Юлия Шилова - Турецкая любовь, или Горячие ночи Востока Страница 7

— А с чего бы это не ожидала? Мы с тобой вместе прилетели и вместе улетаем. У нас же количество дней отдыха одинаковое: восемь дней, семь ночей.

— Ах, да!

— А я смотрю, ты идешь по автобусу, словно ежик в тумане.

Автобус стал отъезжать, и банщик принялся махать Татьяне рукой, а та прилипла к окну и стала то целовать стекло, то посылать турку воздушные поцелуи.

— Ты какого черта окно-то целуешь? Оно же грязное! Ну, мать, я от тебя такого не ожидала: прямо картина Репина! Ты, я смотрю, с катушек капитально слетела.

Как только автобус выехал с территории, принадлежащей отелю, Татьяна откинулась на спинку кресла, достала носовой платок и промокнула глаза.

— Таня, ты что, плачешь, что ли? Вот это банщик! Всем банщикам банщик! Вот это он тебя помыл и отмассажировал. Чувствуется — по полной программе.

— Прекрати. Наталья, а я и не думала, что ты такая язва. Из тебя желчь так и прет.

— Да я не язва и никогда ею не была. Просто я не люблю, когда нашу русскую нацию позорят такие вот девицы, как ты, — проговорила я ехидным голосом и почувствовала, что мне стало значительно легче.

Мне показалось, что сейчас рассчиталась с Татьяной за все те колкие слова, которые она сказала мне ранее, и теперь мы с ней квиты.

— Извини.

— Извиняю, — глухо сказала Татьяна и добавила задумчиво:

— Сама такая недавно была.

— А теперь стала другая?

— Зачем спрашиваешь? Сама все видела. Если бы кто-нибудь раньше сказал мне о том, что со мной может произойти подобное, я бы никогда не поверила. А тут приключилось. До сих пор в голове эта темная комната, множество свечей, легкая сексуальная музыка и сильные пальцы Халила.

— Халил — это наш банщик и массажист? Это тот, кто тебя провожал? — уточнила я на всякий случай.

— Да, это он. Я в этой поездке узнала себя с другой стороны, — глубоко вздохнула Татьяна. — Я ведь и сама не думала, что могу быть такая.

— Какая?

Таня огляделась по сторонам, затем нагнулась ко мне как можно ближе и прошептала:

— Мы с ним в постели такое вытворяли… Я бы с мужем никогда это повторить не смогла и ему бы никогда это не позволила. А с ним… Ты правильно выражение подобрала: я с ним с катушек капитально слетела.

— Ничего. Домой приедешь, и это пройдет.

— Не пройдет, — отрицательно замотала головой Татьяна.

— Что значит, не пройдет?

— Я полюбила. Да и что мне тебе объяснять. Ты же сама не хуже меня знаешь, что это такое.

— А как же муж?

— А я мужа никогда не любила. Я это только сейчас поняла. Я выдавала свое чувство за любовь, а оказалось — все совсем по-другому. Не любовь это вовсе.

— Такое со многими случается. Но ты, подружка, должна взять себя в руки. Нужно, чтобы муж ничего не заподозрил и ничего не заметил. Твоя турецкая любовь не должна мешать тихой, спокойной, размеренной семейной жизни. Если уж тебе так хочется снова Халила увидеть, то ты можешь под каким-нибудь предлогом приехать сюда еще раз. Главное, чтобы супруг ни о чем не догадался. Я знаю одну девушку, так она к одному аниматору уже раз семь приезжает. Причем у нее тоже муж и ребенок. Иногда она одна приезжает, иногда с ребенком. Разумеется, дома у нее все в полном порядке, а турецкий мачо — это ее маленькая тайна и утеха для истосковавшейся по жарким чувствам души. Она гуляет настолько умно, что комар носу не подточит. Муж ее боготворит, считает ее самой порядочной женщиной на свете и каждый день не забывает говорить о том, как же сильно ему повезло.

— Я не хочу гулять от своего мужа, — возразила мне Таня. — Я так не умею.

— И вот это правильно. Все-таки у тебя ребенок полутора лет. Один не правильный шаг сделаешь — муж все прознает, и вся твоя семейная жизнь рассыплется, как карточный домик. Лучше не рисковать.

— Я не буду гулять от мужа, потому что я с ним разведусь.

— Что значит — разведусь? — от неожиданности опешила я. — Зачем? Для чего? Какой смысл? Что тебе это даст? — Вопросы так и посыпались из меня.

— Я возвращаюсь домой и подаю на развод.

— Но зачем?

— Я не хочу жить со своим мужем, потому что я его больше не люблю.

— Но разве можно так быстро разлюбить человека?! Это же не просто так. У тебя же семья. Ты хочешь лишить ребенка родного отца ради сиюминутной страсти?! — пыталась я достучаться до здравого разума сидящей рядом с собой девушки.

— Это не временная страсть. Это любовь, — отрезала Татьяна и стала смотреть в окно.

— Значит, мужа ты никогда не любила?

— Это была влюбленность.

— Но ведь до поездки в Турцию ты его любила?

— Я была слишком слепа и принимала влюбленность за любовь.

— А сейчас ты прозрела?

— Да.

Татьяна была внешне идеально спокойна, и это начало меня выводить из себя. Подсознательно я чувствовала себя виноватой за те изменения, которые произошли с моей новой знакомой. Ведь говорят же, что дурной пример заразителен.

— Таня, но разве можно любимого человека разлюбить за какую-то неделю, проведенную на курорте?

— Можно, если этот человек никогда не был любимым. — Татьяна по-прежнему стояла на своем, чем вывела меня из себя уже окончательно.

— Дура, — только и смогла произнести я и отвернулась в другую сторону.

— Сама такая.

— Может быть, но не до такой степени. Мне все простительно. У меня ни мужа, ни ребенка, ни котенка. А ты хочешь потерять самое ценное, что имеешь, из-за какого-то банщика, который недавно с гор спустился и первый раз русскую симпатичную девушку увидел. Странно, что ты не влюбилась в хозяина осла или в того, кто выдает полотенца на пляже.

— Ой, а у самой-то кто? Аниматор. Шут гороховый, клоун! Точно такая же обслуга. От банщика недалеко ушел. Только мой пользу приносит, а твой, как дурень, народ смешит своими тупыми и плоскими шутками. И вообще, что ты на меня взъелась? Я взрослый человек и уже давно вправе принимать самостоятельные решения.

— А для чего ты разводишься? Ты думаешь, что твой банщик на тебе женится?

— Можно подумать, твой аниматор на тебе женится!

— Он сделал мне предложение, — я не могла не поделиться с Татьяной своей радостью.

— Поздравляю. Если сделал, то это еще не означает, что он на тебе женится.

— А вот это ты зря. В эту поездку я убедилась, что у нас все очень даже серьезно. Тем более, наши чувства сейчас проходят важное испытание — у него мама на грани жизни и смерти.

— Он у тебя денег, что ли, просит?

Я немного поежилась: Татьяна догадалась о том, что я не хотела ей говорить, и тут же ее поправила:

— Он ничего у меня не просит. Он просить не умеет, потому что не попрошайка. Я сама решила ему помочь.

— Давай, помогай, только смотри без штанов не останься. Вот ты над моим Халилом посмеялась, а он, в отличие от твоего аниматора, ни денег, ни подарков не просит. В долги не попадает, никто у него не болеет. Ему ничего, кроме меня, не нужно. Ему нужна только я сама.

— Ты хочешь сказать, что моему Мустафе от меня нужны только деньги?

— Я просто видела, с какой сумкой ты в Турцию ехала и с какой сумкой назад возвращаешься. Тут дураку понятно, что ты любимому провизию да подарки перла.

Поймав мой злобный взгляд, Татьяна тут же ушла от темы и заговорила уже более осторожно:

— Ты меня не правильно поняла. Просто наши тетки так балуют турецких мужиков! Я на все это сполна насмотрелась. А моему Халилу ничего от меня не надо.

— Ты уверена? Может, ты его слишком мало знаешь? Говорят, курочка по зернышку клюет. Не слишком ли ты его идеализируешь?

— Может быть. Но я не хочу думать о плохом. Я хочу думать только о хорошем. Ты же сама говорила мне о том, что живешь одним днем. Точно так же и я, но я не умею и не хочу врать. Я даже представить себе не могу, как я лягу со своим мужем в одну постель. Я ведь искренне люблю Халила. Ты думаешь, я ничего не понимаю? Думаешь, что я не знаю, что Халил, может, на мне не женится? Я все понимаю, но уже без него жить не могу. Я знаю, что одно дело — встречаться с турком и крутить с ним любовь, и совсем другое дело — выйти за турецкого мужчину замуж. Девушке с европейском образом жизни достаточно трудно принять восточный быт. Знаешь, что в этой турецкой любви самое интересное?

— Что?

— Мы строим иллюзии и верим в лучшее и, по идее, должны друг друга поддерживать, но вместо этого мы желаем друг другу зла и начинаем жестоко друг друга высмеивать.

Глава 4

Уже в московском аэропорту, после того, как мы с Татьяной получили свой багаж, я протянула ей листок со своим номером телефона и сказала уже более дружелюбным голосом:

— Таня, звони. Мы же теперь с тобой не чужие! Можно сказать — друзья по несчастью.

— А может, друзья по счастью? Кто знает? Давай надеяться только на лучшее.

Таня тоже дала мне свой телефон и сказала взволнованно:

— Наташа, ты звони. Это мой мобильный. Он включен двадцать четыре часа в сутки. Можешь звонить в любое время… Ведь наши красавцы в одном отеле работают. Теперь будем передавать друг через друга привет и проверять, чтобы они там без нас не загуляли.