Валерий Карышев - Бандитские жены Страница 7

— Ну что, — сказал я Кристине, — давай заканчивать?

На прощание я строго-настрого приказал ей ни с кем не вести никаких разговоров без моего участия.

— Просто отказывайся говорить — и все. Настаивай, что разговаривать о чем-либо будешь только в присутствии своего адвоката.

Она кивнула головой.

— Завтра я обязательно навещу тебя, — сказал я на прощание.

На этом мы расстались.

Когда я получал уже документы, поинтересовался, кто же приходил к Кристине. Старший лейтенант сказала:

— Да так, из одной конторы люди были…

— Конторы? — переспросил я.

— Да, — ответила она.

«Все ясно, наверное, ФСБ…»

На следующий день, несмотря на то что мне надо было ехать в суд для ознакомления с делом, которое должно слушаться в ближайшее время и где я должен был выступать как защитник одного фигуранта, я с утра поехал в Текстильщики. Почти бегом поднялся на второй этаж, взял требование, стал заполнять. Наконец передал листок дежурному.

Та неспеша взяла требование, стала просматривать карточки, потом вытащила и написала сверху «карцер».

— Как карцер? — спросил я.

Дежурная только пожала плечами.

— Я ничего не знаю. Числится она там.

— Как же это, если еще вчера она была в камере?

— Все может случиться, — сказала дежурная. — У нее сами узнаете.

Вскоре привели Кристину. Она выглядела нормально, только заметно было, будто невыспавшаяся, волосы немного растрепанные. Ясное дело, из карцера…

— Кристина, что случилось? — почти с порога спросил я. — Как ты оказалась в карцере?

Она спокойно подошла к скамейке, села к столу:

— В общем-то, пустяк…

— Ничего себе пустяк! Ты в карцере, в таких ужасных условиях… А ну, рассказывай, что случилось!

Посмотрев на меня и немного смутившись, она сказала:

— Вчера вечером… Вы ящик смотрели?

— Какой ящик?

— Телевизор.

— Нет, вчера не смотрел, занят был.

— Короче, показывали вчера какой-то фильм, про любовь, эротический, вечерний сеанс. Мы всей хатой смотрели. Не знаю, что произошло, но вдруг ко мне стала приставать одна «ковырялка».

— Какая «ковырялка»? — не понял я.

— Ну, женщина одна… Стала меня ощупывать, ласкать… Я вежливо говорю ей: я не по этой части. А она еще больше напирает, облизывает меня своими противными губами. Я и сбросила ее на пол. А та драться лезет. Начала я с ней драться, потом еще какие-то «мочалки» подошли…

— Ты, смотрю, хорошо тюремный сленг освоила, — улыбнулся я.

— Короче, мы подрались.

Я еле сдерживался, чтоб не рассмеяться. Перед моими глазами стояла картина — Кристина, не знаю, в чем они спят, в ночных рубашках или спортивных костюмах, ведет активную защиту своей девичьей чести от женщин…

— И что в итоге?

— В итоге меня в карцер. А их — в больничку…

— Кого?

— Ну, ту «ковырялку», которая ко мне лезла, — улыбнулась Кристина.

— Молодец, герой! А как в карцере?

— Ужасно! — ответила Кристина. — Темно, горит тусклая лампочка, окна нет, вода на полу… Я вас очень прошу, просто умоляю — пожалуйста, попытайтесь вытащить меня из карцера! Я не смогу там десять суток находиться.

— Десять суток? — удивился я.

— Да. А прошли только сутки. Я уже не могу больше!

Конечно, мне было ее очень жаль. Я тут же бросился к начальнику следственного изолятора, вернее, к заместителю начальника по режиму. Заместителем по режиму была женщина в звании подполковника. Не помню уже, какие доводы я стал ей приводить, но уговорил ее.

— Ладно, — сказала она, — выпустим мы вашу пассию.

— Почему пассию? Это моя клиентка.

— Что-то никакой другой адвокат так о своих клиентках не беспокоится, — улыбнулась подполковник, — а вы прибежали на первые сутки.

— Жалко человека, первый раз ведь, — стал объяснять я.

— Нет, я вас понимаю.

— Так когда вы ее освободите?

— Как это? Я должна ее освобождать?

— Нет, поднимете ее в камеру, наверх, — поправился я. — И, надеюсь, камера будет другая?

— Нет, она может вернуться в прежнюю камеру, проблем не будет, — ответила подполковник. — Сегодня же вечером или завтра утром. Посмотрим.

Вернувшись домой, я почти целый вечер думал, обманет меня подполковник или сдержит слово. Да нет, не должна…

На следующее утро я не мог поехать в изолятор, так как начался суд. До обеда сидел в городском суде, слушал дело, выступал, а сам только и думал о том, освободили из карцера Кристину или нет. Сразу же после окончания судебного заседания сел в машину и помчался в Текстильщики. Главное — успеть до шести часов, потому что позже подследственных не выдают. Попал я туда в половине шестого, быстро выписал документы, жду.

Наконец дверь открывается. Бог ты мой, что стряслось? Кристина передо мной или нет? Входит совсем другая девушка — в тонких брюках-стрейч, в туфлях на высоких шпильках, с какой-то невообразимой прической, в ушах клипсы, эффектная блузка… Я онемел от неожиданности.

— Вы что, не узнаете меня? — пошутила Кристина.

— Узнаю, узнаю, — сказал я. — Как ты преобразилась!

— Спасибо вам большое, что из карцера меня вытащили, — сказала Кристина.

— Ну, слава Богу! А когда вытащили?

— Вчера вечером. Потом одна тюремная начальница проводила со мной длительную беседу.

— А ты даже похорошела, — сказал я.

— Что же, надо везде стараться держать себя в форме, — ответила она.

— А как тебя камера встретила?

— Ой, да там все нормально! Могу сказать даже, что теперь я в авторитете.

— В каком плане?

— Та «ковырялка», которую я на больничку заслала, оказалась со стажем. У нее три ходки. А у второй, что ей помогала, — две судимости. Так что, поскольку я с ними разобралась по справедливости, камера меня уважает.

— А зачем тебе нужен этот авторитет?

— Знаете, — Кристина тяжело вздохнула, — в жизни все пригодится, в том числе и это. Так часто говорил Игорь… Кстати, вы мне так ничего и не сказали о нем. Давно с ним последний раз говорили?

— Игорь давно мне не звонил. Может, уехал куда? Или телефон не работает?

— Нет, его могли задержать, — сказала Кристина. — Или он лег на такое дно, откуда позвонить просто невозможно.

Я заметил, что взгляд ее был каким-то странным, направленным в одну точку. Видимо, думала о чем-то о своем.

Я еще несколько раз приходил к Кристине, пока не произошло новое событие.

Как-то, приехав в юридическую консультацию, я услышал:

— Вам прислали телефонограмму.

— Какую телефонограмму? — удивился я.

— Есть такая форма связи между следователем и адвокатом. Следователь звонит в юридическую консультацию и дает сообщение по телефону с подписью секретаря, который принял это сообщение, — извещение об адвокате на следственное действие. Так вот, следователь просит, чтобы вы к нему пришли в ближайшее время. Он вас хочет ознакомить с какими-то следственными действиями.

— Меня? А куда я должен прийти?

— В телефонограмме написано, что в следственный отдел, где он работает.

«Странно, — подумал я, — может, он не захотел сам в тюрьму ехать, а вызвал Кристину в следственный отдел?»

Я позвонил следователю в этот же день. Мы договорились о встрече на следующий день.

С утра я был у следователя. Он поздоровался со мной и протянул мне бумаги.

— Вот, — сказал он, — ознакомьтесь, пришли результаты баллистической экспертизы.

— И что говорит экспертиза?

— Да ничего, все чисто.

— Вот видите, — сказал я, — что у нас получается. Отпечатков пальцев на оружии не обнаружено, ствол чистый. Она в своих показаниях, которые мы собираемся вам давать, будет утверждать, что приобретала газовый пистолет, а не огнестрельный…

— Да ладно, — махнул рукой следователь, — не в этом дело. Я вообще могу выпустить ее в ближайшее время…

Я был ошарашен этим сообщением.

— Это как? Я бился, старался, собирал документы, пытался всячески ее освободить, а тут…

— Ситуация изменилась, — сказал следователь и поднял глаза к потолку.

«Так, — подумал я, — значит, и вас тоже слушают…»

— Понятно, — сказал я и стал медленно двигаться к двери. Видимо, следователь понял мой намек. Он достал из пачки сигарету и, не зажигая ее, вышел вместе со мной в коридор, как бы для того, чтобы покурить. Там он медленно подошел к окну, где стоял я.

— Ну что, — сказал следователь с гордостью в голосе, — у нас хорошая новость. Вообще-то для вас, может, и не очень хорошая… Но для нас — весьма. Мужа вашей подопечной задержали, арестовали.

— Как арестовали? Давно?

— В начале мая, в Голландии, по подозрению в убийстве. Правда, говорят, с убийством ничего не получается, но все равно в ближайшее время его депортируют в Россию. По крайней мере, голландцы нам обещали. Так что, как только его доставят в Россию, интерес к вашей подопечной иссякнет.