенно чем-то раздражена. Что случилось? Я могу помочь?

— Супермен нашелся! Решил спасти мир? Так успокойся — у меня все в порядке.

— Не сказал бы… Но как знаешь, выпытывать не буду. Хотел тебя увидеть, но чувствую, это без взаимности.

Я вдруг подумала, что совершенно не хочу возвращаться домой, тем более что Светик наверняка уехал к сыну, а оставаться на ночь в пустой квартире сейчас для меня не лучший вариант.

— Если ты так хочешь меня увидеть, я сижу… погоди минутку, — я подозвала официанта и спросила адрес кафе, затем повторила его Кириллу.

Он обрадовался:

— Я на Тверской, сейчас подъеду, не уходи только.

— Куда я денусь. — Но он уже отключился.

Глава 4

Проигранное дело адвоката

Женщины, как дети, любят говорить нет. Мужчины, как дети, принимают это всерьез…

У меня не было мысли отомстить Светику, проведя ночь с Мельниковым, просто не хотелось оставаться в одиночестве, а с ним я хотя бы смогу поболтать на отвлеченные темы, забыть неприятный разговор с мужем. Но где-то внутри опять всколыхнулось недоверие. Кирилл был за границей… как-то много совпадений. Дядюшка мой тоже уехал за пределы России, и почему-то у меня было подозрение, что Кирилл все-таки как-то связан с ним, не знаю, откуда я это взяла. Но слишком много мелких совпадений, на которые в свое время обращал мое внимание и Туз. Я не хотела верить в то, что Мельников может быть каким-то образом причастен к попыткам захвата «Снежинки», тем более что дядя, когда я попросила его найти мне досье Кирилла, сказал, что он всего-навсего мелкий адвокат в какой-то конторе. Но в свете нынешних событий дядя был последним человеком, кому стоило верить. Я несколько раз пыталась поймать Мельникова на мелочах, но всякий раз у него находились весомые аргументы, о которые мгновенно разбивались все мои подозрения. Может, я просто стала излишне подозрительной? Но ситуация, в которой я оказалась, согласившись заниматься делами Анастасии Потемкиной, заставляла меня не верить до конца никому, даже близким.

Мельников ворвался в кафе как вихрь, с букетом белых лилий — успел купить где-то по дороге, и это было очень приятно, я даже улыбнулась непроизвольно, когда он, подойдя к столику, положил букет мне на колени.

— Варька, ты еще похорошела за это время, — проговорил он, целуя меня в щеку. — Духи сменила, что ли?

— Сменила, — с улыбкой подтвердила я, опуская лицо в самую гущу цветов. — Нравятся?

— Да. Тебе подходит запах.

Духи были «летние», легкие, но я пользовалась ими не в сезон, потому что они соответствовали настроению. Кирилл сел напротив, махнул официанту и заказал еще коньяк и кофе.

— Ну, рассказывай, как ты. — Он закурил и откинулся на спинку кресла, внимательно изучая мое лицо.

— Я нормально. — Подошедший официант поставил на стол вазу для цветов, аккуратно взял у меня букет и поставил в воду, щелкнул зажигалкой и зажег все свечи на небольшом канделябре.

— Что-то мне так не кажется, — проводив официанта взглядом, отозвался Кирилл. — Случилось что?

— Кира, прекрати. У меня совершенно нет настроения пререкаться с тобой.

Мельников прищурился — о, как хорошо я помнила это выражение лица, именно с таким Кирилл начинал говорить гадости, неизменно сохраняя при этом легкую полуулыбку. Но сегодня я ошиблась. Он дотянулся до моей руки, сжал ее и проговорил шепотом:

— Надеюсь, что у тебя есть настроение для другого.

— Для чего? — В принципе, задавать подобный вопрос не было никакого смысла, потому что ответ очевиден, но меня вдруг стали пугать паузы в разговоре, и я изо всех сил старалась залепить бреши вот такими глупостями.

— Я думал, ты проницательнее, госпожа адвокат.

— Мы не на процессе.

— Кстати, странно — мы ни разу не пересекались с тобой по рабочим вопросам за все годы, ты не находишь?

Я пожала плечами и осторожно вытащила пальцы из сжатой ладони Мельникова.

— Может, это и к лучшему, а?

Кирилл рассмеялся, откинув назад голову:

— А ведь и правда! Судя по тому, что о тебе рассказывают, я избежал публичного позора проигранных дел.

— Проигранных мне, — уточнила я, испытывая странное желание уязвить его.

— А тебе, безусловно, хотелось бы этого, а? — Кирилл чуть ослабил галстук и крепко прижал в синей стеклянной пепельнице окурок. — Я не могу представить кого-то, кроме тебя, кто мог бы столько лет культивировать в себе ненависть и жажду мести.

Это было как удар — я не ожидала, что он решится заговорить на подобную тему, более того — мне казалось, что этот вопрос мы прояснили еще тогда, до Нового года, лежа в гостиничной постели. Я никогда не хотела мстить ему — все чувства умерли во мне давно, в больнице, при первом осмысленном взгляде на сгорбившегося рядом с кроватью на стуле Светика в белой накидке. Именно тогда я поняла, что только Светик не бросит меня, не оставит, поддержит. Он — а не Кирилл, любовь к которому и загнала меня в больничную палату. Правда, и со Светиком я, как оказалось, ошиблась, но это другое. А Кирилл… нет, я никогда не думала о мести, я вычеркнула его из жизни, не появись он в прошлом году — так и не вспомнила бы. Но он пришел, и оказалось, что я не так уж бесчувственна, не так безразлична. И память моя тут же услужливо сунула мне же в нос все, что когда-то связывало меня с ним.

— Ты слишком высокого мнения о себе, Кира, если считаешь, что я до сих пор вынашиваю какие-то планы мести, — спокойно сказала я, собрав все свое самообладание в кулак, чтобы не расплакаться. — Поверь, в моей жизни было много всяких эпизодов, и ты — всего лишь один из них.

Мельников вдруг поднялся, обошел стол и, остановившись у меня за спиной, положил руки на плечи. Я вздрогнула — что-то недоброе почудилось мне в этом жесте, что-то неуловимо опасное и одновременно… зовущее. Я непроизвольно прижалась щекой к лежавшей на плече руке, и Кирилл, наклонившись, прошептал мне на ухо:

— Пусть так… пусть эпизод… но сейчас ты встанешь из-за стола и пойдешь со мной туда, куда я скажу. Потому что сама этого хочешь. — Сказав это, он резко выпрямил спину и направился к барной стойке оплачивать счет, нимало не сомневаясь, что все будет так, как он сказал.

Самое ужасное заключалось в том, что он не ошибся. Как бы ни старалась я сохранить лицо и холодную отстраненность во взгляде, но его голос, его руки, вообще его присутствие лишали меня способности соображать и сопротивляться. Никому из моих мужчин никогда не удавалось влиять на меня не то что подобным образом, а вообще хоть как-то. Я всегда уходила первой, меня никогда не бросали — я успевала сделать это сама, и потому самолюбие не страдало. Я вела себя с мужчинами только так, как хотела сама, не подчиняясь их «хочу» и всевозможным претензиям. И только Мельников…

Мы вышли из кафе, и на крыльце он крепко обнял меня, прижимая к себе каким-то совсем уж хозяйским жестом:

— Видишь, как все просто? Главное — себе не врать, Варвара.

Не скажу, что у меня были возражения на этот счет.

— И куда же мы? — поинтересовалась я, садясь в его припаркованную неподалеку машину.

— Ко мне, — просто ответил Мельников. — Ремонт закончен, в квартире полный порядок, есть даже хорошее кипрское домашнее вино. — При упоминании Кипра меня передернуло — ну вот что это опять? Совпадение? Или нет?

— И кто же доставляет тебе подобное? — как можно легкомысленнее поинтересовалась я.

— Сам привез, — выезжая из парковочного «кармана», ответил он, и мне стало совсем нехорошо.

— Что ты делал на Кипре?

— А что там можно делать, скажи? Отдыхал.

— Долго?

— Нет, всего семь дней, дольше не вышло.

— Один? — я даже сама не поняла, как у меня вырвался этот вопрос, но было поздно.

Мельников с удивлением повернулся ко мне:

— Ба, да ты ревнуешь, что ли, Жигульская?

— Больно надо. Просто поинтересовалась.

— Учитывая, что просто так ты ничего не спрашиваешь, признаюсь сразу — компания была сугубо мужская, коллеги по работе, — усмехнулся Кирилл. — Это было нечто вроде выездного совещания.

— А говоришь — отдыхал.

— Ну, не все же время мы совещались, правда? Отдохнуть тоже успели.

«Забавная, однако, у тебя контора, — подумала я. — Вряд ли маленькая фирмочка может позволить себе такие вояжи для сотрудников». Опять чудится мне вранье, а я никак не могу ухватить конец нити, и это раздражает.

— Подвох ищешь? — неожиданно спросил Мельников, и я вздрогнула — неужели ухитрилась вслух что-то шепнуть? Со мной подобное иногда случается, если я задумалась.