Чингиз Абдуллаев - Жертва здравого смысла Страница 7

– Немного меньше, сто восемьдесят семь.

– Тоже неплохо, – заявила женщина. – Мы постараемся до завтра найти все эти размеры здесь или закажем в Афинах.

– Можно личную просьбу?

– Конечно. Какую?

– Я уже много лет ношу обувь одной известной швейцарской фирмы. Если получится найти именно такую, я буду вам очень благодарен. Я даже готов за нее заплатить. – Он назвал марку всемирно известной швейцарской обувной фирмы.

– Постараемся. – Георгия опять улыбнулась. – Что-нибудь еще?

– Надеюсь, ничего. Бабочки и пояс возьмите на ваше усмотрение, – сказал Дронго и улыбнулся в ответ. – Спасибо за такую заботу о гостях.

– Это наша профессия. Не забудьте, что у вас четвертый столик, – напомнила ему Георгия.

Он вошел в зал ресторана, в котором было довольно много людей. За каждым столом размещалось до десяти человек. Очевидно, почти все гости уже прилетели.

Дронго увидел Антона Степановича Кульчицкого и Эльзу Мурсаеву, сидевших у стены. Рядом с ними устроился весьма колоритный грузный мужчина с такой же большой лысиной, как у Антона Степановича, и крупными чертами лица. Дронго сразу понял, что это был Мусхелишвили. Место возле него занимала дородная женщина с ярко накрашенными губами и большими темными глазами. Она была гораздо моложе своего супруга.

Напротив них располагалась другая пара. Почти седой мужчина, неуловимо похожий на Антона Степановича, очевидно, был младшим братом юбиляра. Его супруге Инне Николаевне стукнуло уже далеко за сорок, но Дронго понимал, что в молодости она была достаточно красивой женщиной, да и в этом возрасте выглядела просто прекрасно.

Кроме этих трех пар за столом сидел невысокий мужчина лет семидесяти, у которого были темно-каштановые редкие волосы, явно перекрашенные и пересаженные. На его лице виднелись следы работы пластических хирургов, подтянувших кожу.

Рядом с ним устроилась молодая женщина. Этой брюнетке было никак не больше тридцати. Она явно годилась во внучки своему спутнику. Ее шелковое платье голубого цвета оказалось настолько легким и прозрачным, что почти не скрывало нижнего белья. Но, похоже, красотку это обстоятельство совсем не смущало.

Увидев Дронго, Эльза помахала ему рукой, приглашая к себе. Он подошел к их столику.

– Садитесь, – пригласил его Антон Степанович, вежливо поднявшийся со стула. – Я вас познакомлю с нашими друзьями. – Он показал на свободное место рядом с молодой подругой древнего старика и заявил по-русски: – Господа, позвольте вам представить нашего гостя, одного из самых известных сыщиков, который называет себя Дронго. – Он тут же повторил эту фразу по-английски.

– Сыщик! – заинтересовалась молодая женщина, сидевшая рядом с семидесятилетним дедом. – Это интересная работа. Вы ловите гангстеров?

– Не всегда, – с улыбкой ответил Дронго, взглянув на незнакомку.

Он опустился на свободный стул, а Кульчицкий продолжал представлять людей, сидевших с ним за одним столом:

– Это господин Бежан Мусхелишвили, – компаньон моего брата, и его супруга Этери.

Дронго кивнул колоритной грузинской паре.

– Синьор Сальваторе Прокаччи и его спутница Мерибель Бланшар, – произнес по-русски Антон Степанович.

Итальянец приветливо улыбнулся, показывая белоснежные, явно сделанные зубы. Очевидно, он немного понимал русский язык. Рядом с ним стояла тяжелая трость, на которую он опирался при ходьбе. Сказывался его возраст.

«Ему даже больше лет, чем кажется, – подумал Дронго. – У этой дивной парочки разница в годах почти равна моему возрасту».

Мерибель кивнула гостю, внимательно осматривая его с ног до головы. Она тоже поняла, что их представляют этому высокому человеку, появившемуся в ресторане.

– Достаточно симпатичный мужчина, – произнесла Мерибель по-итальянски. – Интересно, какой он в постели.

– Замолчи, – заявил ее пожилой спутник, обернувшись к ней. – Вы понимаете английский? – спросил он у Дронго, обращаясь к нему именно на этом языке.

– Да, – кивнул тот.

– А итальянский? – Очевидно, старика не просто так интересовал именно этот язык.

Дронго немного виновато пожал плечами. Он не захотел смущать пожилого человека своим знанием итальянского языка. Синьор Прокаччи удовлетворенно кивнул.

– Мой брат Михаил Степанович со своей супругой Инной. – Антон Степанович наконец-то показал на брата, сидевшего слева от него.

Михаил выглядел грузнее и полнее своего старшего брата. У него хорошо просматривался второй подбородок, щеки были мясистыми, а глаза – чуть более узкими, чем у Антона.

– Нас вы уже знаете, – продолжал виновник грядущего торжества. – Скажите прислуге, какое вино вы предпочитаете. Наш официант понимает по-русски. Хотя вы знаете и английский.

– Здесь многие понимают по-русски, – вставила Эльза. – В этом отеле с самого начала его работы останавливались в основном люди из России и с Украины. Хотя сейчас появились несколько пар из Казахстана.

– К нам завтра приедут гости из Астаны, – напомнил ее супруг и предложил: – Давайте выпьем за синьора Прокаччи. За его новые инвестиции в наш медиахолдинг.

Все подняли бокалы. Дронго попросил налить ему итальянское красное, назвав марку. Вино было терпким и приятным на вкус.

Прокаччи улыбался и что-то тихо говорил своей спутнице по-итальянски. Он не мог предположить, что сыщик, только что появившийся за этим столом, знал не только английский и русский, но еще и итальянский язык.

– Они считают, что я готов вложить свои деньги под их пустые обещания, не понимают, что мне потребуются определенные гарантии, – проговорил старик уже громче, и красивая брюнетка согласно кивнула.

– Какие дела вы обычно расследуете? – поинтересовался Михаил Степанович.

– Разные, – ответил Дронго, не желая вдаваться в подробности.

– Самые сложные и запутанные! – вмешалась Эльза Мурсаева. – Господин Дронго находил крайне опасных преступников и распутывал любые хитроумные злодейства.

– Значит, он еще и везучий человек, – заявил Михаил Степанович, усмехнулся и спросил гостя: – Или вы полагаете, что везение в вашем деле не играет никакой роли?

– Иногда играет, иногда нет, – снова уклонился от прямого ответа Дронго.

– Вам не бывает жалко людей, которых вы разоблачаете? – не унимался Михаил Степанович.

– Если они преступники, то я обязан их вычислить, – пояснил Дронго. – Хотя иногда неприятно подставлять людей, которые просто запутались.

В этот момент в зал ресторана вошла Элени. Она была в темном платье. Рядом с ней возвышался гигант Василиос.

Дронго взглянул в их сторону и подавил печальный вздох. Эта молодая женщина ему понравилась. Но рядом с боксером, который ее сопровождал, у него не было никаких шансов.

Он уже давно не боялся чужих кулаков, схватился бы даже с таким спортсменом, как Василиос Хадзис. Но ему не нравилось вступать в некое противостояние, пытаясь соблазнить женщину. Нет, вовсе не потому, что Дронго боялся проиграть. Он принципиально не любил устраивать подобные состязания.

У него не выходили из головы известные слова Расула Гамзатова. Поэт сказал, что настоящие мужчины дерутся в двух случаях – за родную землю и любимых женщин. Во всех остальных случаях это делают петухи.

Пытаться соревноваться с другим мужчиной за внимание женщины, которую он не любил, казалось ему глупым и обидным. Возможно, сказывался и его возраст. В молодые годы Дронго был гораздо резвее и иногда устраивал подобные состязания. Но сейчас он стал старше, мудрее и циничнее.

Если бы она была одна, то Дронго почти наверняка решился бы на попытку более тесного знакомства. Но при ней был мужчина. Соревноваться Дронго не хотелось.

Он проводил взглядом эту пару, которая уселась за соседний столик, где уже находились несколько человек. Спутник Элени протянул руку двум мужчинам. Первому было больше сорока. Широкоплечий, мощный, с тяжелым квадратным подбородком, мрачным взглядом и коротко остриженными волосами, уже начинавшими седеть.

Второй был моложе лет на двадцать. У него было несколько вытянутое лицо, узкие глаза, черные, красиво уложенные волосы и достаточно широкие плечи для подтянутой фигуры. Он часто поглядывал на стол, за которым сидели гости помоложе, в том числе и обе девушки – Лионелла и Алла.

Ужин уже начался, когда в зале появились двое парней, очевидно, тех самых туристов, которые прибыли из Владивостока. Они вошли в ресторан уже навеселе, явно успели принять горячительного перед ужином. Громко обсуждая достоинства отеля, эти персонажи направлялись к отдельному столику.

Михаил Степанович поморщился и с заметным раздражением сказал брату:

– Нужно было закрыть отель.

Тот пожал плечами и промолчал.

– Сейчас везде так, – вмешался Бежан Константинович, тоже весьма недовольный. – Посмотрите на этих пришельцев. Они явно не умеют себя вести. Их нельзя пускать в отель такого класса.