Татьяна Полякова - Знак предсказателя Страница 7

Как-то раз я в большой досаде на Вадима спросила напрямую, не кажется ли ему, что он чокнутый, на что получила предсказуемый ответ «все время кажется». Ему ничего не стоило выйти из себя и отколошматить очередного злодея до полусмерти, однако мании преследования я за ним не замечала. Кому в таком случае понадобилось устраивать обыск в его квартире? Собственно, об этом я хотела поговорить с Максимильяном, заподозрив, что Вадим ему о своих подозрениях не сообщил и делать этого не собирается.

К некоторому удивлению, Бергмана дома не оказалось. Лионелла сурово осведомилась, буду ли я его ждать, я предпочла заглянуть в магазин.

Как я уже сказала, букинистический магазин находился на первом этаже особняка, в народе прозванном «дом с чертями» из-за водостоков в виде горгулий – жуткого вида тварей. Если верить Бергману, особняк когда-то принадлежал его прадеду, но как раз в этих вопросах я доверять ему была не склонна. Прошлое Джокера скрывала плотная завеса тумана. Такое прозаическое занятие, как торговля книгами, подходило ему не больше, чем Димке мундир диктатора банановой республики. А вот Волошин, кстати, в любом мундире выглядел бы сногсшибательно, что, в общем, неудивительно, на то он и Воин. Однако следовало заметить, магазин Бергмана вовсе не был обыкновенным. Напротив. Кроме очень редких книг, в нем имелось столько диковин, что впору диву даваться: где он это все достал? Особо ценные экспонаты от любопытных глаз были надежно укрыты в тайной комнате на втором этаже, именно там Джокер хранил свои сокровища. Но и от того, что выставлено в магазине, голова шла кругом.

Вот и сейчас, войдя в магазин, я по привычке начала оглядываться. Из-за ближайшего стеллажа, кряхтя и посмеиваясь, появился Василий Кузьмич, весь штат магазина в одном лице. Он был и продавцом, и оценщиком, и даже уборщиком, не позволяя прикасаться к реликвиям приходящей утром и вечером даме средних лет, она лишь мыла полы, и то под его наблюдением. Наверное, у Кузьмича была где-то в городе квартира и даже какие-то родственники имелись. Семьи у него точно нет, а представить его в ином интерьере моей фантазии не хватало. Я была уверена: ночует он тут же, в магазине, и вообще никогда его не покидает. Глупость, разумеется, но одно вне сомнений: смысл его жизни сосредоточился здесь. Он бы и дня не протянул без этих книг, шкафов красного дерева, выцветших литографий, старинных карт и картин в тяжелых рамах.

– Леночка, – радостно приветствовал он меня, – вы, как всегда, вовремя, только что чай заварил.

Надо сказать, досужих граждан Кузьмич не жаловал, «солидных», как он выражался, клиентов, определял на глаз, в окно крыльцо магазина видно прекрасно, а попасть внутрь можно было лишь с позволения Василия Кузьмича: услышав дверной звонок, он выглядывал в окно и по своему усмотрению либо открывал дверь, либо нет. Слово «солидный» имело для него какое-то свое значение, хорошо одетому господину он мог отказать, вежливо сообщив по переговорному устройству, что магазин не работает, и впустить вихрастого субъекта с кольцом в носу. Один такой в настоящий момент пасся в зале.

Вид у парня был совершенно очумелый, он дико озирался, двигая на полусогнутых по проходу. Похоже, соприкосновение с многовековой культурой мощно контузило бедолагу. Кузьмич, посмеиваясь, наблюдал за ним.

В зале находилось еще трое постоянных клиентов, сидели на приставных лестницах, благоговейно перелистывая книги. В закутке за стеллажом стол был накрыт к чаепитию. Причем на двоих. То ли Кузьмич собирался угощать кого-то из клиентов, то ли знал наверняка, что я зайду. Меня это ничуть бы не удивило.

Бергмана он по примеру Лионеллы звал «хозяином», относился к нему с запредельным уважением и был мастером недомолвок, лишь только речь заходила о нем. Наверняка по этой причине он и оказался у меня на подозрении, точнее, его человеческая сущность. Иногда я всерьез думала: Кузьмич – пожилой вампир, удачно скрывающийся здесь от дневного света. По ночам он сидит на бергманской крыше и вместе с соседскими котами любуется городом. Временами к ним присоединяется Лионелла, перекинувшись в ворону. Вполне возможно, заглядывал на крышу и сам хозяин, этого я почему-то представляла крылатым змеем. Чушь, конечно, однако данная троица неизменно вызывала подспудное чувство тревоги, в случае с Кузьмичом вроде бы совершенно необъяснимое, потому что старикан он милейший.

– Кого ждем? – не удержавшись, кивнула я на чашки.

– Вас, Леночка. Признаться, успел соскучиться и очень надеялся, что придете.

– Потому и чашку поставили?

– Конечно. Поставил, чайку заварил и подумал: пусть заглянет к старику.

– А чашка действует как магнит?

– Что-то вроде этого.

– Ага, – кивнула я. – Хотите, подскажу вам более простой способ?

– Позвонить по телефону? – улыбнулся он. – Ну, это, пожалуй, даже слишком просто.

«Еще один чокнутый на мою голову», – мысленно усмехнулась я.

– Хозяин научил меня понимать знаки, которые посылает нам судьба. И сегодня мне был такой знак.

– Во сне меня видели?

– Нет. Шел по проходу и вдруг под ноги мне упал томик «Илиады».

– И как мы связаны?

– По-моему, это очевидно: Елена Прекрасная, из-за которой, собственно, и началась Троянская война.

– Действительно, очевидно. Странно, что я сама не догадалась.

– Большинство людей не обращают внимания на знаки.

– Надо будет взять мастер-класс. Чему еще вы научились у Максимильяна?

– О-о-о, – протянул старик, – по сути, я всем ему обязан.

Сомнительное утверждение, учитывая, что Кузьмич вдвое старше хозяина, хотя как знать.

– Давайте пить чай, – предложил он, как всегда, увиливая от разговора о Бергмане. Чай имел какой-то особенный вкус: апельсин, корица и еще нечто такое, что сразу и не распознать. – Что скажете? – спросил старик, улыбаясь.

– Божественно.

– Хозяин привез из своего путешествия.

– В чае он знает толк, – пришлось согласиться мне.

– Еще бы, – снисходительно кивнул Кузьмич.

Уверена, он не сомневался, нет ничего такого под небесами, в чем Бергман не знал бы толк. Сразу захотелось сказать какую-нибудь гадость, но я дипломатично улыбнулась. Тут взгляд мой задержался на соседнем столе, где лежали раскрытой толстенная книга, судя по виду, изданная в позапрошлом веке, очки Кузьмича и нечто вроде шкатулки со стеклянной вставкой посередине.

– А это что? – ткнула я пальцем в шкатулку, она, безусловно, появилась здесь недавно, по крайней мере в свой прошлый визит я ее не видела.

– Мощевик, – охотно ответил Кузьмич, в голосе едва сдерживаемый восторг.

– Пустой? – Должно быть, Бергману приглянулась работа мастера-краснодеревщика.

– Почему же? Тут частица мощей Николая Чудотворца. И сертификат имеется. Наш хозяин, собственно, за ними и ездил. Давно охотился за этой реликвией. Вам ведь известно, что Николай Мир-Ликийский, прозванный у нас Чудотворцем, вполне реальный персонаж?

– Я была в Турции, там на нем зарабатывают неплохие деньги.

– Что поделать. Духовное и телесное в нас нераздельно.

– Я где-то читала, Николай был человеком несдержанным и однажды ударил своего оппонента посохом. Как-то это не вяжется с обликом седобородого старца на иконах.

– Подобные детали, может, и интересны, но не по ним мы судим о святых, – засмеялся Кузьмич.

– Ясное дело… – вздохнула я. – Максимильян привез мощи из Италии?

– Не сказал. Но из Турции они в свое время перекочевали в Бари. Об этой истории вы слышали?

– А как же. Барийцы их попросту украли, опередив вездесущих венецианцев, те тоже за ними охотились. Впопыхах и в темноте из гробницы забрали не все, и тем все-таки тоже кое-что перепало.

– Вы прекрасно информированы для современной девушки.

– Чему удивляться. Вам ведь знаком глагол «погуглить»?

И вот тут произошло странное. Я попыталась вспомнить, откуда знаю эту историю. В Турции предлагали экскурсию к гробнице Николая Чудотворца, но я отказалась: жара стояла невыносимая, а море манило прохладой. В Бари я не была и не могу вспомнить, чтобы нечто подобное читала. Но историю похищения знала доподлинно. Мне о ней рассказали во всех деталях, потому что рассказывал очевидец, по крайней мере он так утверждал. Жутковато стало от того, что я в тот момент отчетливо слышала его голос.

«Чертовщина какая-то», – чуть не брякнула я, Кузьмич сидел напротив и радостно улыбался.

– Эти самые барийцы были встречены на родине как герои, – кивнул он. – Их потомкам еще пару веков город выплачивал пенсию, весьма солидную. А в Бари до сих пор Обретение мощей – большой праздник. Из собора их в этот день переносят на лодку, она отплывает в море, а потом причаливает к берегу, где ее встречает толпа народа.

«Да знаю я, – едва не отмахнулась я и вновь удивилась: откуда? Наверное, случайно наткнулась на сюжет на каком-нибудь канале и забыла».