Юлия Алейникова - Мой французский вояж Страница 7

День отъезда неумолимо приближался. Вещи были тщательно отобраны и частично уложены. В салоне красоты я провела не меньше восьми часов, делая маникюр, педикюр, пилинг, чистку, маски, оборачивания, стрижку, укладку, кажется, ничего не забыла. Во Францию хотелось прибыть во всем блеске.

Дети известие о моем столь длительном отъезде восприняли спокойно, и только подробности моего вояжа вызвали у них зависть. Вероника сразу начала фантазировать, какие бутики и клубы она могла бы посетить. Дениску больше привлекали море, горы и еда. Весь вечер они предавались мечтам. В конце концов, они дружно заявили, что готовы вылететь ко мне по первому зову. Так что, если соскучусь, останется только свистнуть.

Глава 7

Наконец настал день отъезда. Мы стояли в здании аэропорта и ждали приглашения на регистрацию. Мравинов в аэропорт не приехал. Мы попрощались с ним вчера. Осень решила подарить нам последний по-летнему теплый день. Женя заехал за мной около часа, и мы поехали в сторону Курорта. День был будний, на берегу залива между Репино и Зеленогорском было пустынно. Мы пообедали в новом симпатичном ресторанчике с модной нынче рыбной ловлей, системой небольших прудов перед рестораном. Мы выбрали столик с видом на залив и сидели, любуясь видом, белыми барашками на серых волнах, солнечными бликами, ныряющими в холодную воду чайками. Пили вино и болтали о всякой чепухе. Потом мы долго гуляли в дюнах, а когда немного продрогли, Женя вынул из машины плед, походную фляжку, и мы сидели среди песчаных холмов, согреваясь коньяком и поцелуями. Пахло соснами и осенью. На всем побережье, сколько хватало глаз, не было ни души. И мне хотелось сидеть так вечность в объятиях любимого мужчины под ласковыми лучами северного солнца.

Вспомнив вчерашний день, я загрустила.

Провожал меня только Денис. У Вероники был важный семинар. С мамой и папой я попрощалась дома. Ползунова провожала жена и то ли охранник, то ли шофер, он таскал наши чемоданы, бегал узнавать, где будет регистрация, в общем, был на побегушках. Ленусик в честь отъезда мужа решила блеснуть. На мадам было яркое пестрое платье с завышенной талией, грудь из декольте вывалилась. Черные лосины. Ярко-алые туфли на высоченной шпильке с бантом на щиколотке, большая алая сумка. Сверху на платье был надет маленький кожаный жакетик-болеро. Волосы как всегда распущены, на лбу очки от Версаче, все усыпанные стразами.

Но Василию Никаноровичу было, по-моему, глубоко наплевать, во что вырядилась его супруга. Пока она флегматично жевала жвачку, рефлекторно стреляя по сторонам глазами, он беспрерывно отдавал какие-то ЦУ по телефону. Орал на кого-то. Что-то шептал со злобным шипением прямо в мобильник. Ему постоянно звонили, и было непонятно, как у одного человека может быть такое количество разнообразных проблем и вопросов. И как у него голова не лопнет от обилия необходимых решений.

Я стояла и от нечего делать глазела по сторонам. С Дениской мы уже обо всем переговорили. Ползунов был все время занят. Шофера я не знала. А с Ленусиком нам говорить было не о чем. Интересно, а почему она с нами не едет? Такая поездка! Ницца, Канны, бутики, пляжи, дискотеки, ночные клубы. Да она должна была впереди нас бежать к трапу, расталкивая других пассажиров. А она остается. Причем сама. Любопытно. Ползунов сказал, что она вызвала родственников, жутко не терпится похвастаться новой квартирой. Допускаю. Но чтобы родственники были ей важнее Ниццы, сомневаюсь. Нет. Что-то здесь было не так. Может, она собирается наставить ветвистые рога обожаемому супругу? Причем с конкретным и, видимо, очень дорогим ей хахалем. Ведь какие жертвы! Это вам не просто адюльтер. За этими размышлениями я не услышала, как нас пригласили на регистрацию. С собой в самолет я брала небольшую сумку-баул. Косметичка, томик Донцовой, вдруг станет скучно в полете, путеводитель, документы, милый сердцу мобильник, вот, пожалуй, и весь скарб, тщательно осмотренный таможенниками. Ползунов, по-моему, так и не оторвался от телефона до самой посадки. Даже жене, кажется, рукой не махнул. Хотя с шофером вроде попрощался. Странная все-таки семейная жизнь у олигархов.

Перспектива совместного полета абсолютно не волновала ни меня, ни Василия Никаноровича, который оторвался от своего мобильника только во время посадки. Меня разместили у иллюминатора. Зная, что Жени не будет в аэропорту, в дорогу я оделась скорее комфортно, чем элегантно. Джинсы-стрейч – ноги у меня идеальные, могу себе позволить. Футболочка и серый пиджачок в мелкую клеточку с легкомысленным воротником. Туфли я все же обула на каблуке, как-никак летим во Францию. Переобувшись в салоне самолета в тапочки, я чувствовала себя, как дома в кресле.

Ползунов с выключенным телефоном первые десять минут чувствовал себя потерянным, ерзал, не зная чем себя занять. Занять меня ему в голову, естественно, не приходило. Но через десять минут нас накрыл звук горного камнепада, заглушивший рокот работающего мотора. Василий Никанорович спал. Храп российского коммерсанта вызвал переполох среди иностранных пассажиров.

Лететь предстояло три с половиной часа. Первый час я любовалась видами за бортом, пролистала путеводитель по Франции; в Ницце надо обязательно выкроить хотя бы один день, чтобы сходить в музей изобразительных искусств. Обожаю импрессионистов! И музей Матисса. В конце концов, хоть один выходной в неделю мне полагается? Через час стало скучновато. Василий Никанорович продолжал мерно храпеть, но я уже привыкла к нему, как и к гулу самолета. Почитать, что ли, Донцову? И когда я уже была готова погрузиться в забавные приключения ее героев, очнулся господин Ползунов. Некоторое время он бессмысленно моргал глазами, видимо, пытался понять, где находится. Судя по выражению лица, понял. И перешел к решению другого вопроса – зачем он здесь? Повернул голову налево, направо, увидел меня, узнал и наконец вспомнил все.

Покряхтел минут пять и, расправив затекшие конечности, крепко задумался над вечным вопросом – что делать? Потом азартно потер руки, хитро подмигнул мне, от чего я чуть не упала с кресла, и предложил… вы думаете, тяпнуть по рюмочке? Ничего подобного! Сыграть в морской бой! Самолет шел на посадку, мы разыгрывали пятую партию. Счет был два: два. Ползунов играл азартно, как ребенок, чем заразил и меня. Кормежку в самолете мы пропустили, посадку тоже. К действительности нас вернула стюардесса. Салон мы покидали последними.

Глава 8

Мы приземлились в аэропорту Шарля де Голля в Париже. Прямых рейсов на Лазурный Берег из Питера Air-France не делал. Здесь нам предстояло около часа ждать пересадки на внутренний рейс до Ниццы.

Василий Никанорович понесся искать ресторан поприличнее. Голод дал о себе знать, как только мы спустились с трапа. Аэропорт был огромный, и я жутко боялась, что мы тут заблудимся и пропустим свой рейс. Но Ползунов был заядлым путешественником и при полном незнании иностранных языков чувствовал себя как рыбак в воде. Он выбрал явно лучший ресторан, это следовало из цен, их в меню не было. Поскольку меня угощали, я решила ни в чем себе не отказывать. Салат, горячее, десерт, вино, кофе. Думаю, для олигарха счет за мой обед не станет причиной инсульта. Еда была по-французски изысканной. Жаль, что понять, что я ем, я не могла. Салат, кажется, был из морепродуктов. Мясо, если я правильно поняла, было телятиной. На десерт я взяла что-то из мороженого с ягодной подливой. Вино – Бордо, какое – понятия не имею, поскольку ничегошеньки в них не понимаю. Но обед удался на славу.

Наевшись, сытые и довольные, мы выходили из ресторана. Василий Никанорович щурился, как довольный кот. Еще бы! Ему удалось слопать чуть ли не вчетверо больше моего. Остается только догадываться, как это все в него влезло!

Не спеша спускаясь по лестнице, Ползунов машинально взглянул на часы. Издал пугающий звериный рык, схватил меня за руку, и мы понеслись. Он летел вперед, грузно топая огромными слоновьими ногами, вытянув голову и энергично работая левой рукой, в правой болталась я. Ну, чисто бешеный носорог в джунглях! Пассажиры с багажом и детьми разлетались в стороны. Моя рука была мертво схвачена его каменной дланью. Сама я болталась позади него, как воздушный змей на ниточке. Оглянувшись назад, я увидела солидную просеку, образовавшуюся за нами в наполненном людьми зале аэропорта. В рекордно короткое время мы домчались до стойки регистрации, покрыв на бешеной скорости расстояние не меньше километра. Как он при этом сумел найти нужную стойку, остается непонятным. Отдышавшись и оценив по достоинству наш забег, я новыми глазами посмотрела на спутника. Ай да толстячок! Какая форма, да еще и после плотного обеда! Даже Женечка вряд ли показал бы лучший результат, да еще и с грузом (я имею в виду себя) за плечами.

Плюхнувшись на свое место в самолете, я, наконец, смогла оценить потери, понесенные мной в результате нашего экзерсиса. Пара болезненных ушибов на правом бедре – влетела в груду чьих-то чемоданов, ноющие ноги – побегайте-ка на высоких каблуках! Но самое жуткое – наливающаяся баклажанной синевой рука. Она уже прилично распухла. Батюшки! Что же делать? Как я покажусь на Лазурном Берегу с такой красотой? Там жара, все ходят в майках, а мне, что, прикажете блузку с рукавом до середины кисти носить? В это время мимо нас с дежурной улыбкой проходила стюардесса. Увидев мою руку, она испуганно вскрикнула. Посмотрела на меня, на пофигистично глядящего вдаль Ползунова и, круто повернувшись, куда-то убежала. Вернулась она со льдом. Через двадцать минут отек спал, синева немного ушла, но зрелище было по-прежнему не радующее глаз. Что же делать? Ни один тональный крем эту красоту не скроет. И тут мой взгляд наткнулся на пассажирку в кресле напротив. Ее руку украшал пузатый стильный браслет шириной точно с мой синяк. Чудненько, как только прилетим, куплю себе такой же.